Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

Я отвернулся от миссис Кеннеди, сжал трубку покрепче, закрыл глаза и проговорил:

– Хуже уже некуда.

Агенты из группы президента, которые ожидали прибытия кортежа на площади, примчались в госпиталь Паркленд, как только им сообщили о выстрелах. С ними приехал и адмирал Джордж Беркли, личный врач президента. Автобус со свитой ехал в хвосте кортежа, поэтому доктор Беркли не знал, насколько все серьезно, пока не заглянул в операционную лично.

Врачи делали все возможное, чтобы спасти президента, но я понимал, что надежды нет. Когда доктор Беркли наконец вышел из операционной, по его лицу все было понятно без слов. Миссис Кеннеди тут же встала и сказала:

– Я иду к нему.

Медсестра попыталась ее остановить, но доктор Беркли сделал той знак и проводил первую леди в палату. По крайней мере, она смогла побыть с мужем в его последние минуты.

Откуда ни возьмись появились двое священников и юркнули в операционную.

– В операционную только что вошли двое священников, – сказал я Джерри Бену, который все это время оставался на связи. Может быть, они смогут хотя бы немного утешить миссис Кеннеди. Они хотя бы знают, что нужно сказать.

Через минуту из палаты вышел агент Рой Келлерман и хрипло сказал:

– Священник только что соборовал президента. Пока что никому официально сообщать нельзя, но президент мертв.

Мне не требовалось дополнительного подтверждения: с такими ранами не выживают. Тем не менее услышать это… У меня перехватило дыхание.

– Клинт, что там? – нетерпеливо спросил Джерри Бен по телефону. – Что говорит Келлерман?

Я сделал глубокий вдох.

– Президент мертв, Джерри. Это не для широких масс, но президент мертв.

На другом конце провода повисла тишина. Джерри Бен был главой спецгруппы президента с момента инаугурации Кеннеди и практически не расставался с ним все три года службы. Постепенно у них сложились очень хорошие отношения, чем-то похожие на наши с миссис Кеннеди. Президент доверял ему во всем. Как раз перед началом избирательной кампании Джерри решил взять отпуск, чтобы разгрести домашние дела. Это был его первый отпуск за три года – и вот труп мистера Кеннеди лежит в больничной палате.

Мир, может быть, и остановился, но нам нужно было как-то жить дальше. В голове вновь зазвучали слова Бобби: «Насколько все плохо?»

– Джерри, – сказал я, – тебе стоит сообщить генеральному прокурору и другим родственникам президента. Они должны узнать об этом не из газет.

Президент мертв. Господи, неужели президент мертв…

Кенни О’Доннелл, один из лучших друзей мистера Кеннеди и глава его кабинета, ехал в машине сопровождения. На него было страшно смотреть.

– Клинт, позвони в похоронное бюро. Нам нужен гроб.

Гроб. Гроб для президента. Для мужа миссис Кеннеди…

По крайней мере, теперь у меня появилось дело. Если я полностью погружался в работу, страшные картины на некоторое время отступали, но стоило мне отвлечься или просто бросить взгляд на первую леди, которая все еще не смыла кровь, как в голове вновь всплывал удаляющийся лимузин, резкий звук выстрела и тонкая рука, тянущаяся куда-то в багажник машины.

Отогнать видения и взять себя в руки получалось, только если мне отдавали четкий приказ. Я брался за все, что мне предлагали сделать, и, наверное, только полное сосредоточение на своих задачах помогло мне пережить тот ужасный день.

Разыскав одного из администраторов больницы, я спросил:

– Где у вас морг? Нужно заказать гроб.

Мужчина кивнул и пригласил меня в свой крохотный кабинет. Оставив мне номер похоронного бюро О’Нила, которое, по его словам, было лучшим в городе, он ушел, давая мне возможность поговорить в тишине.

Чуть дрожащей рукой я набрал номер.

– Алло? Нужно доставить гроб к выходу из реанимации госпиталя Паркленд. Прямо сейчас. Выберите самый лучший, какой только у вас есть.

– Как вас зовут, сэр?

– Меня? Меня зовут Клинт Хилл. Запишите. Самый лучший гроб, какой только найдете, ясно?

Боже мой.

– Он для президента. Для президента Кеннеди.

Я повесил трубку и вышел в коридор. Пол Лэндис все еще стоял у дверей операционной, буквально излучая уверенность в себе и спокойствие. Как он умудрялся оставаться безразличным? Как все мы умудрялись не поддаваться эмоциям?

Из палаты вышла миссис Кеннеди в сопровождении священников.

– Благодарю вас, – сказала она и внимательно посмотрела каждому из них в глаза. – Большое вам спасибо.

Я направился к ней.

Из-за угла доносился голос Эмори Робертса, который приказывал отправить несколько агентов на «Лав-Филд». Нужно было эвакуировать и оцепить аэропорт.

– Только наши люди и местная полиция, остальных – вон. Позвоните полковнику Суиндалу и скажите, что мы возвращаемся в Вашингтон.

Посмотрев на часы, я понял, что гроб должны привезти с минуты на минуту. Мы возвращались в Вашингтон, взяв с собой президента в гробу.

Я вернулся в комнату с телефоном и снова набрал АТС Далласа.

– Говорит Клинт Хилл. Срочно соедините с Бобом Фостером.

Пока я ждал, когда линию переключат на Боба Фостера, главного по детской группе, в голове вновь начали всплывать жуткие воспоминания. Я снова и снова проигрывал в уме последние слова президента, обращенные к трехлетнему Джону-младшему.

«Мистер Фостер, будьте любезны, присмотрите за Джоном, пока меня не будет».

Джон будет ждать вертолет. Каждый раз, когда снаружи пролетал или приземлялся вертолет, он бросался к окну в полной уверенности, что увидит отца. На этот раз, однако, его отец прибудет домой в гробу.

«Мистер Фостер, присмотрите за Джоном, пока меня не будет».

Вместе с Фостером мы решили, что Джона и Кэролайн пока что следует отправить в Джорджтаун к матери миссис Кеннеди. Там они будут в безопасности, а Джон не будет дергаться от звуков вертолета. Повесив трубку, я пару секунд постоял, борясь с самим собой, а затем все-таки вышел в коридор.

Миссис Кеннеди сидела на простом складном стуле с прямой спинкой, который кто-то, видимо, вынес для нее из офиса. Она выглядела так одиноко. С ней был Пол, вокруг суетились люди, но горе будто окутало ее невидимым и непробиваемым коконом. Как же мне хотелось хоть как-то облегчить ее боль!

Ко мне подошел Эмори Робертс и заговорил:

– Клинт, нам нужно посадить вице-президента Джонсона на Борт номер один и вылететь в Вашингтон. Неизвестно, что еще может произойти, так что безопаснее будет покинуть город.

– Звучит разумно, – ответил я.

– Он хочет забрать с собой миссис Кеннеди. Скажи ей.