Москаль - Михаил Попов

— Вас что, по дороге подобрали, дядя Костя?

Однокашник «наследника» смущенно кивнул. Он понимал, что не этого от него ждали, но поделать ничего не мог.

Дир Сергеевич активно осваивал территорию.

— А–а, это отсюда мы будем все наблюдать, да? Ну–ка, посмотрим–посмотрим. — Он направился к «перископу». — Покажите, что тут нажать? А! Ничего не надо нажимать?!

— Я ничего ему не сказал, — тихо сообщил Кривоплясов.

— Все остается в силе, — еще тише произнес Елагин, проходя к «перископу». Ему тоже не терпелось посмотреть на работу своих подчиненных. И желательно бы видеть то, что и Дир Сергеевич.

Рыбак, явно не желая ни в чем участвовать, сел на камень у пещеры и закурил.

— Что это, Саша, посмотри! — раздался неприятный возглас Дира Сергеевича.

На мгновение все находящиеся на «штабной» площадке словно окаменели. Кастуев матерился одними губами, Патолин прищурился. Майор, чувствуя слабость в ногах, припал к окуляру.

— Что это?

— Это баскетбольное кольцо, Митя.

— Стритбол, — закричал подбежавший Патолин им в затылки. — Входит в комплект обустройства американских военных частей. Здесь раньше был их блокпост.

— Да я не про это. Как скверно играют, просто смотреть смешно.

— Так ведь хохлы, Митя. Вот если б боевой гопак…

Дир Сергеевич отлип от зрелища. Сладко зевнул.

— Что у нас еще на сегодня?

Оказалось, что предполагается поездка в кишлак к Рустему. Именно там сейчас находится группа талибов, которой и предстоит совершить акт священной мести.

Дир Сергеевич внимательно оглядел соратников.

— А мне зачем туда ехать? — Непонимание, выразившееся на лицах соратников, развеселило «наследника». — Что смотрите? Тут предполагается кровищи пролить три бочки, а я ведь заказчик. Так зачем мне обнаруживаться перед исполнителями?

Патолин и Кастуев опустили глаза. Для них сверхзадачей было убедить «наследника», что все происходит всерьез. Он же рассуждал как человек, который в этом не сомневается. Явно прокололись! Причем дважды. И как организаторы реального нападения, и как организаторы имитации.

— По–хорошему — мне и вас–то всех полагалось бы шлепнуть, как свидетелей, после всего, чтобы концы вон в ту быструю воду.

— Это от усердия, Митя, — вступился майор. — Ребята хорошо потрудились, охота похвастаться.

— Да ну вас! Коська, пойдем погуляем, расскажешь мне все, как есть, ты же тут торчал не просто так, а как мой шпион.

Дир Сергеевич лукаво–игриво поглядел на «ребят», как будто говорил не всерьез.

— К реке нельзя, Дир Сергеевич, — глухо предупредил Кастуев.

— А что, стрелять начнут? Они же не знают, кто я и зачем здесь. А на этой стороне Таджикистан, для них заграница. международный скандал.

— Посмотри туда, Митя, — посоветовал майор.

Слева направо вдоль берега реки шла группка людей, предводительствуемая собакой. Три человека в камуфляже, с автоматами и овчарка, равняется — пограничный наряд.

Дир Сергеевич фыркнул:

— Я думал, и эти куплены. Трудно представить, что они просмотрели все это ваше хозяйство прямо у себя под носом. С вертолетами, машинами.

— Они куплены, — кивнул Кастуев, — но мы обязались соблюдать приличия. Мы, по легенде, научная киноэкспедиция, мы исследуем древние надписи в этих пещерах, и никого не провоцируем.

Дир Сергеевич легко согласился с выдвинутыми аргументами:

— Хорошо, мы погуляем в другую сторону.

Он взял Кривоплясова под руку, и они двинулись по каменистой тропе в сторону вертолетной стоянки. Эта пара выглядела забавно. «Наследник» был одет в дорогой, абсолютно белый горнолыжный костюм, огромные альпинистские ботинки, на лице — черные, мрачно отсверкивающие очки. Друг был в пятнистых, засаленных штанах, старинном офицерском кителе без погон, да еще подпоясанном простым солдатским ремнем с позеленевшей пряжкой. За пояс у него была заткнута толстая книжка, ей он отдавал все свободное время последних дней.

Проходя мимо застывших в неровном строю Патолина, Кастуева и Елагина, Кривоплясов несколько раз стрельнул в их сторону несчастным взглядом. Кажется, он хотел сказать: не волнуйтесь, не проболтаюсь! При этом он приложил ратопыренные пальцы левой руки к заветному тому, как бы давая клятву: вот мой живот, в смысле — жизнь!

Дир Сергеевич тоже глянул на своих перепуганных подручных, но по его взгляду ничего, естественно, прочитать было нельзя. Он улыбался, отлично сознавая и радуясь, что треплет нервы тем, кто остается. Он также уделил внимание и заветной книге друга, хлопнул своей ладонью по его руке, как бы сгоняя ее с охраняемого объекта.

— О, Коська, ты все с Розановым обнимаешься! Слушай, а ты вообще читал когда–нибудь что–нибудь другое? Ну ладно, ладно, там есть хорошие местечки, несмотря на все эти забитые поры русской жизни. Именно местечки. Помнишь, русский человек посмотрит на русского человека одним глазком — и все, они поняли друг друга. Примерно так. Причем «русский» — обязательно через три «с». У Розанова действует именно такой русский. Вот у Пушкина и Толстого всегда два «с» в этом слове, а у Достоевского — чуть ли не четыре.

Примерно с этого момента произносимая Диром Сергеевичем речь стала уже не слышна оставшимся на «штабной» площадке господам. Но их нисколько не успокаивало, что старые друзья удалились, увлеченные беседой о литературе.

— Почему вы не отправили Кривоплясова сразу же, как я вам позвонил?

Патолин и Кастуев опустили головы.

— Мы намекали, настаивали, но он так упирался, как будто и правда шпион Дира, — попытался объяснить Патолин. — Удалить силой — значит все провалить.

— Мы поговорили с ним. Он знает, что в голове у Дира. Он обещал нам помочь, — поддержал напарника Кастуев.

Майор дернул щекой.

— И мы же все–таки успели, — сказал Патолин. — Откуда он взялся в вертолете?

— Дир позвонил старому другу, оказалось, что он как раз проезжает под нами, посадили вертолет…

— Я не знал, что у Кривоплясова есть телефон, — пожал плечами Кастуев.

— Погодите, Александр Иваныч, а с Кляевым Дир не разговаривал во время этой посадки?

Елагин отрицательно мотнул головой:

— Некогда было. Даже винт не останавливали. Кривоплясов перебежал к нам.

— А он? — Кастуев ткнул подбородком в сторону Рыбака, причем тот все отлично слышал.

— И правда, чего ты держишься за Розанова, ведь, если вдуматься, все его построения или бред, или полный бред. Волга — «русский Нил»! Идиот! Нет двух менее похожих рек. Нил — центровая река, хребет страны, Волга — пограничная, за ней вечно враждебная нашему лесу степь. Без Нила Египта просто нет, без Волги на Руси и воды, и корабельных путей, и речных видов до черта. Представь берег русской реки: никогда это не голый, дикий берег Волги. Нил течет на север, в бесконечность античного мира, Волга — на юг, в тупик бандитского казачьего озера. Ну все наврал! Волга, как и Енисей с Байкалом, — это больше советские объекты. Одолеть, освоить! Могучие магистрали, а за ними «склады пространства». Только не надо мне про «обонятельное и осязательное», тут на меня уже одна мадам смотрела удивленно.