Время - деньги - Генри Форд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 89
Перейти на страницу:

– Не могу, Джон, – отвечал он, – после обеда у меня важное дело.

– Верю, – сказал я, – но это наверно не доставит тебе столько удовольствия, как вид тех дорог, с громадными деревьями по сторонам.

– Глупости, Джон, оставь меня пожалуйста. Я говорю, что жду судна с рудой, а наши заводы давно ее ждут – тут он потер руки от удовольствия, – за все лесные дороги в мире я не пропущу случая его увидеть.

Он тогда получал по 120–130 долларов за тонну Бессемеровской рельсовой стали, и если бы его заводы прогуляли минуту без дела из-за отсутствия руды, он был бы уверен, что прозевал счастье жизни.

Он же часто тупым взором, с напряженными нервами, смотрел поверх воды, ожидая прихода судна с рудой. Однажды его спросил приятель, видит ли он судно.

– Нет, нет еще, медленно отвечал тот, но вот-вот будет видно.

В Кливленде в его время торговля рудой привлекала совсем особенное внимание. Мой бывший хозяин, на 50 лет раньше, получал еще 4 доллара за тонну – транспорт руды, а тут представьте себе: человек, в часы досуга занимавшейся прокладкой дорог, он же, после, транспортируя руду в больших судах по 80 центов тонна, наживает с этого целое состояние!

Но теперь хочу сказать несколько слов об архитектуре пейзажей, занятии, которому я посвящал добрую половину часов досуга.

Наслаждение в прокладывании дорог

Как и мой вышеупомянутый старый друг, так, полагаю, и многие другие поразятся моим притязанием считаться любителем-зодчим пейзажей, хотя и в очень скромных размерах. Полагаю, что кто-нибудь слыхал, как моя семья пригласила мне известную знаменитость в этой области искусства, чтобы быть уверенной, что своим дилетантством «я не разорю имения». Задача, которую я себе поставил когда-то, была такова: где лучше всего поставить в Покантико-Гиллях новый дом, который я собираюсь строить? Для точного решения я предпринял точное ознакомление с каждым футом поверхности земли; деревья стали старыми друзьями, с видами каждого клочка земли я был отлично знакомь. Все это я изучил в совершенстве.

Когда наша известность-архитектор предложил свой проект и планы и обозначил направление линий столбиками, я попросил у него разрешения предложить свой проект.

За несколько дней я его разработал и притом выполнил так, что дорожки при скрещивании открывали наилучшие виды с вершин холмов, расширявших горизонт, а на заднем плане виднелся речной пейзаж, с холмами, облаками и широко раскинувшейся долиной, венцом всего моего создания. Таким образом, я отметил направление дорожек и, наконец, положение дома своими столбиками.

– Посмотрите, пожалуйста. – сказал я, наконец, – и решите сами, какой план из двух лучше.

То было мгновенье торжества, когда сам «авторитет» признал мой проект лучшим в отношении видов и одобрил место, выбранное мной для дома.

Сколько миль дорог провел я в то время собственноручно, даже приблизительно не смогу сказать, но работал довольно основательно и за планированием дорог задерживался иной раз так поздно, что уже темнота мешала дальнейшей работе, не было видно даже отметочных столбиков и флажков. Известная доля суетности имеется в этих долгих рассказах о прокладывании дорог, но что же? Ведь это, может быть, единственный противовес, уравновешивающий хотя бы отчасти все рассказы о делах, которым отведено так много страниц в моих мемуарах.

Мой метод вести свои дела был так отличен от методов купцов моего времени, что оставлял мне намного больше свободного времени. Даже когда центральное отделение компании было переведено в Нью-Йорк, я все-таки имел возможность провести большую часть лета на даче в Кливленде, обыкновение, которое я не оставил и теперь. Обычно я приезжал в Нью-Йорк только тогда, когда мое личное присутствие безусловно требовалось, но оставался на постоянной связи с делами при помощи нашего собственного телеграфа. Так я выигрывал время на занятия другими, интересными мне, делами: на прокладывание дорог, посадку и рассадку деревьев, закладывание парков и насаждение лесов, и т. д., и т. п.

Из всех дел, развившихся под нашей рукой, мне кажется, рассадники деревьев дали наибольшей успех. Я веду строгую отчетность каждому рассаднику и недавно был поражен приростом ценности, которую уже через немного лет показывают насаждения, если проделать над ними то, что проделали, напр., мы: пересадить молодые деревья из графства Вестчестерского в Лэквуд, штат Нью-Джерсей. Мы пересаживали деревья, – большею частью хвойные и вечнозеленые, – тысячами. Если верно припоминаю, мы пересадили более 10,000 штук и затем повысили их ценность своими проектами улучшенной их культуры. Пересаживая деревья из Покантико в наше имение в Лэквуде, мы списываем их со счетов одного имения и вносим на кредит другого по рыночным ценам. Таким образом, мы сами являемся лучшими покупателями у самих себя и зарабатываем маленькое состояние, продавая, например, в имение в Нью-Джерси деревья по 1 доллару 50 центов или по 2 доллара за штуку, при стоимости их в Покантико от 5 до 10 центов.

При разведении молодых деревьев, как и в других, впрочем, предприятиях, чрезвычайно выгодно поставить дело сразу на широкую ногу. Наслаждение поддерживать и выхаживать пересадкой деревья, диаметром от 10 до 20 дюймов, а иной раз и толще, было уже много лет назад источником моего величайшего удовлетворения и сильного интереса. Мы устраиваем все почти собственноручно, работая со своими рабочими, и поразительна та свобода, которую допускают эти деревья в обращении с собою, раз вы научились с ними обращаться. Не раз приходилось пересаживать колоссов в 90 футов, а то и 80, и 70 высоты. Это уж, верно, не молодые деревья. Мы пробовали порою пересаживать все сорта деревьев, особенно те, о которых специалисты говорят, что их пересаживать невозможно, что они пересадке не поддаются. Самыми смелыми наши опыты были с дикими (конскими) каштанами. Мы выкапывали крупные экземпляры, перевозили их на довольно значительное расстояние, иные даже в цвету (замечу мимоходом – штука не дешевле 20 долларов), и лишь немногие у нас увядали. Мы становились, благодаря успеху, все смелее и смелее и порою устраивали разные дерзкие опыты. Но в работе по определенным планам мы имели почти всегда удовлетворительные результаты.

Если взять все наши опыты с сотнями деревьев разных сортов и самых разнообразных возрастов в расчет по отношению к промежутку времени, в который мы изучили искусство пересадки, то окажется, что общая потеря в этом деле не превышает десяти процентов, вероятно, даже ниже, процентов 6–7. Целый поход пересадки деревьев завершен был в один сезон, с потерей трех процентов. Я готов признать, что у более крупных деревьев рост задерживается года на два, но это менее существенно, потому что люди, не молодые, хотят сразу видеть весь эффект своего творчества, а этого достигает современное искусство пересаживания. Мы составляли целые группы хвойных пород, чтобы их применить к имеющимся в виду целям и порою засаживали ими целые склоны холмов. С дубами все обстояло сложнее, за исключением случаев, когда они были сравнительно молоды, и мы даже и не пытались пересаживать дубы и лесной орешник в пору, близкую к плодонесению. Великолепно удачно прошли наши опыты с американскими липами, и мы пересаживали их порою до трех раз, не принося им ни малейшего вреда. Березы были нам не особенно задачливы, но вечно зеленые, за исключением кедров, почти всегда хорошо окупались и великолепно принимались.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?