Коготь берсерка - Виталий Сертаков

Орм преследовал троих убегавших дренгов. Кажется, берсерк уже ничего не соображал. Весь его левый бок был в крови. Орм догнал солдата, вырвал у него копье и переломил об колено. Четырехгранный наконечник Орм всадил врагу в затылок, так что тот вышел впереди из горла. Следующему Орм отсек голову, зато третий сумел убежать.

Ивар добивал лежащих раненых. Байгур бродил с окровавленным ртом и никак не мог угомониться. Служанки громко благодарили всех богов за счастливое спасение. Вокруг в разных позах валялись трупы.

— Они бежали, бежали! — без устали повторял счастливый Хрут.

Даг поразился наступившей тишине. Только что ему казалось, что битва длится целый день, но прошло всего несколько минут. Торольв Вшивая Борода дышал, как загнанная лошадь. Дочь разрезала ему рукав и перетягивала рану волосяным жгутом.

— Звереныш, на, собирай! — Орм кинул в Дага чьей-то головой.

Даг собрал в кучку шесть голов. Сверху водрузили бородатую голову Торира Стальное Жало. Потом Северянину пришлось долго отмываться снегом. А потом вдруг стали трястись руки и стучать зубы, и никак с этой тряской было не совладать.

— Лучше собирай с них серебро, — высказал более разумное предложение Торольв. Но Даг не стал этого делать. Зато слуги Астрид принялись охотно раздевать и обыскивать мертвецов.

— Четверо убежали… или пятеро, — сообщила Астрид, запрыгнув в седло. — И с ними собака… смешная длинная собака. Даг, их собака нас снова найдет?

— Одну я убил, — с веселой улыбкой Орм показал теплый мохнатый трупик.

— Какая забавная… — протянула Астрид. — И совсем не страшная. Жаль, что ты ее убил. Мой сын мог бы с ней играть.

— Это усадьба Сьеберна Мыльный Камень, — тихо произнес Вшивая Борода.

Укрывшись в ельнике, Торольв и берсерки второй час наблюдали за заснеженными домиками. Даг принес им еды, приготовленной женщинами. Длинные, прогнувшиеся торфяные крыши на Дага впечатления не произвели, но тут он почуял запах и замер. Он стоял и жадно вдыхал слабый аромат человеческого жилья. Впервые за три месяца скитаний парень снова увидел мирную крестьянскую жизнь. Мужчины рубили дрова, женщины развешивали белье, мальчишки расчищали дорожки от снега.

— У Сьеберна засады нет, я бы их почуял… — проворчал Ивар.

— А что за человек этот… Мыльный Камень? — спросил Орм.

— Он получил землю в лен от друга Трюггви, мужа моей дочери, — ответил Торольв. — Он достойный человек… У него пятьсот оленей храна. И еще десяток подсадных оленей, которые ценятся втрое дороже обычных. Так сказала моя дочь, она его знала. Еще у него раньше было несколько сотен овец и богатая пашня. Но теперь он не пашет. Ему платят дань охотники шкурками, он продает шкурки дальше на юг. Еще его работники делают чаши и кубки для ярлов, из этого самого мыльного камня…

— Тогда ему точно незачем сеять, — грустно сказал Байгур. — Тогда нам нечем накормить коней.

— Он достойный человек, — поджал губы старик. — Наверняка Сьеберн отыщет для Астрид и овес, и прочее, что ей понадобится.

— Эгиля Низкого ты тоже называл достойным, — едко напомнил Ивар. — А до него еще многих ты называл так. И они предавали нас.

— Что ты предлагаешь? — не стал спорить Торольв. — Хочешь пойти и всех убить? Но там нет людей Серой Шкуры. Он далеко. И Гуннхильд далеко. Они не догадались, что мы пойдем через болота.

— Надо проверить, — упорствовал Ивар.

— Проверяй, — согласился старик. — Только учти. У нас двое больных, всего четыре лошади и почти кончилось зерно. У меня зубы кровоточат и вши бегают по спине. Если затеешь драку, на помощь Сьеберну могут прибежать соседи. Тогда нам придется отступить и прятаться еще много дней…

Только теперь Даг заметил другие дымки. Они поднимались над лесом, парень насчитал восемь штук. На взгляд Дага, Вшивая Борода был совершенно прав. Среди бела дня напасть на друзей — это обречь себя на изгнание и общую ненависть.

— Хорошо, мы их не тронем, — неохотно процедил Ивар. — Но тогда пошли туда кого-то из своих. Лучше послать мальчишку.

Все разом посмотрели на Дага.

— Ты постучишь в калитку и спросишь Сьеберна, — приказал Торольв. — Только его спросишь. Если его нет, спроси того, кто за него. Если ты увидишь, что засады наверняка нет, махни нам. Мы будем следить.

Все прошло успешно, даже чересчур успешно. На подходе к изгороди к Северянину с лаем кинулись собаки. Даг даже не успел подумать, все случилось само собой. Он выхватил нож, в три прыжка взлетел по стволу ближайшей ели и обрушился на собак сверху. Две большие, мохнатые, несмотря на угрожающий внешний вид, опасности не представляли, Даг это сразу понял. Их разводили, чтобы лаять и гонять оленей. Зато следом за «пастухами» неторопливой рысцой приближались две черные широкогрудые псины с квадратными слюнявыми мордами. На свору лаек Северянин даже внимания не обратил. С лайками он крепко сдружился еще на стойбище вельвы. А вот эти черные уродцы шутить не собирались…

Даг уже готовился пустить собакам кровь, как их остановили свистом. Стая мгновенно послушалась.

— Ого-го, — засмеялся пожилой мужчина в кожаном фартуке. — Ты откуда такой герой?

Даг вежливо представился. По описаниям Торольва и Астрид, он уже понял, что отыскал хозяина усадьбы. Сьеберн выглядел старше своего возраста, его словно исхлестало ветрами и ледяной порошей. Невзирая на трескучий мороз, он расхаживал в коротких штанах и вытертом волчьем полушубке.

— Астрид здесь?! — изумился Сьеберн. — Я слышал, что ее… убили? Что?! Ребенок, сын? Вот Харальд, это наше проклятье! — Сьеберн выругался. — Давай, парень, зови всех скорее в дом. Я прикажу затопить баню.

Даг едва не застонал от нахлынувшего счастья…

— Сьеберн, хорошо ли тебе жить так далеко от всех? — спросила Астрид после ужина, когда от барана остались одни кости.

— Я продал половину коров, они плохо переносят здешние зимы. Со мной были четверо друзей, ты помнишь, госпожа? Они ушли еще севернее, к финнам, и поставили свои усадьбы у самых гор. Там у них погибли все коровы, в первую же зиму. Овцы тоже замерзали, лучше всех продержались козы, но даже их пришлось брать на зимовку в дом. Поэтому я отогнал коров на юг и продал их. Но земля здесь родит плохо, несмотря на то что мы приносим двойную жертву на первой борозде…

— Чем ты теперь живешь? — осведомилась Астрид. — У тебя богатый двор.

— Финны платили подати ярлам Гудреда, теперь платят подати мне, — приосанился Мыльный Камень. — Мы берем с каждого по мешку птичьего пера, по сто мер моржовой кости и по три оленьих шкуры. Другие платят готовым канатом, а зимой привозят много битого тюленя. Замороженного мяса так много, что бывает некуда девать.