Нас предала Родина - Константин Семенов

Однажды на склон, где рос карагач, с неба посыпалось железо. Падали вековые сосны, ломались горные березы. Большой раскаленный осколок железа вонзился в серо-бурый ствол карагача и почти перебил его пополам.

С тех пор карагач так и не оправился. Он еще держался, но силы уходили с каждым годом, и на многое их уже не хватило.

В тот год лето выдалось особо дождливым. Порывы ветра обрывали еще молодые ветки, дождь срывал листья. Карагач склонялся все сильнее и однажды не выдержал. Ствол обломился с сухим треском и полетел вниз. Упал на небольшую каменную террасу, разломился на части. Один из обломков медленно покатился к краю террасы, на минуту завис и стремительно рухнул на дно ущелья, в бурлящий речной поток.

Река называлась Асса.

Река подхватила обломок, развернула его несколько раз и со скоростью бегуна понесла вниз.

Скоро коряга миновала Верхний, а потом и Нижний Алкун и помчалась дальше. В горах село солнце, опять пошел дождь. Под покровом темноты остаток дерева проплыл мимо Мужичей.

Асса принимала в себя воды ручейков, ручьев и речек, становилась все полноводней.

Остался позади Алхаст, течение замедлилось, река разлилась. Карагач постоянно застревал, но неизменно река освобождала его из плена и несла дальше и дальше.

Днем карагач, минуя посты, пересек совсем не эфемерную границу между Ингушетией и Чечней. Никто этого не заметил.

Около бывшей станицы Ассиновской бревно обстреляли камнями местные пацаны. Коряге это не помешало.

На равнине Асса разлилась, начала петлять, коряга снова несколько раз застревала.

Перед Закан — Юртом в реку влились воды бегущей с гор Фортанги. И хоть Асса стала еще более полноводной, существовать ей оставалось недолго. За селом свинцовые воды Ассы соединились с мутным, желто-коричневым потоком другой реки, текущим по равнине с запада.

Река называлась Сунжа.

Это была совсем другая река — медленная, несущая глину и ил. Правда, сейчас и эта река бурлила и ревела, как самолет при форсаже. Напитавшись водой, коряга потяжелела и плыла теперь, чуть выступая из воды. Но — плыла.

Миновав село, Сунжа начала причудливо петлять. Она плавно поворачивала на север, потом на восток, на юг; извилины образовывали почти полные кольца. Течение все больше замедлялось.

Пройдя по прямой не более восьми километров — река из-за извилин накрутила гораздо больше — Сунжа миновала Алхан-Калу, приняла в себя более светлые воды Мартана и, петляя, устремилась к раскинувшемуся на западе большому городу.

Сунжа внесла карагач в Грозный утром. Коряга проплыла вдоль остатков парков бывшего завода Анисимова, нырнула под железный мостик, ведущий из Черноречья к развалинам Химкомбината. Миновала еще один мост и повернула на север.

Слева потянулись остатки завода Ленина, справа — бывшие садовые участки. Сунжа плавно повернула на запад, коряга проплыла под большим мостом. После моста, река повернула на север, сделала большую петлю и пронесла остатки карагача еще под одним мостом — его по-прежнему называли Голубиновским. Затем неугомонная река начала описывать новую петлю, огибая поселок Войкова. Нырнула под железнодорожный мост, миновала еще один — металлический, с толстой водяной трубой внизу — и вновь начала поворот.

Часам к десяти Сунжа пронесла корягу под Беликовским мостом, сделала резкий поворот и двинулась почти строго на север.

Правый берег реки в этих местах был низким, пологим, густо заросшим кустарником и раскидистыми деревьями. Левый, высокий, крутой и глинистый, тоже зеленел кустарником, особенно густо росшим в месте, где когда-то был цирк.

Через несколько минут справа мелькнуло относительно ровное место в тени громадных раскидистых тополей—белолисток и склонившихся к самой воде ив. Как будто кто-то давным-давно специально расчищал песок, устраивая пляж. Еще несколько заросших вонючкой развалин — и река поравнялась с выступающей почти из воды стеной. Когда-то здесь была синагога, потом музыкальное училище. Теперь не было ничего.

С этого места берега Сунжи стали бетонными, поднялись высоко над водой. Величественной картины, впрочем, не получилось: бетон давно потрескался, река намыла песчаные отмели, заросшие как джунгли. Справа показались небоскребы в строительных лесах. Слева в воздух взметнулись золоченые купола громадной величественной мечети.

Коряга, уступая течению, подалась влево. Впереди ее ждали два моста, соединенных в виде ласточкиного хвоста.

На левой стороне старого моста, прислонившись ограде, стоял стриженный наголо десятилетний мальчик. Серые «бермуды» немного пузырились на коленках, на зеленой футболке красовалась гордая надпись «Терек — чемпион». Мальчик пытался разглядеть в воде чугунные рельсы. О них рассказал дед, он вообще рассказывал странные вещи. Про веселую улицу «Брод», про парк с парашютной вышкой, про самодельный пляж. Про то, как плавал в детстве по Сунже на камерах. Надо же придумать такое — на камерах! Да еще с русскими! Нет, с дедом не соскучишься, любит он сказки сочинять. Ну и где эти рельсы?

Мальчик заметил корягу, когда она вынырнула из-под большого моста. Коряга плыла, едва выступая из воды, как подводная лодка.

— Ва-а! — воскликнул мальчик и судорожно оглянулся вокруг.

На не совсем чистом асфальте моста не было ни одного камня. Мальчик скривился от досады, но не сдался. Он быстро подбежал к месту, где стремительно приближающаяся коряга должна была нырнуть под мост, встал на цыпочки и застыл в ожидании.

Как только коряга приблизилась к мосту, вниз полетел смачный густой плевок. Коряга чуть вильнула, и снаряд пролетел мимо. Мальчик треснул по ограде кулаком и прямо через свежий газон бросился на другую сторону.

Однако коряга его перехитрила и здесь, выскочив совсем в другом месте. Мальчик с досадой посмотрел на сбежавшую из-под обстрела подводную лодку и вдруг улыбнулся, представив, как она доплывает до Терека, а потом и до моря. «Вот бы мне так! — подумал мальчик. — Как дед!» А вслух сказал:

— Некъ дика хуьлда, коржам![22]

И украдкой — вдруг кто-нибудь увидит — помахал ей рукой.

В горном ущелье на месте, где недавно упал карагач, из одинокого летающего орешка проклюнулся новый росток.