На той стороне: Между светом и тьмой - Кирилл Юрьевич Шарапов

— Тихомир, — поднимаясь, окликнул Воронцов сотника, — вот объясни мне один факт, почему жизнь — вечная борьба, до обеда с голодом, после обеда со сном?

Командир гвардейцев усмехнулся и развел руками, мол, шутку понял и оценил.

— Такова жизнь, — дал он самый очевидный ответ.

— Наверное, ты прав. Ну, пошли, подкрепление скоро прибудет, и вольцы и сотня наемников, хоть и с трудом, но закроем брешь. Но их Радим с Гордом встретят, а мы пойдем, посмотрим, что в городе творится, тварей тут столько было, что-то не верится мне, что они покинули руины.

Воронцов глянул на дверь каюты напротив, еще недавно ее занимал Дрозд. Бывший наемник ушел с княжеским размахом, что может быть достойней, чем погибнуть за други своя?

— Он уже в Ирии, пьет там с героями за длинными бесконечными столами, — словно прочтя мысли боярина, заявил Тихомир, — и могу поспорить на жалование за год, он не печалится и кричит вам Славу!

Воронцов улыбнулся.

— Скорее всего.

Он заглянул в их с Юлией каюту, боярыня спала, скинув свои сапожки, она забралась на кровать с ногами, рядом лежала какая-то книга, раскрытая на середине.

— Пусть спит, — прошептал он стоящему за спиной Тихомиру, — без нее сходим. Оставь тут пару гвардейцев.

Тот кивнул.

— Сейчас распоряжусь, Ваше сиятельство.

Мертвый город был тих, Константин шел в середине колонны, и бледное сияние походных светцов заливало руины. Рядом с ним, настороженно вертя головой и выискивая опасность, вышагивал Беляш, но никто не бросался на них из темных улочек и остовов домов. Последний выстрел, который Воронцов слышал, стих сорок минут назад, он даже не верил, что может быть так тихо, и это пугало больше, чем непрекращающийся бой последних полутора суток.

Шли в обход центральной площади, стараясь держаться, как можно дальше от разрушенного княжеского дворца. Воронцов разрешил Беляшу подняться в небо, и теперь тот кружил, высматривая опасность. Но ее не было, либо твари хорошо маскировались, либо удрали из мертвой столицы после случившегося. Что ж, дорого вольцам далась эта ночь, но если противник ушел, то все жертвы стоили этого.

— Твари справа, — пришла картинка от прислужника.

Пяток упырей, сильных, быстрых, старых, рванули из руин какого-то особняка, но боярские гвардейцы не зря считались лучшими воинами бывшей империи, уступая только княжеским, но все они головы сложили, еще шестьдесят лет назад. Твари были шустрыми, расстояние в десяток метров они преодолели меньше, чем за секунду, вот только ни скорость, ни сила им, не помогли. Налетев на мощный, почти невидимый щит, они остановились, не зная, что делать. А потом ударили карабины, почти в упор, и тьма, которая была в упырях, ничего противопоставить пулям, заряженным светом, не смогла. Тела повалились на дорогу, а тьма начала собираться в небольшие сферы. Константин дождался, когда процесс завершится, поднял все десять, что ж, уже прибыток.

— Вперед, — скомандовал он.

До места, где по его прикидкам произошел бой, было еще километра полтора. Но по пустому городу, из которого ушла тьма, идти было одно удовольствие, вот только требовалось перейти реку. А насколько Константин помнил, в городе был всего один мост, значит, им придется вернуться на центральную дорогу.

— Стой, — неожиданно произнес Воронцов, глядя на осколки витрины, которые хрустнули под ногами. Точно, это была та самая табачная лавка, в которой его чуть не ушатал бибизян. На секунду захотелось заглянуть, выяснить, что уцелело, ведь там осталось много хорошего табака, но теперь курево — не проблема, хотя… Такого хорошего даже боярам негде достать.

— Тихомир, проверить лавку, если товар уцелел, грузите его по рюкзакам, часть вам, часть мне.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство. Только заклинаю, сами не лезьте, мы все лучшее притащим, будьте уверены.

Он сделал знак, и тут же четверо гвардейцев, закинув карабины за спину, вооружившись револьверами, прошли через витрину внутрь.

Разграбление зала и небольшого склада много времени не заняло, просто гвардейцы за пять минут запихнули все найденное в рюкзаки, потом передали их товарищам снаружи, забрав у них полупустые, и повторили процесс. Через восемь минут отряд тронулся дальше.

— Эх, винный бы лучше разграбить, — шепотом произнес один из вольцев, шедший позади Воронцова и тащивший светец.

— Точно, Кол, — согласился с ним идущий рядом товарищ. — Представляешь, сколько там дорогущего вина отменной выдержки? Они же все под ведой сохранности. Сколько может стоить бутылка «Северной долины»? Она и до тьмы дешевой не была, а сейчас, наверное, за одну такую можно тысяч семь-восемь золотых выручить.

— Будет у вас время порыться в развалинах, — не оборачиваясь, произнес Воронцов, — но сначала дело.

— Да, ваше сиятельство, — почти шепотом отозвались вольцы.

До моста дошли без приключений и уже перешли на другой берег, когда навстречу им из тьмы шагнула тень, укутанная тьмой. Стволы карабинов пошли вверх…

— Не стрелять, — успел скомандовать Константин.

— Но это же проклятый, Ваше сиятельство, — нервно произнес Тихомир.

— Верно, — согласился с ним Воронцов. — Но ты видишь, как он к нам вышел? Руки поднял. И сдается, мы с ним знакомы. Пойду, поздороваюсь. Если кто стрельнет без приказа, засуну винтовку в задницу. Уяснили?

Гвардейцы и вольцы озадаченно молчали, а Константин, прикрытый на всякий случай ведой «призыва тени», миновал короткую шеренгу бойцов и направился к своему знакомцу.

— Здравствуй, Проклятый, — кивнув, поприветствовал он черного.

— И тебе здравия, человек из другого мира, — но эти слова он произнес настолько тихо, что их мог услышать только боярин, стоящий в двух шагах. — Я пришел с миром, можно опустить руки?

— Конечно. Пока ты не пытаешься меня убить или еще как навредить, мои люди не будут стрелять. Зачем ты пришел?

— А ты все так же тороплив, несмотря на то, кем стал, — раздался голос из тьмы, окутывающую фигуру собеседника, — но я понимаю, ты спешишь, не буду тебя задерживать. Я пришел с просьбой.

— Слушаю, и если в моих силах, я ее выполню.

— С тобой прибыл волхв, мощный волхв, древний человек, у тебя появилась новая сила, вы восстанавливаете капище, я хочу избавится от тьмы.

— Вот это поворот, — озадачился Воронцов. — Это возможно?

— Да, возможно, и волхв знает, как это проделать. Я снова хочу стать человеком.

— Прежде, чем