Место для нас - Хэрриет Эванс

Кэт переступила с ноги на ногу.

– Слушай, извини. Забудь про все это.

– Что же… что случилось с нами, Кэт? – проговорил Джо, повернувшись к ней. – На меня не похоже.

– Не похоже? То есть?

Он зажмурился и пожал плечами.

– Я не должен был. Я плохо поступил.

– Ты ведь знал, что она беременна, когда мы с тобой целовались.

– Да.

– Ну вот.

Джо был готов продолжать, но Кэт ему не дала.

– Как поживает Карен? – спросила она.

– Хорошо. Устает. Набрала вес. До родов еще пара месяцев, но она теперь ходит медленно. Говорит, что тяжело.

– Понятно.

– Она живет у меня.

– Да, я знаю.

Кэт припомнился голос Люси, когда та сообщила ей эту новость по телефону.

«Она просто взяла и переехала к нему, сразу после Нового года! Ни стыда ни совести! Похоже, они хотят перестроить старый коттедж Барба Флетчера!»

В тот день больше, чем когда-либо, Кэт порадовалась тому, что никто не знает, что они с Джо целовались.

«Тот, который со старым камином и здоровенным садом? Там еще туалет на улице, да?»

«Ну, Джо может себе это позволить. Он теперь как сыр в масле катается. Не могу поверить, что я устроила для него обзор в ресторанной колонке. Просто не могу поверить!»

«Но он этого заслуживает, – возразила Кэт. – Он действительно хорош».

«Верно, – буркнула Люси. – Подумать только, я в него втрескалась! О господи! В то самое время, когда он трахал Карен. В то самое время…»

В то самое время.

Кэт стояла рядом с Джо под открытым небом и понимала, что пора уходить.

– Мне бы лучше вернуться к бабушке, – сказала она.

– Прости, Кэт. Мне правда очень жаль. Я не хотел, чтобы так случилось.

Кэт сделала маленький шаг ближе к Джо. Он говорил очень тихо, она сомневалась, что верно расслышала его слова. Люк бегал кругами вокруг Джейми, держа в руке несколько листьев лавра и громко сообщая Джейми разные важные сведения:

– Я в школе в одной пьесе играю рыбку… Мы с Габриэлем ели говяжий бургер… Мы читаем книжку про машины…

– Хорошо, спасибо, – произнесла Кэт тоном школьной отличницы.

Джо опустил глаза, посмотрел на пакет с продуктами в руке, снова вернулся взглядом к Кэт.

– Ладно. Можно мне кое-что сказать?

– Что?

– Кэт, послушай, я все время думаю…

Потом, вспоминая этот день, она часто гадала, как он собирался закончить фразу. Но Джо просто замолчал. И дети не кричали, и никто не мешал, и не бог послал знамение, как это бывает в романтических комедиях. Просто замолчал. А потом сказал:

– Знаешь, наверное, нам пора.

– Что у тебя там? – ни с того ни с сего спросила Кэт.

– О! – Джо заглянул в голубой пластиковый пакет. – Мы с Джейми кое-что собрали. Гуляли и по пути нарвали… Дикий щавель, руккола, немного розмарина, кое-какие коренья. Вернусь в паб – хочу немного поэкспериментировать.

– А знаешь, где растет дикий чеснок? На холме, когда Айфорд перейдешь. Его там полно. Скоро уже можно собирать. А в мае в подлеске много батской спаржи.

– Не знал. Спасибо.

– Да. Тут много чего растет. Я когда-то собирала все это с… Не важно. Люк, пойдем! Нам пора домой!

– Домой? – Люк остановился и замер, совершенно потрясенный. – Ты же говорила, что мы на выходные приехали!

– Домой – в смысле, к бабуле, – поправила себя Кэт. – Нам нужно вернуться к бабушке и приготовить обед.

– Хорошо! – прокричал Люк.

– Ну, пока, – сказала Кэт Джо, желая проститься с ним на дружеской ноте. – Удачи тебе во всем.

Джо кивнул:

– И тебе. Спасибо.

Джейми подбежал к отцу и уткнулся головой в его живот. Джо притянул мальчика к себе и накрыл полами пальто.

Джейми несколько секунд стоял неподвижно, а потом выглянул из-под пальто и прокричал:

– Бууууу, папа!

Джо запрокинул голову и расхохотался. Кэт вдруг поняла, что ни разу не видела, чтобы он даже улыбнулся. Джо поднял сына на руки и крепко поцеловал. Повернув голову, он увидел, что Кэт и Люк стоят на месте, словно дети, которые ждут, чтобы их забрали домой после школы.

Кэт направилась к северному выходу из деревни. Она шла быстро, и резкий весенний ветер обдувал ее щеки. Люк с трудом за ней поспевал.

– А мы еще увидим Джо? – спрашивал он то и дело.

– Нет, – отвечала ему Кэт. – Мы возвращаемся домой. Завтра.

Домой.

На следующий день поезд был переполнен, и почти всю дорогу Люку пришлось сидеть у Кэт на руках, рядом с марокканкой, которая угощала Люка то питой, то кусочками кураги. Кэт думала о бабушке. Находиться рядом с Мартой было почти так же тяжело, как уезжать от нее, потому что помочь ей она не могла. Помочь ей не мог никто, и Кэт не понимала, что будет дальше.

Все они дружелюбно посмеивались над Люси из-за ее сентиментального отношения к Винтерфолду – к церемониям наград в Рождество, к пришпиленным к стенам спискам того, что она любит делать в каникулы. Но ведь сами они были не лучше, правда? Люси была просто-напросто самым честным и откровенным членом семейства. Она хотя бы говорила правду.

Поезд въехал в туннель под Ла-Маншем. За окнами пролетала тьма. Люк прижался лбом к стеклу и смотрел на мелькавшие фонари. Кэт строила планы. Она решила постоянно звонить бабушке и Люси, писать простые письма и мейлы – и пусть бабушка не хочет никого слышать. Она будет ездить в Винтерфолд хотя бы два раза в год – и пусть бабушка не желает никого видеть. И еще она будет помнить Левшу и пытаться вспомнить жизнь матери, а еще – не забывать о своих ошибках, чтобы не повторить их вновь. Она говорила себе о том, что скоро настанет лето и все будет по-другому.

Но потянулись недели, и Кэт была чуть ли не рада тому, что снова похолодало и начались дожди. Появилось оправдание для того, чтобы чувствовать себя несчастной.

Адвокат Натали, подруга Карен, была темноглазой и немного резкой. Марте показалось, что она даже чем-то на Карен похожа.

– У нас хорошие новости, – сказала Натали, разложив на обеденном столе бумаги. – В общем, если коротко…

– Могу я открыть шторы, прежде чем вы начнете? – Билл поднялся. – Тут темновато.

– Все нормально, – сказала Марта. – Не надо открывать.

– Но ведь очень темно, ма.

– Билл, мама сказала: не надо открывать шторы. Если она так хочет, пусть так и будет.