Парни из Билокси - Джон Гришэм

не верит, а даже если бы это и было правдой, то какая разница? В тюрьме Парчман полно больных заключенных. Там есть врачи. Якобы больное сердце Лэнса не спасет.

— Я обсуждал с ним признание вины на ранней стадии подготовки процесса, и не раз. Он снова собирался меня уволить, но передумал. Думаю, он говорил об этом с Хью, но не уверен насчет остальных членов семьи.

— У меня есть дополнительный аргумент, нечто, о чем должны знать вы оба.

Бэрч, пожав плечами, произнес:

— Я весь внимание.

Джесси рассказал историю о короткой карьере молодого Хью в качестве вооруженного налетчика. Ограбления ювелирных магазинов, перестрелка, смерть Джимми Крейна и Кэрол Хортон. Ему повезло, что он успел сбежать, но еще больше повезло, что удалось избежать опознания. Прошло пять лет, это немало, но ФБР вернулось.

Бэрч сказал, что ничего не знал об ограблениях, и Джесси ему поверил. Он сам никогда о них прежде не слышал.

Он рассказал о своей недавней встрече с агентами ФБР и передал копию портрета, сделанного полицейским художником.

— На мой взгляд, человек очень похож на Хью. Если бы ФБР об этом узнало, то показало бы потерпевшим его фотографию. И тогда он отправился бы за решетку лет на двадцать, а то и больше.

Бэрч, внимательно рассмотрев рисунок, покачал головой и пробормотал:

— Кретин.

Джесси решил выложить свой главный козырь.

— Я пока не сказал ФБР ни слова. И буду держать рот на замке, если получу сделку.

Бэрч, продолжая качать головой, положил набросок на стол со словами:

— Это жестоко с вашей стороны.

— Жестоко?! Последние тридцать лет Малко был лидером организованной преступности. Нелегальный алкоголь, азартные игры, проституция, наркотики, не говоря уж об избиениях, поджогах и черт знает каком количестве трупов. И вы упрекаете меня в жестокости?! Черт, Джошуа, да это детский лепет по сравнению с тем, что творил Малко.

Немного поерзав на стуле, Бэрч снова взялся за набросок. Он долго его изучал, прежде чем отложить в сторону.

— Это шантаж.

— Называйте это шантажом, жестокостью, чем угодно. Мне все равно. Я хочу, чтобы Лэнс Малко оказался в тюрьме.

— Итак, давайте начистоту, Джесси. Вы предлагаете десять лет, и если он откажется, то отправитесь в ФБР и расскажете там про Хью Малко.

— Не совсем. Если он не пойдет на сделку, то через шесть дней предстанет перед судом присяжных в округе Хэнкок, и они признают его виновным по всем пунктам обвинения, потому что он действительно виновен. А после этого я пойду в ФБР с именем его сына. Они оба отправятся в тюрьму надолго.

— Понятно. И если он согласится на сделку, то ФБР вы ничего не расскажете.

— Даю слово. Я не могу обещать, что федералы не выйдут на Хью каким-то другим способом, но от меня его имени они не узнают. Клянусь!

Бэрч встал и, подойдя к окну, выглянул наружу, затем вернулся на место и оперся на стойку.

— А как насчет Бобби Лопеса?

— Кого он волнует? Он может согласиться на ту же сделку, что и Хаберстро с Кутом Ридом. Признает себя виновным, получит условный срок и отделается легким испугом. А затем просто исчезнет.

— И никакой тюрьмы?

— Ни дня за решеткой.

Бэрч подошел к столу и поднял рисунок.

— Не возражаете, если я это возьму?

— Это ваш экземпляр. Покажите его своему клиенту.

— Это шантаж.

— «Жестоко» звучит лучше, но мне все равно. У вас двадцать четыре часа.

* * *

Лэнс Малко стоял за столом и смотрел в стену. Невин Нолл сидел в кресле сбоку и курил сигарету. Хью, стоявший у двери, казалось, едва сдерживал слезы. Бэрч сидел в центре комнаты в облаке дыма. Эскиз лежал на столе.

— Сколько мне придется отсидеть? — спросил Лэнс.

— Примерно две трети срока. При хорошем поведении.

— Сукин сын, — пробормотал Хью в десятый раз.

— А есть шанс перевестись сюда, в тюрьму округа?

— Может, через пару лет. Фэтс, полагаю, мог бы использовать свои связи и потянуть за кое-какие ниточки.

— Сукин сын.

Лэнс, медленно подойдя к своему вращающемуся креслу, сел. Потом улыбнулся Бэрчу и сказал:

— Я готов принять все, что они мне приготовили, Бэрч. Я не боюсь тюрьмы.

* * *

Бэрч позвонил Джесси и стал говорить с ним так, будто они были давними приятелями. Он просил об услуге, а именно: провести слушание тихо и быстро и поставить на этом точку. Однако Джесси не согласился. В свой звездный час он хотел зрелища.

Двенадцатого мая в зале суда собралось множество людей, желавших стать свидетелями исторического события. Передний ряд был заполнен репортерами, а за ними несколько десятков зрителей с нетерпением ждали подтверждения широко распространившихся слухов. В каждом здании суда имелась своя группа праздношатающихся и почти отошедших от дел адвокатов, которые ничего не пропускали и буквально жили сплетнями. Все члены такой группы Хэнкока в зале тоже присутствовали. Им, как и судебным приставам, разрешалось пользоваться боковым входом, перекидываться словом-другим с секретарями суда и даже сидеть в ложе присяжных, когда она не использовалась. Кита среди них не было, но он нашел себе стул рядом со столом обвинения. Окинув толпу взглядом, он случайно встретился глазами с Хью. Если бы взгляды могли убивать!

Кармен Малко в зале не было, как и двух других ее взрослых детей. Лэнс не хотел, чтобы они появлялись, с них хватит и кричащих заголовков в газетах.

Судебный пристав призвал всех к порядку, и все встали. Появившийся судья Олифант занял свое место. Он подал знак всем сесть и пригласил к трибуне мистера Руди. Джесси объявил, что между штатом и подсудимым Бобби Лопесом была заключена сделка о признании вины.

Джошуа Бэрч, вскочив на ноги, с важным видом подошел к скамье, где сидел Бобби, и жестом пригласил своего клиента встать рядом. По другую сторону остановился подошедший Джесси. Зал суда слушал, как судья зачитывает обвинения. Лопес признал себя виновным по всем пунктам, и ему было приказано вернуться через месяц для вынесения приговора. Когда он занял свое место, его честь громко объявил:

— Штат Миссисипи против Лэнса Малко!

Подсудимый поднялся со своего места за столом защиты и прошел вперед, как будто ему нечего было бояться. В темном костюме, накрахмаленной белой рубашке и узорчатом галстуке его запросто можно было принять за одного из адвокатов. Он встал между Бэрчем и окружным прокурором, сделав вид, что не замечает Джесси, и устремил вызывающий взгляд на судью.

Он признал себя виновным по единственному пункту обвинения, а именно: «Осуществление контроля за использованием места и