Охотники за нацистами - Эндрю Нагорски

Иногда попытки привлечь бывшего нациста к ответственности давали быстрые и притом неожиданные результаты. В 1981 году под подозрение попал шестидесятиоднолетний железнодорожный рабочий Альберт Дойчер – украинский немец, приехавший в США в 1952 году. Как выяснилось, он входил в состав военизированной группы, расстреливавшей евреев в Одессе. Как только был подан иск, Дойчер бросился под товарный поезд.

В большинстве же случаев юридические баталии затягивались на годы. Некоторые дела, которыми занималось Бюро специальных расследований, были возбуждены еще до его создания. Показателен случай Валериана Трифы, румынского архиепископа, обвиненного в подстрекательстве к еврейским погромам. Он упорно все отрицал до тех пор, пока ему не показали фотографию, на которой он был запечатлен в форме «Железной гвардии». Но, даже признав факт своей принадлежности к этой фашистской организации, Трифа продолжал уверять, будто не совершил ничего предосудительного. Когда его делом занялось Управление, он сам отказался от американского гражданства, надеясь, что его оставят в покое. Надежды не оправдались, и через два года, в 1982-м, Трифа согласился на депортацию.

Но и на этом история не закончилась. Одна из сложнейших задач министерских «охотников за нацистами» состояла в том, чтобы найти страну, которая согласится принять выдворяемого преступника и, возможно, продолжит преследовать его в судебном порядке. Израильтяне судить Трифу не захотели: в Тель-Авиве дали понять, что случай Эйхмана – скорее исключение, нежели правило, и новых процессов над нацистами Государство Израиль устраивать не готово. В 1984 году архиепископа Валериана приняла Португалия, где он жил открыто и высказывался без стеснений: «Все эти разговоры про холокост еще аукнутся евреям».[626] Через три года Трифа умер.

* * *

Незадолго до выпуска из университета Илай Розенбаум, копаясь на полках кембриджского букинистического магазина, нашел книгу о концлагере Дора (до сих пор он о таком не слышал), написанную бывшим узником, борцом французского Сопротивления Жаном Мишелем. Даже Розенбаума, много читавшего о зверствах нацистов, потрясли воспоминания автора о том, в каких условиях содержались заключенные, чей труд использовался при производстве знаменитых германских снарядов «Фау-2».

В книге говорилось: «Рабы ракет непрестанно трудились под страхом смерти от рук садистов-эсэсовцев или капо».[627] Заключенные, доставленные из разных оккупированных стран, строили туннели при помощи самых примитивных орудий, а подчас и вовсе голыми руками. «Камни и машины, которые приходилось перетаскивать, были настолько тяжелы, что узники, эти ходячие скелеты, выбивающиеся из последних сил, порой погибали, раздавленные грузом. Ядовитая пыль жгла легкие. А выдаваемой еды не хватало бы даже тем, кто не работал»,[628] – писал Мишель. После восемнадцатичасового рабочего дня, когда заключенным приходилось спать прямо в туннелях, – в таких условиях могли выжить только очень сильные мужчины. И из шестидесяти тысяч подневольных работников выжило только тридцать тысяч.

Ознакомившись с воспоминаниями Мишеля, Розенбаум прочел замечательную книгу Фредерика Ордуэя и Митчелла Шарпа «Ракетная команда»,[629] в которой рассказывается о Вернере фон Брауне и его коллегах, немецких ученых, многие из которых после войны были вывезены в США и сыграли ключевую роль в разработке американской ракетно-космической программы. К их числу принадлежал Артур Рудольф, под чьим руководством велось проектирование ракеты «Сатурн-5», доставившей на Луну первых астронавтов. Как отмечается в книге американских авторов, при Гитлере Рудольф был одним из управляющих производственным комплексом Дора, а следовательно, эксплуатировал «рабов ракет».

Розенбаум не раз говорил, что Управление специальных расследований часто возбуждает дела против бывших нацистов после получения сигнала от зарубежных правительственных структур или средств массовой информации. Но в этом случае тогдашний студент-юрист вознамерился сам проявить инициативу, как только окончит университет. Если фон Браун в 1977 году умер, то Рудольф был еще жив.

Поступив в следственное бюро на постоянную работу, Розенбаум в тот же день встретился с Нилом Шером, заместителем директора. Услышав о Рудольфе, тот первым делом спросил, не был ли он завербован для работы в США в ходе операции «Скрепка». Розенбаум ответил утвердительно. Тогда Шер предупредил молодого сотрудника, что дела ученых, попавших в страну в рамках этой программы, довольно бесперспективны: обвинить их в совершении конкретных преступлений очень трудно. Но навести справки заместитель директора все-таки разрешил, прибавив: «Только не тратьте слишком много времени».[630]

Розенбаум проигнорировал это предостережение. Вместе с помощником он откопал кое-какие документы в национальном архиве, а затем отправился в Западную Германию изучать материалы процесса против военных преступников концлагеря Дора-Нордхаузен. Это был один из судов, организованных американской армией в 1947 году в Дахау. В качестве обвиняемого Артур Рудольф не фигурировал, однако 2 июня 1947 года его допрашивал майор Юджин Смит, и на этом допросе ученый признался в том, что присутствовал при казни «шести или двенадцати» заключенных: эсэсовцы вешали их на электрическом кране, используемом для перемещения частей ракет, а других узников заставляли смотреть. «Все должны были видеть, что ожидает саботажников»,[631] – пояснил Рудольф.

Теперь Розенбауму легко удалось убедить Шера провести следствие по этому делу. Тогда, в 1982 году, немецкий ученый вел комфортную жизнь пенсионера в городе Сан-Хосе, Калифорния. Уверенный в своей репутации выдающегося американского ракетостроителя, он как будто нисколько не обеспокоился, когда Райан (директор Управления), Шер и Розенбаум нанесли ему визит. Рудольф встретил их один, без адвоката, и всячески показывал, что готов к сотрудничеству. По его словам, он старался облегчать жизнь заключенных, однако в это слабо верилось с учетом сохранившихся свидетельств жестоких убийств, которые совершались в лагере.

На следующую встречу Рудольф явился уже с адвокатами и спросил, может ли он каким-то образом предотвратить возбуждение уголовного дела. Стороны заключили соглашение: Рудольф откажется от гражданства США и покинет страну, но, поскольку обвинение ему предъявлено не будет, он сможет и впредь получать пенсию. С точки зрения Розенбаума, это была победа: «Тяжба растянулась бы на годы. А так мы сразу договорились, что он проиграл».