Неусыпное око - Джеймс Алан Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я приблизила фонарик, чтобы хорошенько разглядеть все самой. Она была права — кожа была срезана ножом. Под срезом внутренности робота почти сияли.
— Видно, это дело рук наших отважных археологов, — предположила я, — прорезали дырочку, чтобы заглянуть внутрь.
— А тут… — Адмирал присела на корточки и нацелила палец в ту точку, где нога робота сочленялась с телом. — Смотри, гораздо более рваная рана. И металл под ней подвергался воздействию воздуха гораздо дольше.
Я нагнулась. Чешуйчатая страусиная кожа изъедена в клочья, а каркас под ней испещрен коричневыми пятнышками ржавчины.
— Конечно, — согласилась я, — это более давние повреждения. На что это значит? Естественный процесс разложения должен был с чего-то начаться. Это просто тот участок, с которого раньше всего слезла кожа.
— Здесь процесс разложения не выглядит для меня естественным. — Фестина пробежалась пальцами по кнопкам «тугодума»; изображение на видеоэкране аппарата сменилось несколькими увеличенными картинками разного масштаба. — Видишь, что тут по краям? Белое пластиковое кольцо. Когда-то сразу под кожей была пластиковая оболочка, как защитный слой для металлических мышц. Что-то сжевало большую часть пластика, обнажив внутреннее содержимое.
— Кислота?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда я ожидала бы увидеть следы оплавленной пластмассы, а тут таких нет. Это больше похоже на… съеденное.
— На Дэмоте есть бактерии, способные разъесть некоторые виды пластмасс, — заметила я.
— Но какая-то часть пластика осталась. — Рамос провела сканером «тугодума» вверх-вниз вдоль ноги робота. — Как только колония бактерий приступает к уничтожению некоего вещества, с чего бы им останавливаться? Нет. По мне, так это выглядит как дыра для входа. Нечто или некто прогрыз кожу, а потом съел ровно столько пластмассовой оболочки, сколько было нужно, чтобы подступиться к внутренностям робота.
— Я полагаю, ты сейчас говоришь не про мерзких насекомых из джунглей?
— Скорее о спланированной наноатаке, специально предназначенной для выведения из строя роботов этого вида.
Она ухватилась за сканер «тугодума» и дернула его на себя. Сканер выскочил из корпуса, волоча за собой оптико-стальную пуповину, будто стеклянный глаз на гибкой привязи. Фестина пропихнула глаз через проеденную в шкуре робота дыру.
— Да, — сказала она, — от электросхем мало что осталось. Искромсаны в лапшу. Или в салат из проходов.
— Так наниты сначала прогрызли себе лаз вовнутрь, а потом сожрали все нутро роботов? Зачем?
— Это было оружие, Фэй. — Она вытащила сканер из робота и выпрямилась. — Как я говорила, у колоний страйдеров было обыкновение убивать друг друга в гражданских войнах. Клан шел на клан. Они начинали с уничтожения техники друг друга, вот как здесь — Лига Наций не станет возникать, если ты изничтожишь коррозией нутро безмозглых роботов. Но как скоро тактические ухищрения перейдут к гораздо менее джентльменским методам?
Я оглядела помещение: недвижные роботы, ржавеющая аппаратура. Вырублены вражескими нанитами? И что произошло, когда наниты уничтожили прочее оборудование… скажем, пищевые синтезаторы? Могли ли страйдеры пожрать наши местные флору и фауну? Следующий вопрос: как далеко могут зайти голодающие в желании отомстить своим врагам? До бомб? Ядовитого газа? Бактериологического оружия?
Возможно.
А когда война разгорится, некоторые страйдеры могли решить спрятаться от своих врагов. Собраться группками в подобных местах, надеясь, что там им не грозят наниты, армии и все, что их враги могут обрушить на их головы. Подземные катакомбы в Маммичоге, Саллисвит-Ривере, по всему Дэмоту.
Мы думали, что это древние шахты; и некоторые, видимо, действительно были вырыты тогда. Но в итоге… они стали военными бункерами.
У всех остальных роботов-страйдеров были такие же повреждения: раны — входные отверстия в месте сочленения ноги с телом, фарш из механической начинки внутри. Я думаю, что это место было выбрано для нападения не случайно, а как особо уязвимое… а может, оно просто было под рукой или близко к ключевым микросхемам. Теперь уж и не скажешь — внутренности всех роботов были слишком хорошо пережеваны, чтобы можно было восстановить, как они некогда работали.
И уж если говорить о восстановлении… что заинтересовало Майю и Ирану? Эти роботы на вид были слишком досконально разрушены, чтобы их можно было воскресить.
Я снова принялась осматривать каждую машину. Несколько ржавых коробок были открыты и наполовину разобраны, полуистлевшие схемные платы разложены на полу: Майя и Ирану, по-видимому, изучали, что же им удалось найти. Они уже почти полностью обработали нечто, похожее на пульт управления, — плоская поверхность с выпуклостями и шишками, которые могли быть разрушенными кнопками, да еще грязные плошки из голой пластмассы, которые ранее должны были служить для вывода данных на экран. Майя и Ирану вскрыли две съемные панели под пультом и попаслись там, внутри, вволю; были видны пустоты, откуда они вынули что-то для изучения. Но все, что я видела, было слишком изъедено ржавчиной, чтобы сохранить рабочее состояние. Если археологи много узнали о том, что нашли, то они, должно быть, редкие мастера своего дела.
Я покружила по помещению с фонариком-жезлом в руке и снова вспомнила об отсутствии дверей. Мы пробрались внутрь через брешь, образовавшуюся после обвала стены, но это точно не был настоящий вход.
— Фестина, детка, — позвала я, — самое время твоему «тугодуму» размяться еще разок. Уж слишком эти стены гладки, настоящие ли они?
Подозрения оправдались. Прибор обнаружил два участка стены, где температура подпрыгивала на пару градусов по сравнению с прилегающими: оба этих участка были почти правильными прямоугольниками — по три метра в ширину, от пола до потолка. Один из этих прямоугольников располагался посередине стены между этим помещением и внешним туннелем, другой был в его дальнем конце.
— Ну что ж, — подытожила моя спутница. — Итак, две секции стены не того же состава, что и остальные. Да, они, наверное, и есть двери. Но как нам их открыть? Может, некогда они и открывались нажатием какого-либо переключателя, но теперь все переключатели здесь проржавели напрочь.
— Устыдись, маловерная, — изрекла я. — Когда у тебя есть подходящие друзья, на кой тебе переключатели?
Мысли у меня были такие: страйдеры использовали нанооружие. Так, верно, они использовали нанотехнологии и для остального: например, для дверей. А двери могли оказаться похожими на окна в моем кабинете: на вид они были непроницаемы, но наниты дадут вам пройти, если сочтут, что у вас есть на это право. Лучшей двери для военного бункера и не найти.
И если Кси была мне другом, если Кси как-то проложила себе дорожку к тайнам нанотехнологии страйдеров с той же легкостью, с которой сбила с толку «несовместимые» флотские ракеты, если нанитовые двери не окончательно умерли за все эти годы… Кси могла бы помочь мне через них пройти.