Последнее Евангелие - Дэвид Гиббинс

— Может быть, так даже лучше, — прошептал Джереми. — Помнишь сказания викингов? В них чаще всего не бывает однозначной концовки и добро далеко не всегда побеждает зло. Согласись, зачастую хочется, чтобы сказка закончилась как-нибудь необычно!

— А у меня так все время. — Джек усмехнулся. — За годы исследований я понял, что, в конце концов, если находишь то, что хотел найти, оказывается, это совсем не то, что искал.

— Смотри!

Самолет резко ушел влево. Под ним, ниже на десять тысяч футов, показалась береговая линия.

— Я попросил пилота подлететь к Лос-Анджелесу с севера, чтобы мы полюбовались Малибу. Здорово, правда?

— Пляжи, — прошептал Костас, прижав лоб к стеклу. — Для серфинга подойдут?

Он проспал все время от нью-йоркского аэропорта имени Кеннеди, а до этого почти весь перелет через океан из Англии в Америку. И выглядел так, будто только что очнулся от зимней спячки.

— Конечно! — ответил Джереми. — Правда, мне так и не удалось проверить, когда я был здесь. Пришлось корпеть над диссертацией.

— Понятно. — Костас все еще говорил в нос, но простуда вроде бы начала потихоньку проходить. — Я, кстати, не прочь узнать, зачем мы сюда прилетели, Джереми. Нет-нет, я не настаиваю. Просто любопытно!

— Вообще-то я рассказал все, что знал, Джеку, пока ты был в отключке! Могу повториться. В общем, я нашел фамилию Эверет в списке умерших в Калифорнии. Дата и место рождения этого человека совпадают с данными потомка Деверета. Покинув Англию в 1912 году, он жил немного севернее отсюда, в Санта-Пауле. Что-то подсказало мне, что нужно связаться с одним знакомым, работником музея Гетти. Выяснилось, не зря. Он может многое нам рассказать. Оказывается, Эверет был преданным римским католиком, обращенным. Как тебе такая новость для начала?

— Неужто? — Костас протер глаза. — Я думал, он последователь Пелагия, хранитель традиций британской церкви!

— Я тоже! Надеюсь, наша поездка расставит точки над і.

— Так, значит, мы здесь не ради серфинга?!

— Мы снова вышли на след, Костас, — сказал Джек. — Джереми такое откопал!

— Отсюда уже видно виллу Гетти. Вот там, среди холмов, с выходом на море.

Джек взглянул на здание у прибрежной дороги. И вдруг ему почудилось, будто он снова в Геркулануме. В руках план Виллы папирусов, нарисованный Карлом Вебером почти два века тому назад. Вот великолепный перистильный двор, протянувшийся до самого моря. А основная часть виллы спряталась позади в долине.

— Единственное отличие — расположение, — проговорил Джереми, будто прочитав мысли Джека. — Вилла в Геркулануме построена параллельно берегу моря. Двор и основные здания упираются в набережную под прямым углом. В остальном вилла Гетти не противоречит плану Вебера. Удивительное творение Такое возможно только благодаря американской филантропии, свободному от предрассудков мышлению и безграничным денежным средствам. Это один из прекраснейших музеев античности. Там я написал лучшие из своих статей. Что бы ни ждало нас внизу, обещаю: посещение виллы Гетти будет незабываемым.

Через три часа археологи любовались вытянутым прямоугольным бассейном посередине главного двора виллы Гетти. Никем не замеченные, они проскользнули через невысокую дверь с западной стороны и, пораженные великолепием виллы, замерли, будто статуи в саду, утопающем в солнечном свете. Они словно очутились на съемках фильма о Римской империи, среди декораций, созданных с несвойственной для панорамных сцен тщательностью и вниманием к деталям. Бассейн длиной почти сто ярдов начинался у переднего бортика и устремлялся к набережной. Как раз оттуда зашли Джек с Костасом и Джереми. У каждого конца бассейна стояли бронзовые статуи, привезенные с геркуланумской Виллы папирусов: пьяный сатир и спящий фавн, а напротив них — сидящий Гермес, почти как живой, готовый в любую секунду нырнуть в воду. Между бассейном и крытой колоннадой, окружавшей двор, были посажены деревья, стояли клумбы с цветами. Мраморные плиты казались естественным продолжением основания скалы, затянутого пышной растительностью. Весь сад представлял собой упорядоченный образ внешнего мира, огражденный и защищенный человеческой изобретательностью. Колонны и деревья отражались в бассейне, создавая иллюзию фрески, которая вполне могла оказаться внутри портика. Она будто бы была сотворена для другой фантастической реальности, а не для разрозненного и неконтролируемого современного мира, отделенного от бассейна всего лишь садом.

Джек вспомнил фреску, изображающую Везувий, которую он показывал Костасу по пути к вулкану. Образ, собравший в себе идиллические мечты Древнего Рима, тонкое покрывало, наброшенное на реальность, которая вырвалась наружу в тот роковой день почти две тысячи лет назад.

— Здесь все настоящее! — воскликнул Джереми. — План строительства составлен на основе описаний виллы Вебером, которую он обнаружил под землей в XVIII веке. Статуи — точные копии оригиналов, которые Вебер обнаружил в тоннеле. Не поверите, но даже растения подлинные! Гранаты, лавровые деревья, веерные пальмы привезли с побережья Средиземного моря.

Джек на секунду зажмурился. Ослепительная красота калифорнийских холмов напоминала великолепие средиземноморских пейзажей. А запах трав и моря переносил в любимую Джеком Италию. Вилла была не простой интерпретацией прошлого, а его зеркальным отражением! Сколько в ней жизни, света и тени! И людей вокруг, живых людей! Дышащих, жестикулирующих. Немногие сооружения — копии исторических памятников производили на Джека подобное впечатление. Рассматривая виллу, полную ярких красок, воспроизведенную с уникальной точностью, на заднем фоне Джек видел здания Геркуланума, обнаруженные в результате раскопок. Словно негатив! Сколько раз Джеку приходилось встречаться со смертью… Почему-то именно сейчас он вспомнил о том, как тело человека за мгновение становится всего лишь оболочкой в момент перехода из одного состояния в другое, когда краски жизни сменяются серостью смерти. Геркуланум отличался от многих других мест археологических раскопок — угасших, истлевших, выбеленных временем, словно старый скелет. Геркуланум казался обгоревшим трупом человека, погибшего при взрыве. Он все еще тек, продолжая разлагаться. Но здесь, на вилле Гетти, создавалось впечатление, что в еще теплое тело вкололи адреналин и оно чудесным образом ожило. Как будто древний город воскрес, ослепляя яркость красок.

— По-моему, — сказал Костас, — такое можно увидеть только в Калифорнии. Голливуд ведь в нескольких милях по побережью.

— Реакция публики на открытие виллы в 1974 году была поистине неоднозначной! — заявил Джереми. — А вот критики готовы были растоптать виллу в пух и прах. Римлян не слишком-то любили. А все из-за Понтия Пилата, императоров-развратников, отправлявших христиан львам на съедение. Вилла стала своего рода открытием. Краски, блеск, сияние, вкус! Некоторые ученые отказывались верить, что это аутентичная копия.

— По-моему, здесь все направлено на возвращение искусства в контекст природы. Это не всегда понятно современному обществу, — предположил Джек. — Европейские аристократы, разграбившие Грецию и Рим, думали, что идеальное место для статуй — пьедесталы в неоклассических загородных домах. Их представление о контексте искусства сформировалось на безликих руинах греческих городов, а не на ярких, сочных холмах Помпей или Геркуланума. Здесь же, на вилле Гетти, акценты расставлены верно. Предметы искусства, как эти бронзовые статуи, например, смотрятся идеальными составляющими единого целого. Сама вилла — великий шедевр! Представители классической школы всегда восхищались этими статуями в современном понимании искусства. Что же тогда не понравилось критикам? Да то, как легкомысленно смотрелись столь почитаемые скульптуры на вилле, а эксцентричные и не слишком серьезные декорации, окружавшие их, вообще не вписывались ни в какие рамки. Но так вилла действительно выглядела в древние времена.