Обратный билет из ада - Нора Робертс

– Один за всех… – начал Малахия.

– И все за одного, – закончил Гедеон.

Джек кивнул, а затем выключил электронные замки, чтобы женщины могли войти. Едва он это сделал, как зазвонил телефон. Он посмотрел на лампочку, замигавшую на пульте многоканального переговорного устройства.

– Телефон наверху, в кабинете.

Когда Тайя, стоявшая за его спиной, услышала голос Аниты, она чуть не выронила поднос с кофе.

– Джек, это Анита Гай. Я ждала вашего звонка. – Автоответчик добросовестно передал досаду, слышавшуюся в ее голосе. – Дело срочное. Эта Толивер не дает мне покоя. Я рассчитываю на вас, Джек. – Последовала пауза, после которой ее тон изменился, стал нежным и умоляющим. – Вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Я чувствую себя очень одинокой, очень… беззащитной. Пожалуйста, позвоните мне, как только сможете.

– «Оскар» по ней плачет! – Клео плюхнулась в кресло. – Куча дерьма. «Я такая одинокая, такая беззащитная», – передразнила она. Потом потянулась и смерила Джека подозрительным взглядом. – Ты когда-нибудь спал с ней?

– Клео! Так нельзя!

– Нет. – Ребекка махнула рукой, отметая протест Тайи. – Мне тоже хотелось бы услышать ответ.

Малахия и Гедеон вдруг срочно занялись кофейником. «Ничего себе все за одного», – кисло подумал Бардетт.

– Думал над этим, но не больше пяти секунд. Тут же представил себе мясорубку. – Он сделал несколько круговых движений рукой. – И то, как она пропускает через эту мясорубку мою штуку. Не слишком привлекательное зрелище, – добавил Джек, когда остальные мужчины поморщились.

– Почему ты работаешь на нее?

– Во-первых, я на нее не работаю. Договор с моей компанией заключил ее муж, а он мне нравился. Во-вторых, работа есть работа. Вы катаете на своих экскурсионных теплоходах только тех, кто вам нравится?

– Это справедливо. – кивнула Ребекка.

– Вы будете звонить ей? – спросила Тайя.

– Позвоню, но не сейчас. Ее нужно немного помариновать. Думаю, завтра ей нанесет визит мой друг Боб. Это тоже подействует ей на нервы. Анита не любит, когда ее допрашивает полиция. А завтра вечером мы дадим ей первый пинок в зад, наведавшись в «Морнингсайд».

– Завтра? – Тайя тяжело опустилась в кресло. – Так скоро?

Разве мы успеем подготовиться?

– Успеем, – заверил ее Джек. – И потерпим неудачу. Во всяком случае, так это будет выглядеть со стороны. А вы начнете эту операцию завтра утром.

–Я?

Тайя помертвела, но покорно выслушала, в чем заключается ее задача.

– Почему Тайя? – потребовала объяснений Ребекка. – Из нас шестерых я единственная, кого не знает ни Анита, ни ее громилы.

– Ты не можешь быть в этом уверена, – поправил Джек. – Вполне возможно, что она видела твою фотографию. Кроме того, ты нужна здесь. Ты наш лучший технический специалист после меня.

– Тайя быстро соображает. Более того, – сказал Малахия, взяв ее за руку, – она делает это инстинктивно. Становится невидимой, но замечает все вокруг. Именно я предложил поручить тебе это дело, – кивнул он Тайе. – И знаю, что оно тебе по плечу.

«Поразительно, – подумала Тайя. – Впервые в жизни ей доверяли полностью. И это было вовсе не страшно. Наоборот, приятно».

– Да. Да, я справлюсь.

– О'кей. – Джек встал. – Тогда займемся делом. Джек и Ребекка вернулись в квартиру только после полуночи. Бардетт знал, что она не слишком довольна разработанным ими планом. Если бы было по-другому, он бы в ней разочаровался.

– Почему взломщиками будете именно вы с Клео? Джек с удовлетворением отметил, что в ее голосе прозвучал намек на ревность. Если только это ему не показалось.

– Во-первых, чтобы попытка взлома выглядела правдоподобной, мне нужны дополнительные силы…

– Почему именно Клео, а не Мал или Гедеон?

– Они будут патрулировать местность, следить за обстановкой. Выпьешь бренди? – спросил он, налив себе бокал.

– Нет. Но это не объясняет…

– Я еще не закончил. – Он размешал янтарную жидкость, сделал глоток, увидел, что у нее загорелись глаза от нетерпения и испытал некоторое злорадство. – Несмотря на стремительно наступающее равенство полов, к женщинам, гуляющим по нью-йоркским улицам в разгар ночи, пристают чаще, чем к мужчинам. Поэтому ваши братья будут осуществлять наблюдение, вы с Тайей – сидеть в фургончике и оказывать техническую помощь, я мы с Клео – делать дело.

Все выглядело настолько логичным, что спорить не приходилось. Но Ребекка нашла в плане другой изъян.

– Тайя очень нервничает из-за того, что ей предстоит утром.

– Тайя нервничает из-за всего на свете, но она справится. Если возникнут трудности, она их преодолеет. Потому что Мал в нее верит, а она его любит.

– Ты так думаешь? – Тон Ребекки смягчился. – Любит?

– Угу. Это видно за милю.

Ребекка шагнула вперед, взяла у Джека бокал и пригубила его.

– Нам предстоит трудный день, – сказала она, не сводя глаз с Бардетта. – Я иду спать.

– Хорошая мысль. – Джек поставил бокал, взял Ребекку за руки и прижал спиной к стене.

– Одна.

– О'кей. – Продолжая смотреть ей в глаза, Бардетт опустил голову. Сначала поцелуй был легким и дразнящим, но постепенно становился все более страстным.

Глаза Ребекки затуманились, пальцы впились в его бедра. Джек почувствовал дрожь, сотрясавшую ее тело, услышал сдавленный стон, сорвавшийся с ее губ.

И все же она сопротивлялась.

– Почему? – Он рванул ее к себе. – Скажи, почему. Ребекку тянуло к нему до боли.

– Потому что это важно. Очень важно, Джек. – Она прижалась щекой к его груди. – И это меня пугает. – Она повернула голову, провела губами по его щеке, затем легко отстранилась, сделала несколько шагов по коридору и скрылась в спальне для гостей.

Стояло прекрасное сентябрьское утро. В воздухе чувствовался едва ощутимый аромат палой листвы. Но человеку, который участвует в кровопролитной битве пешеходов и автомобилей и по пути в логово врага наступил на кусок жевательной резинки, не до животворного осеннего воздуха.

Она испытывала чувство вины. Хуже того, Тайя была убеждена, что выглядит виноватой. Люди, заполнявшие тротуары, могли в любой момент показать на нее пальцем.

Она остановилась на углу и уставилась на сигнал «Ждите», пытаясь сосредоточиться. Тайе ужасно хотелось воспользоваться ингалятором, но она боялась рыться в сумочке. Там было много всякой всячины. В том числе и запрещенной законом.

Вместо этого она стала считать собственные вдохи и выдохи, а затем влилась в поток, хлынувший через перекресток, как только сменился сигнал.