Николай Николаевич - Алексей Шишов

Румынская пехота трижды атаковала два Гривицких редута, отстоявших друг от друга на 400 метров. Каждый раз атакующие попадали под частый перекрёстный огонь, несли потери, залегали и отходили назад, на безопасное расстояние.

Только четвёртый приступ закончился успехом: румыны вместе с подошедшей русской пехотной бригадой генерал-майора Родионова (17-й Архангелогородский и 18-й Вологодский полки) взяли Гривицкий редут № 1. Турки бежали, бросив несколько пушек и два знамени. Русские полки поддержало в той победной атаке только несколько румынских батальонов.

Придя в себя, турки провели сильную контратаку, которую удалось отбить. Союзники, словно удовлетворившись взятием одного из Гривицких редутов, в тот день не стали помышлять о повторном штурме соседнего редута, расположенного к северу. Милютин писал в мемуарах:

«Гривицкий редут остался за нами, но турки успели возвести против него новые укрепления, тогда как наши, засев в редут, во весь день ничего не сделали, чтобы прочно в нём утвердиться, и даже не ввезли в него артиллерии».

«Третья Плевна» обошлась румынам так: 793 человека убитых и 1182 раненых. Потери могли быть более значительными, но упорства в борьбе за Гривицкий редут № 2 показано не было. Пехотная бригада генерал-майора Родионова потеряла ранеными 20 офицеров и 782 нижних чина. В двух её полках было убито (и пропало без вести) 229 рядовых.

На центральном участке схватка разгорелась за редут Омар-бей-табия. На штурм его бросался полк за полком. В итоге атакующие, потеряв около 4,5 тысячи человек, отошли на исходные позиции.

Артиллерия и здесь, как потом отметил великий князь Николай Николаевич-Старший, «себя не показала». Даже свою главную цель — редут Омар-бей-табия — разрушить она не смогла.

* * *

В ходе «третьей Плевны» наиболее впечатляющие события развивались на южном участке крепостного обвода. Там наступал отряд генерал-майора Скобелева. Но прежде чем выйти к редутам Каванлык и Исса-ага, требовалось сбить турок с третьего гребня Зелёных гор. В 10 часов утра их оттуда прогнали.

Задача, стоявшая перед Скобелевым, смотрелась очевидцам тех событий крайне сложной по исполнению. В их записках говорилось:

«Для того чтобы достигнуть Скобелевских редутов, атакующим войскам предстояло спуститься по пологому, покрытому виноградниками северному скату третьего гребня в лощину, по которой в обрывистых, труднодоступных для артиллерии берегах протекал Зеленогорский ручей. Через этот ручей был устроен всего только один, очень непрочный, мостик.

Перейдя Зеленогорский ручей, нужно было на протяжении около ста сажен подниматься по очень крутому скату на высоту, где были расположены турецкие укрепления. Последние состояли из двух, сильной профили, редутов — Скобелевского № 1 (Каванлык) и Скобелевского № 2 (Исса-ага), соединённых между собою глубокою траншеей, и из линии стрелковых ровиков, вырытых впереди на скате.

От редута № 1 шёл в северном направлении траншейный ход сообщения, выходивший на дорогу из главного лагеря к редуту Баглар-баши...»

Скобелев повёл атаку тремя эшелонами. Первый состоял из двух пехотных полков — Владимирского и Суздальского. Их роты, неся большой урон от вражеского огня, вынужденно залегли у Зеленогорского ручья. Чтобы возобновить атаку, Скобелев ввёл в бой второй эшелон — пехотный Ревельский полк. Однако наступавшим пришлось вновь залечь под пулями и картечью, которые сыпались на них с редутов и траншеи.

Только ввод в дело третьего эшелона — пехотного Либавского полка и двух стрелковых батальонов — позволил русским сойтись с неприятелем врукопашную. В эти критические минуты боя среди солдат верхом на белом коне появился генерал Скобелев, тем самым воодушевив своих бойцов:

— Вперёд, ребята! Вперёд!..

Безвестный стрелок 3-й бригады оставил рассказ о том, как начиналась атака «Скобелевских редутов»:

«...Чуть стало светлеть, мы поднялись и двинулись к Зелёным горам, где канонада усиливалась. Прошли шоссе, изрытое гранатами, и спустились в лощину перед Зелёными горами. Генерал Скобелев вчера взял первый гребень и теперь там стоял с частью отряда. Мы пошли в сферу пуль, то и дело они посвистывали около нас, несколько человек уже ранило. Бой разгорался, со всех сторон гудели орудия. Нас остановили в лощине и приказали лечь, мимо пронесли уже несколько раненых из передовых частей. Бешеная ружейная стрельба, всё учащаясь, обратилась в непрерывный вой, отдельных звуков не было возможности уловить, пули целыми тучами проносились над нами, этот ад продолжался целые часы, как будто гигантская машина, заведённая невидимой рукой и посылавшая тысячи смертей. Вот ещё два батальона двинули вперёд, и нас придвинули ближе к гребню.

Вдруг среди этого хаоса раздался барабанный бой к атаке, и спустя несколько минут музыка заиграла марш. Торжественные звуки стройно лились и ободряли нас всех, мы жадно прислушивались к ним, зная, что в это время передние батальоны идут на штурм, а мы лёжа крестились и говорили:

— Господи, помоги им!

Чуткое ухо силилось уловить победный крик «ура!», но его всё не было; вот около нас проскакала вперёд батарея, сильные кони вырывали орудия, врезавшиеся колёсами в рыхлую землю виноградника. Но что такое? Музыка вдруг как-то сфальшивила, издала несколько отрывистых звуков и оборвалась, барабаны тоже не были слышны, только где-то один что-то бил; как-то тоскливо сделалось: значит, неудача.

Но вот надежда: генерал Скобелев подскакал с казачьим конвоем, светлый и радостный, как день.

— Ребята, — сказал он, — сегодня именины нашего государя, вон с той горы он смотрит на вас, надо его порадовать сегодня, победа нам нужна, её ждёт вся Россия.

Оглушительное «ура!» было ответом, генерал поскакал вперёд, солдаты его крестили. Недолго мы здесь лежали, прискакал адъютант и передал приказание двинуться нам на штурм редутов; мы встали и пошли; я с ротой опять был в первой линии. Взойдя на гребень, вот что мы увидели: возвышенность, на которой мы находились, спускалась к маленькому ручейку и затем полого подымалась на совершенно чистую гору, увенчанную двумя большими редутами.

В этой долине смерти уже тысячи раненых лежали, шли, ползли; за разными прикрытиями сидели стрелки и стреляли. Турецкие редуты изрыгали смерть, их почти не было видно за дымом и огнём, тысячи гранат бороздили долину, кажется, её нельзя было пройти, а между тем мы шли быстро и стройно.

Едва мы спустились вниз, как гранаты и пули стали вырывать у нас целые ряды; мы шли, а за нами оставался след убитых и раненых...»

Всё-таки атакующие прорвались через заградительный огонь к редутам, сперва к Каванлыку, затем к Исса-ага. С первых до последних минут генерал-майор Скобелев демонстрировал своим бойцам и врагам полнейшее бесстрашие. Будущий военный министр России Куропаткин писал:

«Генерал Скобелев, добравшись до редута, скатился с лошадью в ров, высвободился из-под неё и из числа первых ворвался в редут...»