Крушение небес - Марина Ясинская

– Они боятся, что, когда мы станем авионерами, они уже не смогут держать нас на коротком поводке!

Возмущенный рокот все нарастал.

А джентльмен в картузе снова повернулся к побелевшей от ярости министру полетов.

– Мы требуем правды! – воскликнул он.

– Требуете? – звенящим от сдерживаемой ярости голосом повторила министр полетов.

Агата поежилась. В любое мгновение министр полетов даст сигнал жандармам – и начнется жестокое кровопролитие…

– Да! Мы требуем, чтобы нас допустили к Церемонии камней! Мы тоже хотим быть авионерами! – запальчиво ответил джентльмен, совершенно не ощущая нависшей над всеми ними угрозы. А может, стоя во главе огромной толпы, он просто чувствовал себя в безопасности.

– Хорошо, – неожиданно поразила всех своим ответом министр. – Вы хотите Церемонию камней – будет вам Церемония камней! – продолжила она, вбивая каждое слово в толпу, словно гвозди в дерево. – Завтра в полдень в Зале аэролитов Министерства полетов. Будут допущены все желающие джентльмены. И все желающие зрители, которые смогут поместиться в Зале.

Толпа притихла, а затем снова загудела, но это был уже не рокот возмущения, а, скорее, гул интереса и возбуждения. Неожиданное, шокирующее предложение выглядело крайне заманчиво.

Агата, впрочем, этого настроения толпы не разделяла. Уверенность, с которой прозвучало предложение, невольно вселяла сомнения. Министр не стала бы звать джентльменов на Церемонию, если бы не была уверена в своей правоте, не так ли?

Министр полетов тем временем прошлась по толпе холодным взглядом, убеждаясь, что ее слова возымели должный эффект, а затем процедила:

– Если больше вопросов нет, то… пошли вон!

И удалилась.

Ночью Тайрек задремал и перестал видеть в каждом облаке Седьмое Небо. Но, проснувшись, снова принялся в нетерпении всматриваться в каждую тучу.

Ника давно перестала реагировать на вскрики юноши, и когда, уже ближе к полудню, он в очередной раз выдал свое коронное «Вон оно!», лишь лениво проследила взглядом в указанном направлении. А затем напряженно выпрямилась. Девушка никогда прежде не видела Седьмое Небо, но сейчас с первого взгляда поняла – это действительно оно!

Седьмое Небо походило на огромный конус из камня. Этакая башня или пирамида, перевернутая вверх основанием. «Стены» Седьмого Неба опоясывала узкая полоса, напоминающая дорожный серпантин, который прокладывают в горах. Довольно правильная форма парящей глыбы и достаточно ровный «серпантин» невольно наводили на мысли о том, что вряд ли их создала природа…

«Гроза» взлетела над поверхностью Седьмого Неба, и Ника, кинув лишь один взгляд на открывшееся ей зрелище, сразу поняла, что приземление – это безнадежная задача. Как и описывала Берта, поверхность была неровной, каменистой и безжизненной. И уж тем более никаких сапфировых гор и янтарных лесов, о которых упоминали сказки и легенды о Седьмом Небе.

– Э… И как сюда садиться? – задал Тайрек вслух вопрос, который крутился у всех на языке. – На зепеллине еще был бы хоть какой-то шанс… Хотя зепеллин так высоко все равно не поднялся бы. А на авионе…

Тристан проигнорировал вопрос, заложил повторный широкий вираж над Седьмым Небом и еще больше снизился.

«Что же нам делать?» – думала Ника, когда после очередного круга они так и не обнаружили мало-мальски приличного места посадки.

– Нет, нам точно не сесть, – озвучил очевидное Тайрек.

– Не сесть, – согласился Тристан и обернулся к их безмолвной, неподвижной пассажирке: – Мадам Мамба, может, у вас есть какие идеи?

Кажется, впервые за все время полета Белая Мамба пошевелилась и перевела взгляд на Тристана.

И промолчала.

– Если есть, в ваших же интересах с нами поделиться. Потому что иначе мы или не сядем вовсе, или разобьемся, пытаясь это сделать, – продолжил Тристан. – А вам, я так понимаю, надо оказаться на Седьмом Небе живой, чтобы выполнить вашу таинственную миссию.

И вновь не добился никакого ответа.

Тристан процедил сквозь зубы какое-то ругательство, а затем направил «Грозу» вниз, к самому краю Седьмого Неба – так, словно собирался заходить на посадку. Но… но там же нет даже мало-мальски ровной поверхности, кроме разве что…

Сердце Ники пропустило удар.

Нет! Он же не может всерьез рассматривать такой вариант! Это безумие! Самоубийство!

– Тристан, ты что, собираешься… – начала было Ника – и не договорила.

– Да, – твердо ответил авионер, опуская «Грозу» еще ниже. Теперь он летел вдоль самого края Седьмого Неба.

– Но это же… невозможно!

– Мужчина-авионер – это тоже невозможно! – отшутился Тристан.

На лице рей Дора была хорошо знакомая Нике насмешливая ухмылка, словно Тристана забавляла и вся эта ситуация, и волнение девушки, а самому ему предстоял не более чем легкий увеселительный полет. И Ника ему почти поверила…

Если бы не аэролит. Его яркое, пульсирующее свечение выдавало настоящие чувства Тристана с головой.

* * *

Зал аэролитов поражал воображение. Несмотря на нервозность, Агата не могла не глазеть по сторонам, отдавая должное созданной в этом огромном помещении атмосфере величия и гордости за Империю.

Высокие прозрачные потолки, сквозь которые было видно небо и казалось, что где-то там, под самым потолком парили три старинных авиона, включая знаменитый ярко-желтый, с черными полосами на крыльях, принадлежавший легендарной Кейве рей Линн. Многочисленные зеркальные панно на стенах. Негромкая торжественная музыка. И конечно же стоящие в центре зала буквой П массивные столы, затянутые черным бархатом, на которых сейчас красовалась вся суть величия Арамантиды – летные камни.

Единственное, что выбивалось из общей картины, – это обилие жандарм. Однако их присутствие было более чем объяснимо обстоятельствами, при которых проводилась эта Церемония.

Как ни был огромен Зал, он не мог вместить всех желающих своими глазами увидеть происходящее; Агата только порадовалась, что они догадались прийти заранее, намного раньше назначенного министром времени, потому что, когда вдоль стен больше не осталось свободного места для зрителей, всех тех, кто пришел позже, просто перестали пускать внутрь.

А вот джентльменам, желающим попытать свою удачу, не отказывали и не разворачивали обратно; их отправляли в конец очереди, стоявшей перед широкими двойными дверями, над которыми красовался девиз Министерства полетов – «Покорившие небо правят миром». Со своего места Агата видела, что очередь тянулась по всему коридору и исчезала за поворотом. Интересно, сколько же джентльменов сюда сегодня пришло? Сотня? Полторы? Две?