Цивилизация. Новая история Западного мира - Роджер Осборн

В этой ситуации Риму пришлось заключать политические союзы — одновременно наживая себе политических врагов, — а Юлий II даже самолично облачился в доспехи, чтобы повести войско в сражение против французов. Ненависть к папам не была единственной причиной Реформации, однако в глазах набожных христиан светская роскошь и прямое участие в боевых действиях делали их отталкивающими фигурами.

Не в первый раз почитание папской должности как религиозного символа исподволь подменялось суждением о том илиином занимающем ее конкретном человеке.

Хотя папы–итальянцы вызывали у многих враждебность своими действиями, сама Италия оставалась источником притяжения для ученых, купцов, художников и князей остальной Европы. Изумленные великолепием и роскошью дворов итальянских правителей и высокими достижениями итальянского искусства, европейцы также подхватили итальянскую моду на все классическое. Благодаря беженцам из поверженного Константинополя и в результате собственных увлеченных поисков континент наводнили античные греческие и римские тексты. Вместо узкого круга писаний отцов церкви и работ Аристотеля и Платона, которым они были ограничены прежде, европейцы столкнулись с целым потоком новых находок и переводов. Ученое сословие впервые взглянуло на классический мир как на сокровищницу философий и мировоззрений, которые можно было обсуждать и толковать, а не как на монолитную скрижаль мудрости, начертанными в которой заветами необходимо беспрекословно руководствоваться.

Самым влиятельным из гуманистов постренессансной эпохи был голландец по имени Дезидерий Эразм. Настоящий гражданин Европы, поживший в Нидерландах, Камбре, Париже, Италии, Кембридже, Базеле и Лувене, Эразм завоевал известность в 1500 году обнародованием «Поговорок» —увлекательной коллекции классических изречений. — но международная слава пришла к нему после 1509 года, когда в свет вышла «Похвала глупости», содержавшая острую и язвительную критику пороков общества и церкви. В 1516 году Эразм опубликовал Новый Завет в греческом оригинале, снабдив его своим новым латинским переводом — настала пора, когда сведущий ученый мог самостоятельно трактовать даже официальный латинский текст Писания. Всеевропейская знаменитость пришла к Эразму потому, что его деятельность выпала на эпоху быстрого распространения книгопечатания, и потому, что грамотные европейцы имели в эту эпоху общий язык — латынь. Не менее ярко, чем в произведениях Эразма, атмосфера того времени отразилась в полных безжалостного юмора произведениях его младшего современника Франсуа Рабле. Оба, вслед за опередившим их на 200 лет Боккаччо, высмеивали пороки духовенства, оба были необычайно популярны (до конца XVI века вышло более сотни изданий «Гаргантюа и Пантагрюэля») — и оба остались верными католиками.

Усиление национальных чувств среди европейцев; первые ростки отношения к вере как к личному делу человека; развитие светской учености и черпающего вдохновение из античной классики гуманизма; начало книгопечатания; распространение городской коммерциализированной культуры; зреющее исподволь недоверие к институтам церкви, как в лице местных прелатов, так и в лице обладающего вселенской властью папы, — все это детали обстановки, на фоне которой разворачивались революционные события начала XVI века. Однако ключевым эпизодом, повлекшим за собой разделение западного христианства на соперничающие фракции, явилось создание жизнеспособной альтернативы официальной католической церкви. Никто из критиков церкви (за малыми исключениями) не отстаивал необходимость иной структуры и никто не взял на себя ее строительство, чтобы дать отколовшейся пастве практическую основу вероисповедания. Два человека, ответственных за состоявшийся раскол западного христианства, Мартин Лютер и Жан Кальвин, смогли подкрепить свои нападки на католическую церковь учреждением нового религиозного института.

Отправной точкой этих эпохальных событий стала столица католического мира. В 1506 году папа Юлий II принял шокировавшее многих решение снести базилику Св. Петра, одну из крупнейших и самую почитаемую из всех католических церквей, поставленную, по легенде, на месте захоронения самого апостола. Юлий планировал заменить четырнад- цатисотлетнюю святыню сооружением, воплощающим величественные классические формы — средство добиться возвышающего эффекта, к которому с немалым успехом прибегали во всей остальной Италии. Новый храм должен был покончить с тысячелетней традицией расположения конгрегации в прямоугольном нефе, вытянутом и обращающим взоры верующих на восток, в сторону алтаря; вместо этого предполагался гигантский квадратный зал с симметричным перекрестьем в центре. Глубокая сосредоточенность на единой точке главного престола сменялась рассеянием поля внимания, а также невольным вторжением в него окружающей обстановки и других поклоняющихся. Это был намеренный уход от средневековой церкви, как в смысле культового здания, так и в смысле земного воплощения христианского бытия. Кроме того Юлий II заказал Микеланджело расписать свод Сикстинской капеллы, а Рафаэль в то же время начал работу над серией настенных фресок для папских апартаментов, в число которых вошла и «Афинская школа» с ее идеализированными портретами великих греческих мыслителей Платона и Аристотеля.

В этот поражающий своим блеском город, средоточие политической власти, показного богатства, самовозвеличива- ния и меценатства, в 1509 году прибыл Мартин Лютер, монах августинского ордена, священник и преподаватель теологии в недавно основанном университете саксонского города Виттенберга. Неправдоподобное богатство храмов, роскошь и беспутство ватиканских чиновников и кардиналов, атмосфера интриг и клеветы, политики и тщеславия, не могли не оскорбить чувств Лютера, который ощущал христианство как религию глубоко и в первую очередь духовную. Он вернулся в Саксонию еще более уверенный в правоте своей богословской доктрины, двумя столпами которой были благочестие и скрупулезное изучение Священного писания.

Немецкоговорящий мир в то время представлял собой мозаику княжеств, герцогств, вольных городов и епархий, которые все вместе составляли Священную Римскую империю. По традиции император избирался правителями этих государств из своего числа, однако на практике императорская корона давно сделалась наследственным владением австрийской семьи Габсбургов — Максимиллиан, правивший с 1493 года, в 1519 году просто оставил ее своему внуку Карлу V. Отношения между верховным властителем империи и ее составными частями не были строго кодифицированы, и потому желания императора осуществлялись либо средствами политического убеждения, либо, в качестве последней меры, военной силой. Это неформальное устройство сохраняло империю в качестве конфедерации на протяжении 500 лет.

В 1517 году папа Лев X решил профинансировать реализацию планов своего предшественника по перестройке собора Св. Петра за счет продажи индульгенций. В январе доминиканский монах Иоганн Тецель был назначен папским субкомиссаром в провинции Магдебург, и к апрелю он уже находился у границ Саксонии. Попытка воспользоваться страхами христиан, чтобы вытянуть деньги для погрязших в роскоши папы и кардиналов, вызвала немедленную негодующую реакцию Лютера, однако, ставя под сомнение авторитет верховной церковной власти, он также опирался на свое понимание вероучения. Он составил послание кардиналу Альбрехту фон Бранденбургу архиепископу Майнцскому в котором решительно протестовал против лжи, распространяемой Тетцелем и другими.