Миры Бесконечности - Акеми Дон Боумен

– Ты уверена, что там написано именно это?

– Мне тоже так кажется. – Шура, прищурившись, рассматривает записку. – Здесь определенно есть «й». И, возможно, «у».

Анника расхаживает за их спинами, скрестив руки на груди. На ее лице застыло серьезное выражение, а еще она не произнесла ни слова с тех пор, как я рассказала, что служанка определенно осознавала происходящее. С тех пор как я показала доказательства.

Я бросаю виноватый взгляд на Тео:

– У меня не было возможности узнать, есть ли еще такие же люди, как она… владеет ли кто-то еще хотя бы частичкой разума.

Он коротко кивает, понимая, что я говорю о Мартине.

– Почему мы никогда раньше не находили доказательств того, что люди возвращали себе разум? – Нахмурив брови, Ахмет смотрит на Аннику. – Неужели мы могли это упустить?

Она поджимает губы:

– Мне не нравится мысль, что мы могли упустить что-то столь важное. Я больше склоняюсь к тому, что эта девушка – уникум. Возможно, она притворилась, что проглотила таблетку, или, может, ее разум смог адаптироваться к этому веществу.

– Она не притворялась. – Желание защитить девушку поднимается во мне, отчего я невольно напрягаю плечи. – Я видела это… сколько сил ей требовалось, чтобы побороть то, что с ней сделали Колонисты. И если ей удалось вернуть часть разума, то, возможно, это смогли сделать и другие. – Я слежу взглядом за Анникой, пока она расхаживает по другую сторону стола. – Мы должны что-то сделать, чтобы помочь ей.

Она останавливается и поворачивается ко мне:

– Мы ничего не станем делать, пока не получим еще какую-либо информацию. Записка с одним едва понятным словом – не так уж и много.

– Но это уже кое-что, – решительно возражаю я. Потому что это доказывает, что я права.

– Да. Но этого недостаточно. – И, прежде чем я успеваю возразить, она наклоняет голову и продолжает: – Мы приложим все усилия, чтобы узнать побольше о том, возвращают ли люди себе разум. Но мы не станем откладывать начало войны.

– Вы не поможете ей? – Сказанное ею настолько поражает меня, что я с трудом выдавливаю слова.

– Я этого не говорила, – вздохнув, возражает Анника. – Но она не единственная, кто нуждается в помощи, Нами. И прямо сейчас единственный способ помочь ей, помочь всем нам – сосредоточиться на нашей миссии. – Она ждет, пока ее слова, как недозрелый плод, не нальются для меня смыслом. – Тебе удалось что-нибудь вытянуть из принца? Что-то полезное?

– Нет, но…

Я замолкаю на мгновение, обдумывая, стоит ли рассказывать им, что герцог Победы говорил о совместном существовании людей и Колонистов. Вряд ли они поверят в серьезность его намерений после одного разговора. Возможно, один разговор не изменил мнения Келана.

Нужно провести с ним больше времени.

– Думаю, мне стоит еще с ним встретиться, чтобы больше порасспрашивать его, – предлагаю я.

Возможно, мне что-то удастся узнать о девушке.

– Ты вернулся, – внезапно говорит Ахмет.

Я оглядываюсь через плечо и вижу в дверном проеме Гила со сложенной коричневой тканью в руках.

– Это… – Ахмет застывает от напряжения, и кажется, в любую минуту его хватит удар.

Гил пересекает комнату и кладет ткань на стол перед собой.

– Это сработало.

Ахмет закрывает глаза, словно вознося молитву, и в комнате повисает тишина. Через мгновение он поднимается на ноги и кладет руку на плечо Гила.

– Тебя кто-нибудь видел?

– Нет, – уверенно отвечает Гил. – Ен остался там, чтобы держать все под контролем. Но вам следует поторопиться… они скоро начнут его искать.

«Его искать». Перед глазами так ясно всплывает стеклянная тюрьма, словно она находится передо мной.

Неужели в ней сейчас кто-то находится?

В ушах начинает звенеть от беспокойства, и я делаю шаг к Гилу:

– Что происходит? Ты…

– Тебе еще рано об этом знать, – перебивает Гил, старательно отводя взгляд.

Наверное, мы всегда будем отталкивать друг друга при сближении, как магниты с одинаковой полярностью.

Но я знаю об их укрытии. Так почему поимка Колониста выходит за эти рамки?

– Гил прав, – вмешивается Анника, останавливая нашу зарождающуюся перепалку. – Сейчас тебе стоит сосредоточиться на том, чтобы принц Келан начал доверять тебе. Я хочу, чтобы ты получила информацию о Сфере. Но расспрашивай как можно более аккуратно. И если принц Келан проболтается хоть о какой-то мелочи, мы должны узнать об этом.

Ахмет выглядит так, словно видит другой мир сквозь вуаль. Словно он видит будущее. А когда начинает говорить, в его голосе слышится тоска:

– Если это сработает… если мы сможем добраться до Сферы… – Он смотрит на Аннику остекленевшим взглядом.

Она в ответ берет его за руку и сжимает ее:

– Знаю.

Надежда добиться недостижимого переполняет их, разливаясь по комнате. Но меня она обходит стороной. На их лицах появляется такая воодушевленность, словно их сердца наполнены гелием, а вот мое оседает под грузом вины и стыда.

Не важно, удастся ли мне перетянуть принца Келана на свою сторону. Если жители Поселения не откажутся от своей миссии. Если они продолжат похищать Колонистов, пути назад не будет.

Нужно сказать что-то, пока не поздно.

Я закрываю глаза и считаю до трех:

– Если мы уничтожим Сферу, то все Колонисты умрут.

Я поднимаю глаза и понимаю, что все смотрят на меня.

– Колонисты – вирус, который необходимо уничтожить, – решительно говорит Анника.

– А вдруг есть другая возможность? – выпаливаю я, и меня тут же одаривают подозрительными взглядами. – Вдруг нам удастся договориться с принцем Келаном?

Гил стискивает пальцы в кулаки, словно готовится к драке.

Я стреляю в него взглядом:

– Если бы появился шанс вернуть Бесконечность, не проливая крови, неужели бы мы им не воспользовались?

– Похоже, чем чаще ты общаешься с Колонистами, тем больше предпочитаешь их, – обвиняет меня Гил.

– Если из-за желания жить в мире я становлюсь похожа на Колонистов, то, может, стоит задуматься, кто они на самом деле? – Я обвожу взглядом остальных. – Я хочу помочь избежать ненужной резни. Знаю, в этом мире есть плохие Колонисты, но в мире смертных встречаются люди и похуже. А раз Колонисты подражают людям, разве они не воспроизводят увиденное ранее?

– И что ты предлагаешь? – прищурившись, спрашивает Анника.

– Мы поможем им освободиться от ненависти, – говорю я. – Колонисты знают только то, что уже видели однажды. И только мы можем научить их тому, чего не пробовали сами. Так почему бы нам не показать им, что мы можем жить вместе?