Феникс в огне - М. Дж. Роуз

— Помогите! — громко крикнула Эсме.

Кучер щелкнул кнутом.

— Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

Однако ее голос потонул в топоте копыт, заполнившем ночь.

Нью-Хейвен, штат Коннектикут.

Вторник, 21.55

Следующие полчаса Габриэлла потратила, пытаясь дозвониться до Алисы Геллер, специалиста по древним языкам, преподававшей в Принстонском университете. Она была уверена в том, что эта женщина сможет прочитать надписи на камнях. Габриэлла звонила ей каждые десять минут, все больше поддаваясь отчаянию и панике.

— Как только эта Алиса вернется домой и получит твое сообщение, она обязательно перезвонит, — уверял ее Джош.

— Я не могу ждать. Я не собираюсь ждать. Я прямо сейчас поеду к ней и привезу фотографии.

— Не быстрее ли будет переслать их по электронной почте?

— Дома у Алисы нет компьютера, а я не могу ждать, пока она придет на работу завтра утром.

— Хорошо, тогда я еду с тобой.

Через три часа Джош и Габриэлла въезжали в Принстон, штат Нью-Джерси.

Райдер настоял на том, чтобы вести машину. Он надеялся за время пути уговорить Габриэллу обратиться в полицию, однако она была неумолима, подобно дождю, не утихающему ни на минуту, и упрямо твердила, что все это только подвергнет ее дочь еще большему риску. Она даже взяла с Джоша слово, что он никому ничего не скажет.

— Только если ты позвонишь своему отцу, попросишь его вернуться домой и быть с тобой.

Сегодня рано утром профессор Чейз улетел в Испанию, чтобы прочитать там курс лекций.

— У отца слабое сердце, — возразила Габриэлла. — Такая новость способна его убить, тем более что он сейчас за многие тысячи миль и ничем не может помочь. Отец в Куинн души не чает. — Она на секунду замолчала и уставилась в окно. — Он все равно бессилен что-либо сделать. Нам остается только расшифровать эти надписи.

Алиса Геллер открыла входную дверь, увидела свою подругу и сгребла ее в теплые объятия. Джош испугался, что подобная физическая близость сможет сломать Габриэллу.

— Что вы здесь делаете в такой поздний час? — спросила Алиса, проводя незваных гостей в дом. — Я не нахожу себе места от беспокойства с тех самых пор, как узнала о том, что случилось в Риме. Наверное, тебя это сразило наповал.

Глаза Габриэллы наполнились слезами, однако она тряхнула головой, прогоняя их прочь.

— Не могу даже передать, как это было ужасно.

Джош знал, насколько эти слова соответствовали действительности. Он обнял Габриэллу за плечо, и они прошли следом за Алисой из прихожей в гостиную.

Высокая, по-мужски широкоплечая, Алиса несла на себе несколько слоев одежды, края которых выступали друг из-под друга, словно намеки на сокровенные тайны. Дом у нее был таким же эклектичным, как и она сама. Он представлял собой выставочный зал, наполненный произведениями искусства и древними реликвиями, собранными за долгую карьеру. Пока Алиса готовила на кухне чай, Габриэлла стояла рядом с ней и объясняла, что нужно срочно расшифровать одну надпись, имеющую большое значение для продолжения раскопок. Алиса, конечно же, не поверила в то, что подруга выложила ей всю правду, но она очень тепло относилась к Габриэлле, хорошо ее знала и поэтому не стала настаивать.

Когда все трое уселись вокруг кухонного стола с чашками горячего чая, Габриэлла разложила на нем привезенные фотографии.

Алиса внимательно изучила снимки — те самые, которые Джош видел в римской квартире Габриэллы.

«Проклятье! Почему я не сообразил, в чем дело, как только узнал о втором ограблении? Можно было бы предостеречь Габриэллу, и она спрятала бы дочь в безопасном месте. Кто-кто, а уж я-то должен был бы прекрасно понимать, как сильно кому-то хочется завладеть этой информацией. Я ведь знал, какое отчаяние переполняло меня самого, ведь так? Я не собираюсь использовать камни для того, чтобы добиться власти и денег. Они нужны мне лишь как доказательство невероятного».

— Разобрать надписи на некоторых гранях очень сложно. У тебя есть снимки, сделанные при другом освещении?

— Нет.

Паника, охватившая Габриэллу, была готова вырваться на поверхность. Ее спокойствие было чисто внешним.

— Ну да ладно.

Алиса вышла и тотчас же вернулась с большой лупой.

Прошло несколько минут, затем еще несколько. Алиса медленно и досконально исследовала снимок за снимком. Дождь выбивал равномерный ритм по оконному стеклу. Ни Джош, ни Габриэлла за это время не произнесли ни слова.

— Если бы можно было посветить вот сюда.

— Это моя вина. Нужно было бы сделать снимки более крупным планом.

Алиса прикоснулась к руке подруги.

— Не стоит корить себя за прошлые ошибки. Это непродуктивно.

Она снова склонилась над фотографиями.

Ожидание становилось невыносимым для Джоша. Он мог только предположить, что чувствовала Габриэлла, и взял ее руку в свои ладони.

— Ничего подобного я еще никогда не видела. Возможно, это какая-то разновидность санскрита, но я не уверена. Может быть, это древний дравидийский язык, а если так, то я мало чем смогу помочь. Я совсем не занималась этим языком. Им почти никто не занимается.

— Никто? — дрогнувшим голосом спросила Габриэлла.

— Мне надо будет кое-кому позвонить.

— Ты сможешь позвонить прямо сейчас? Мне очень нужно.

— Вообще-то сейчас поздно, и я не знаю…

— Пожалуйста, Алиса! Это очень важно!

Это была самая настоящая мольба. От отчаяния, прозвучавшего в голосе Габриэллы, по спине Джоша пробежали холодные мурашки. Это была самая настоящая материнская любовь.

Алиса тоже безошибочно распознала эти интонации. Неважно, сознательно или нет, но она на мгновение склонила голову, словно молитва была единственным возможным ответом на голос подруги.

Денвер, штат Колорадо. Среда, 08.24

Звонок раздался через несколько минут после приземления. Пока самолет катился к воротам, стюардесса объявила, что можно включить сотовые телефоны. Габриэлла лихорадочно раскрыла свой аппарат, пробормотала «алло» и стала слушать. Женщина напряглась, не шевелилась и сосредоточила взгляд на спинке кресла, стоящего перед ней.

Какое-то мгновение она ничего не говорила, затем спросила:

— Пожалуйста, скажите, что с Куинн? Почему я не могу с ней поговорить? Где они? Да, я стараюсь… Я все еще на борту самолета.

Габриэлла была жутко напугана. Она огляделась вокруг, чтобы выяснить, не обратил ли кто на нее внимания.