Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг - Алексей Исаев

Говоря о подготовке контрудара в целом, необходимо сказать несколько слов о его поддержке с воздуха. В приказе Тимошенко звучали хорошие и правильные слова о взаимодействии между участвующими в контрударе войсками и авиацией. 20-й армии «для непосредственного взаимодействия с войсками на поле боя» передавалась 23-я авиадивизия. Однако она была бледной тенью тех авиасоединений, с которыми Западный фронт встречал войну.

Таблица 6. Состояние 23-й авиадивизии на 5 июля 1941 г.

Тип самолетов Исправных Неисправных 169 ИАП И-153 23 8 170 ИАП И-16 12 6 213 СБП СБ 14 5 214 СБП СБ 5 6 Ар-2 3 - Гр. Супруна (401 ИАП, 430 ШАП) МиГ 19 1 Ил-2 22 -

Всего в авиадивизии насчитывалось исправными 98 самолетов: 54 истребителя, 22 бомбардировщика и 22 штурмовика. Базировалась она на оршанском аэроузле. Для эффективного прикрытия двух мехкорпусов на обширном поле боя этого было явно недостаточно. Даже оставляя за скобками боевую ценность И-153 в качестве средства прикрытия войск на поле боя. Ударные возможности 23-й авиадивизии были еще скромнее. Хотя надо отдать должное командованию — для выполнения поставленной задачи она получила новейшие штурмовики Ил-2. Из всех армий Западного фронта на тот момент только ВВС 20-й армии имели самолеты этого типа. Также необходимо отметить, что недостаток количества попробовали компенсировать качеством. В 23-ю авиадивизию передали 401-й истребительный авиаполк Степана Супруна, сформированный из летчиков-испытателей. Это был один из шести полков «особого назначения», укомплектованных хорошо подготовленными пилотами из испытательных центров. Сам Супрун погиб в бою с истребителями противника 4 июля, вместо него во главе 401-го полка встал известный летчик-испытатель Константин Кокинакки. 430-й штурмовой полк на Ил-2 тоже был одним из полков «особого назначения». Его возглавил бывший заместитель командира авиачасти боевого применения ВВС подполковник Малышев. Эта авиачасть занималась изучением способов боевого применения новой авиатехники ВВС КА. Для новейшего по тем временам Ил-2 это было более чем актуально.

Отметим, что в этот период немцы провели еще одну операцию по уничтожению советской авиации на аэродромах. Состоялся своего рода мастер-класс «как это делается». 5 июля 1941 г. на аэродром Витебска было организовано три налета (в 12.30, 15.40 и 17.00). Они были успешно отбиты советскими истребителями. Однако в 18.20, после того как наши истребители были измотаны и дозаправлялись, 18 Ю-88 практически безнаказанно удалось отбомбиться по аэродрому. Результатом налета стали 3 уничтоженных и 12 поврежденных самолетов. Классический случай: успех после нескольких последовательных ударов.

Переход от обороны к наступлению создал определенные трудности в реализации плана Тимошенко. Части 153-й стрелковой дивизии с целью создания полосы препятствий перед своим передним краем взорвали мосты через реки и возвели различные инженерные препятствия. Дороги, мосты были минированы. В ходе марша в исходное положение для контрудара 14-я танковая дивизия потеряла три танка на советских минах. Даже без потерь разминирование и снятие препятствия требовали времени. В итоге 14-я танковая дивизия вышла на исходные позиции на восточном берегу р. Черногостницы лишь к вечеру 5 июля. Высланная вперед разведка выяснила, что на западном берегу р. Черногостницы немцами подготовлен противотанковый район. Эта разведка стоила потери 2 БТ и 1 Т-34. Более того, из-за подрыва плотины р. Черногостница стала непроходимой вброд для легких танков, нужны были переправы. Общее наступление было отложено на следующий день.

По большому счету, Курочкин был прав, когда торопил своих подчиненных и требовал перейти в наступление 5 июля. С каждым днем и часом ситуация изменялась в неблагоприятную для советских войск сторону. Происходило это за счет подхода с запада остальных подвижных соединений двух танковых групп. Расчеты, из которых исходил Тимошенко в своем решении на контрудар, стремительно рушились. Выигранные у Борисова «пролетаркой» сутки были потеряны. Через мост у Борисова 4 июля переправилось еще одно соединение XXXXVII моторизованного корпуса группы Гудериана — 17-я танковая дивизия. Она была брошена по параллельному шоссе Минск — Москва маршруту на Оршу. Поначалу примерно 40% состава соединения было оставлено в Борисове для обороны захваченного плацдарма. На 4 июля в 17-й танковой дивизии насчитывалось 80 боевых машин из 239 имевшихся к началу кампании (здесь учитываются как танки, так и БТРы).

Утром 5 июля 17-я танковая дивизия вошла в Черею, к полудню части дивизии покрывают половину пути от Черен до Сенно. Уже в 20.00 5 июля она выходит к Сенно. Обнаружив, что оно занято войсками Красной армии, немцы откладывают штурм на следующий день. Так на пути наступления запаздывающего 5-го мехкорпуса оказывается новое соединение противника, на этот раз из состава 2-й танковой группы. Также прорыв к Сенно ставил под сомнение успех второй танковой дивизии 7-го мехкорпуса. Строго говоря, само построение двух мехкорпусов делало дивизию из группы Гудериана костью в горле советского контрудара. Прорваться к Орше и уйти с линии удара 5-го мехкорпуса ей мешал 7-й мехкорпус. Она оказывалась заперта на шоссе от Череи до Сенно и вынуждена была сражаться на этой линии. Одновременно выход соединения к Сенно мешал наступлению 18-й танковой дивизии по плану обхода озерных дефиле комкора Виноградова. Дерзкий план командования фронта резким выпадом разгромить вырвавшиеся вперед танковые соединения противника в районе Лепеля был поставлен под сомнение. Но ни командарм Курочкин, ни комфронта Тимошенко еще об этом не знали. Исправить ситуацию могло одновременное наступление двух мехкорпусов, два удара разом немецкая дивизия могла не выдержать.