Мастер реальности  - Глеб Кащеев

– Соседка… – тихо усмехнулся Роджер, – он и тебя выпустил?

– Так это тебе я обязана свободой, мальчик? Я запомню, – голос женщины звучал как шелест извлекаемой из ножен стали, и был вообще лишен каких либо эмоций.

– Теперь мы точно можем уходить, Дэйв. Предоставь остальных магистров ей, – устало сказал отец и попытался подняться. Это далось ему с трудом. Дэйв, закинул лук за спину, подставил отцу плечо и помог встать. На искаженное гримасой ужаса лицо Гарраха он старался не смотреть. Поделом ему. Дэйв вспомнил мысли маньяка из сна. Этот не только не мешал сыну, но даже подсказал где тот может охотится на девушек без последствий, направив в Розеград.

– А кто это? Богиня? – спросил шепотом Дэйв, ведя отца к выходу.

– Да, сынок. Есть две богини, которые никогда не оставят этот мир и не потеряют своей силы. Даже когда забудут всех остальных, этой парочке всегда будут возносить молитвы. Это одна из них. Астрея. Справедливость. Возмездие. К ней взывают, когда приходит беда. На Земле ты, наверное, видел ее изображение с весами в одной руке и мечом в другой. Но что-то мне кажется, что сейчас она не в том настроении, чтобы пользоваться весами.

– Они ее тоже в плену держали? Но как?

– Под землей. Почва экранирует всю Силу и ее источники. Боги под землей бессильны. Да и мастера разума тоже. Ее кровь пытались для чего-то использовать, поэтому оставили в живых, как и меня. Так что если Ирму где-то и держат, то точно в подвале, а не на верхних этажах. И точно не в башне. Я знаю всех обитателей местного подземелья.

Спустя несколько секунд отец добавил:

– Мы с Астреей были в соседних камерах. Только общение с ней и не дало мне свихнуться все эти годы.

– А вторая богиня? Ты говорил, что их две.

Роджер усмехнулся:

– Ну ее то в плен никто взять не сможет, но и мастера разума ей не более интересны, чем все остальные люди. И с ней тебе точно лучше не встречаться как можно дольше.

За всю дорогу до выхода они больше никого не встретили. Здание скрипело и шаталось. Сверху постоянно сыпалась каменная пыль. Иногда падали целые камни и куски стен.

Они дошли до остатков парадных ворот. Отец прикрыл глаза, щурясь от слишком яркого для него дневного света.

За это время людей на улице стало еще больше, но самое страшное было то, что теперь перед толпой стоял целый ряд стражников и молодых мастеров боевого крыла. Почти все они держали в руках мечи.

Дэйв на ходу снял с плеча лук и взял в руку пучок стрел. Они с отцом неторопливо приближались к строю. Было в их глазах что-то такое, что юные мастера медленно попятились. Стража же вообще не горела желанием выступать против таинственного мастера, вышедшего живым из башни после вызова на дуэль всех магистров, поэтому отступала назад еще охотнее.

Внезапно Дэйв заметил, что испуг на лице юношей в строю сменился радостным ожиданием или даже ликованием. Все они смотрели теперь не на него, а куда-то выше. Дэйв стремительно развернулся на месте.

Это его и спасло. Стрела, которая должна была попасть ему в шею, только царапнула скулу. По щеке сразу потекло что-то горячее.

На широком балконе на высоте четвертого этажа стоял верховный магистр и показывал рукой на Дэйва. Рядом с ним, снова натягивая лук, стоял егерь. Тот самый, которого Дэйв обыграл на турнире.

Время растянулось, и дальше все происходило как в замедленном кино. Дэйв как будто равнодушно наблюдал за всем со стороны. Он был спокоен и уверен. Он слился с луком в одно целое настолько, что даже забыл о его существовании. Его руки действовали сами по себе.

Егерь выстрелил.

Руки сами натянули лук, как учил Ларс, он чуть отклонился в сторону и выстрелил, сшибая чужую стрелу на подлете.

Егерь пустил третью стрелу. Он стрелял медленно, почти как на соревнованиях. В растянувшемся времени Дэйва пауза между выстрелами казалась вечностью. Эта стрела тоже упала к ногам юноши расщепленная пополам. Он сто раз бы уже мог выстрелить в ответ, и даже знал, что попадет, но все никак не мог решиться убить человека. Тут пришлось бы стрелять всерьез, в сердце.

Где-то на границе сознания он ощутил, что кто-то дергает его за пояс, а спустя мгновение, увидел, как в сторону балкона медленно летит маленький черный ребристый мячик.

Вот верховный магистр увидел этот предмет и медленно… слишком медленно поворачивается, надеясь скрыться внутри башни, но не успевает сделать и шага. Странный мячик с металлическим стуком бьется о стену рядом и отскакивает…

Взрыв окутал дымом и пылью весь балкон, на котором стояли магистр и егерь. Это послужило последней каплей для старой и без того уже шатающейся и потерявшей часть пристроек башни. По стенам стремительно побежали крупные черные трещины. Здание протяжно заскрипело, испустило стон, и башня начала рушиться.

Время сразу ускорилось, а Дэйв, наоборот, погрузился в какую-то апатию. Ноги отказывались слушаться, дрожащие от напряжения руки опустили лук вниз и с трудом его удерживали. Он был пуст и выжат. Его трясло и сил не было даже чтобы просто стоять.

Кто-то в камуфляже подхватил его, взвалил на плечо, и куда-то потащил. Перед глазами Дэйва мелькали то мостовая, то испуганные лица бегущих, то стена какого-то дома. Раздалось несколько выстрелов и испуганные крики. Тут до него наконец донесся грохот рухнувшей башни, и все вокруг заволокло серой пылью, которая мгновенно залепила глаза и забилась в легкие, так, что заставила его зайтись в отчаянном кашле.

Ослепшего и кашляющего Дэйва закинули в обоз, который тут же рванул с места.

– Отец! – крикнул он, пытаясь протереть глаза.

– Я тут, сынок, тут, – сильные руки легли ему на плечи.

Дэйв проморгался, протер глаза и смог оглядеться. Он лежал в мчащейся по мостовой телеге, запряженной парой лошадей. Следом за ними ехали еще три таких же повозки, наполненных вооруженными людьми в камуфляже. Рядом с Дэйвом и его отцом сидел совершенно счастливый Норман. Экипажем управлял Карл, периодически удивленно, не веря своим глазам, оглядываясь на Роджера.

Спустя пару часов, когда всеобщее ликование в огромном зале, вместившем всю «роту Роджера», постепенно затихло, когда уставшего отца Дэйва перестали бесконечно тискать в объятиях друзья и он рассказал уже свою короткую историю пленения и освобождения. И, наконец, после того, как его накормили, отмыли и побрили, а Дейву обработали его неглубокую рану на скуле, примчался разведчик из столицы.

Все обступили его:

– Ну, не томи. Рассказывай.

– Южного Ордена как такового больше нет. Вместо башни груда камней. Сколько магистров там погребено еще неизвестно, но чуть ли не половина. Аккурат все, кто участвовал в заговоре против Ирмы. После испытаний верховный как раз отослал всех нелояльных членов совета подальше и собрал в башне расширенный состав своего «внутреннего круга». Вероятно, как раз обсуждали пленение девушки. Заседание было в верхнем зале, откуда спастись не успел никто. Сам глава задержался в своем кабинете внизу, откуда и пытался вас убить. В общем, верхушки Ордена нет, башни тоже.