Тот, кто стоит за плечом - Олег Рой

– Вот теперь без дешевой бутафории, – выдохнул Николай. – Все по-настоящему.

* * *

У пропасти есть дно, она уже видит его, конец пропасти, он все ближе и ближе! Она встала на цыпочки, подошла к самому краю. Отсюда видно все – весь мир, такой чужой, такой далекий, машины, маленькие, суетливые, словно игрушечные, люди, похожие на муравьев, дома, картонные коробки! Вот он какой – край пропасти! Она здесь не впервые, она уже давно находится на краю, сто лет назад уже упала в эту бездну и все летит, летит, летит, конца и края не видно! Пора заканчивать, пора почувствовать это! Пора решиться, забыться, отпустить себя!

Она наклонилась вперед, затем назад, потом покачалась на носочках. Захватывающе и страшно! Так страшно, что даже руки и ноги чуть-чуть онемели, голова закружилась. Странно, вокруг целый мир, она стоит на вершине дома, раскачивается на носках, и никому нет дела! Ведь никому! Даже ему! Всем наплевать! А разве она стоит того, чтобы о ней подумали, разве она хорошая? Нет, она гадкая, предательница, ее надо презирать, ему – особенно. «Не могу больше! Не могу! Мама, прости меня, милая, родная! Я не смогла ничего сделать! Он был прав! Да, Саша, ты прав! Это надо кончать! Только я могу это закончить! Я виновата сама в том, что довела себя…»

Лиля зажмурила глаза и шагнула вперед. Ощущение пустоты и страха заглушало другое чувство – чувство того, что скоро все закончится. Она ничего не видела, она закрыла глаза и только чувствовала, что стремительно несется вниз. Скоро она все узнает, скоро, вот, уже сейчас! Дно пропасти – оно уже близко! Вот оно, совсем рядом! Оно раздробит все – мечты, планы, чувства – на мелкие части, разобьет на осколки, освободит ее. Нет больше Лили Варламовой, нет больше никаких проблем…

* * *

Марат барабанил так, что дверь скрипела и хрустела, но Лилька все равно не открывала.

«Боится, прячется», – думал Марат и попробовал успокоиться.

– Слушай, ну давай просто поговорим! Обещаю, буду держать себя в руках! Кстати, я тебе даже могу кое-что дать! Лиль, ну открой же!

Все равно никакого ответа.

Что же теперь делать? Выламывать дверь? Так дверь же чужая! Впрочем, по фиг, поставит другую. Марат разбежался и уперся в дверь плечом. Она хрустнула, но не поддалась. Марат огляделся – не привлек ли внимания соседей. На площадке тихо. Он снова разбежался и изо всех сил долбанул по двери. На этот раз хрустнула не только дверь, но и, кажется, плечо.

– Черт! – взвыл он и громко выругался, разумеется, обращая весь гнев на Лильку.

Плечо немного утихло. Марат изо всех сил долбанул по двери ногой. Она издала глухой звук и открылась. Марат забежал в комнату. Никого – смятые простыни, раскиданные по кровати подушки, какое-то тряпье на полу. Лильки нет. На кухне – все как обычно. Неужели она от него сбежала? Марат поискал глазами Лилькину обувь – все здесь, в коридоре, вон и куртка ее фиолетовая висит на крючке. Куда она делась? Марат просмотрел каждый сантиметр квартиры, но девушки так и не обнаружил.

В подъезде послышались шаги – Марат выглянул, по ступенькам поднимались две бабки. Он машинально юркнул обратно в квартиру, прислушиваясь к соседкам.

– Молодая такая, – говорила бабка, – и такое сделала. Это ж надо – с крыши сигануть! Грех-то какой!

– А видела, она ж раздетая, видать, с нашего дома. А я такой не видела… – говорила вторая.

– Да шут ее знает, они сейчас красятся, все друг на друга похожи. Этот же следователь и сказал, дома сидеть, всех расспрашивать будет. Пьяная она, что ли, была…

– Как бы не хуже. Вот жизнь… Ох!

Марат вдруг понял, о чем говорят бабки. Кто-то из дома покончил жизнь самоубийством. Молодая, раздетая… Неужели Лилька? Он вдруг вспомнил, в каком состоянии она была в последние дни. Черт, а если в крови найдут наркотики, тогда… Твою мать! Все неприятности – одно к одному.

Надо срочно мотать отсюда! Он судорожно скидывал в пакеты вещи. Куда теперь идти? Где жить? В машине? Надо попробовать замести следы. Оставить с носом и полицию, и Шефа, и Барина.

– Вот, значит, где ты живешь, – услышал он позади себя голос, от которого по спине пробежали мурашки. Неужели Барин к нему наведался? Вспомнишь говно – вот и оно, как говорится! Что ему нужно? – А дверь что не закрываешь? А, да она у тебя сломана… Интересно ты живешь… – Юрий Алексеевич внимательно осмотрел выломанный замок и перевел взгляд на Марата. Тот стоял бледный, словно мел. – Что случилось? Где девушка твоя?

– Девушка? – хриплым голосом переспросил Марат. – Она, дура, вчера с крыши спрыгнула… Менты сейчас нагрянут, наверное…

Марат опустил глаза. Он чувствовал себя школьником! Ему даже показалось, что Барин разозлился. Капец! Сейчас начнется!

– Ну и козел же ты! Она ведь еще девчонка совсем! Не жалко? – произнес Барин, глядя на него таким взглядом, что Марату в тот момент стало жалко себя. – Чего трясешься? Говори, сама она или ты постарался?

– Сама, – стиснув зубы, ответил Марат. – Да слово даю, что сама! Я вообще дома не был, всю ночь в машине пробухал! Дверь сейчас выломал, чтоб домой зайти…

– Понятно… не успел… – тихо промолвил Барин.

– Юрий Алексеевич, как бы по-тихому все сделать, а? Менты же придут….

– В клуб езжай. Там перекантуешься до боя. Потом посмотрим, – холодно ответил Барин. Марат кивнул и мысленно чертыхнулся – все получается через одно место! Он ведь сам собирался в клуб залечь, а теперь все вышло так, что он опять-таки обязан Барину. И чего тот приперся сюда? Что ему нужно?

– А вы что хотели?

– Уже ничего! Просто мимо проезжал.

Кажется, все-таки не знает о Шефе. Можно еще попробовать выкрутиться.

Баринов ушел, Марат вскоре тоже. Спускаясь по лестнице, он мысленно перебирал в голове все, что обязательно должен был взять. Вроде нормально все! Черт, в такой жопе он еще ни разу не был! И ведь из-за кого? Из-за Лильки!

Постоянно озираясь, нет ли «хвоста», он доехал до клуба. Машину на всякий случай бросил за два квартала на подземной стоянке супермаркета.

До боя его никто не тревожил. Менты это место не знали, Барин не заезжал. Парни попробовали закидать вопросами, но Марат, злой и не склонный к мирным беседам о предстоящем бое, рявкнул на них так, что все вопросы тут же утихли. Он пытался привести себя в форму, даже пришел на тренировку, но его охватила такая апатия, что ничего не хотелось. Наблюдавший за ним тренер нахмурился:

– Тебе, Марат, нельзя на ринг выходить! Я в тебе духа победы не чувствую… Ты или сдашься, или сам убьешь кого…

– Все нормально, – сквозь зубы ответил Марат, долбанул кулаком по стене и ушел в комнату – душное, обклеенное дешевыми обоями подвальное помещение. Нельзя выходить… Он и сам не хочет! Кто бы ему разрешил не выходить! Он завалился на кровать и так пролежал всю тренировку, думая о том, в каком безысходном и дурацком положении оказался. Барин тоже хорош – сказал, выходи, и все! Что случилось с Барином? Кажется, он стал совсем другим… Ведь еще неделю назад Марат был его правой рукой…