Закон притяжения - Евгения Гордеева

— И долго вас ждать? — Хлоя и Жорж с недоумением взирали на нашу притихшую компанию, слушающую поучительную историю академии. — Все уже натанцевались и жаждут дальше поздравлять молодожёнов, которые, вместо того, чтобы отмечать свадьбу, слушают нудные лекции.

— Уже идём! — радостно воскликнула я, предупреждая возможные попытки со стороны мужчин ввести принца с принцессой в курс дела. Иначе мы до вечера в банкетный зал не вернёмся.

— Поспешите! — несколько язвительно сообщила Хлоя. — Следующая очередь вас поздравлять, между прочим, у баронессы Йенч!

— Я в предвкушении! — с энтузиазмом воскликнул Алберт.

— Конечно, — буркнул Вольф, — не тебя же воспевать будут!

— А в чём подвох? — полюбопытствовал Кельс.

— В авторе, — просветил его Алберт. — Очень, очень талантливая девушка! Ты бы слышал её оду в честь принца Алеарда!

— Не напоминай, — пробурчал Жорж и ткнул друга кулаком в бок. — А то я ей закажу панегирик в твою честь!

— О-о-о, — простонал Алберт, жестами отказываясь от такой 'чести'.

Жозефина сияла от счастья, что, наконец, может порадовать нас своей нетленкой. Все, кто был знаком с предыдущим творением самобытной поэтессы, приготовили носовые платки, даже мужчины. Король превентивно закусил указательный палец. Джордж заёрзал на стуле так, что Эрсель пришлось его успокаивать. Александр смотрел на нас с жалостью. Конечно, ведь в прошлый раз он был жертвой госпожи Йенч. Гости, ещё не знакомые с мастерством баронессы, вели себя более спокойно.

Жозефина приняла вдохновенную позу, глубоко вздохнула и начала… как всегда, с выражением:

— Принцесса дивная, Сарториус отныне.

Король прекрасный покорил тебя в пустыне!

При лунном свете, под покровом ночи,

Он возлюбил твои уста и очи!

Вот прямо так и возлюбил… под покровом ночи… на бархане…

Видимо, эту картину представили себе многие гости, причём красочно. Вольфа атаковали многозначительные взгляды, которые он мужественно игнорировал.

— Великий, гениальнейший учёный!

Теперь супруг ты новоиспечённый!

Твоя невеста магией владеет

И звание научное имеет! — вещала госпожа Йенч, вперив в меня вытаращенные глаза. —

Как два крыла вы у свободной птицы! — вскинула она руки в порыве. —

И помогли вам боги пожениться!

Жестокий рок не стал для вас помехой,

Невзгоды победили вы со смехом!

Ага, обхохотались прямо… Особенно я… так смеялась всякий раз, прямо до слёз, что потом решила время зря не тратить и плакать сразу.

— И не страшны вам ни огонь ни воды,

Не сломят вас житейские невзгоды!

А дети будут пусть благословенны!

Девчушки и мальчишки непременно.

Его Величество Бернард седьмой бурно поддержал эту строку интенсивным киванием. Ещё бы…

— Король и королева молодые!

Благополучной станет Темсари'я!

И расцветут подснежники в пустыне,

Заколосятся ячмени густые.

На 'густых ячменях' многие не выдержали и засмеялись в голос.

Со своего места вскочил Алберт и, не давая Жозефине продолжить, выдал экспромт:

— Завалит мир дешёвым силикатом!

Туристов привлечёт большим закатом!

Перекуёт базуки на орало! — тут он задумался на секунду, и вместо него стих закончила Клотильда.

— Изобретёт гламурное глюкало!

Зал зааплодировал талантливым рифмоплётам. Жозефина довольно зарумянилась. Алберт выслушивал комментарии от Леды. Выглядело это забавно. Парень душевно улыбался, а девушка хмуро ему что-то втолковывала, но тот лишь кивал головой, продолжая демонстрировать шикарные зубы. Наконец, Леда сдалась и махнула на него рукой. А Клотильда стреляла глазками в Горация.

Я уже давно заметила, что они с Жозефиной снова нашли способ не любить друг друга. На сей раз камнем преткновения стал бывший хранитель. И Клотильда, и Жозефина обстреливали многообещающими взглядами Горация, и испепеляющими — соперницу. Он прекрасно видел интерес к нему обеих девушек, но предпочтения пока не отдавал никому. С него станется завести бурные романы и с той, и с другой одновременно.

— Петра, вам пора в Таруту, — оторвал меня от раздумий Рихтер. Они с Лизеттой уже собрались возвращаться домой.

— Может, пойдёте с нами? — не надеясь на удачу, предложила я ему более быстрый способ перемещения.

— Ли, если хочет, пусть идёт, — великодушно разрешил брат. — А я пойду через стационарный портал. Не люблю я ваших штучек…

— Я с вами, — тут же согласилась Лизетта. На неё эм гэ тэ действовало только ободряюще, и она с лёгкостью пользовалась этим способом перемещения в пространстве.

Может, у их ребёнка проявятся мои способности? Племянник, как-никак, родная кровь. Ох, а что же тогда должно будет проявиться у наших детей?

— Ждём вас в университете через полчаса.

Вместе с братом, через стационарный переход отправился ещё один 'любитель' магии. Алберт так больше и не рискнул переместиться с помощью эм гэ тэ, предпочитая традиционные транспортные средства. Но в пески он с нами сегодня всё-таки собрался, уговорив Алекса и Ленку телепортировать его в бесчувственном состоянии. Те согласились. Только поспорили, каким именно способом будут отключать свой груз от сознания.

Ри и Алберт покинули банкетный зал, а мы с Вольфом решили напоследок станцевать кароллу, которую объявил распорядитель торжества. Сейчас этот танец позволил нам, перед тем, как мы покинем дворец, попрощаться со многими гостями лично. А с некоторыми, и поздороваться.

— Петра, где вы так долго пропадали? — недовольно проворчал Гораций. — Я уже устал отбиваться от твоих подруг!

— ??? Устал? — сделала большие круглые глаза. Что-то новенькое в репертуаре хранителя! В призрачном состоянии рвался к девушкам, а обретя плоть, стал от них шарахаться? — Я тебя не понимаю…

— Когда такой богатый выбор, — обвёл он глазами банкетный зал, — то, поневоле, стараешься выбрать лучшую! А эти… — скосил он глаза на Жозефину, а затем на Клотильду. — такие навязчивые, — доверительно шепнул мне мужчина.

— Ну, ты же герой! — съязвила. — Вот они воздают тебе должное!

— Я бы предпочёл других… леди.

— Хм, произведи впечатление… А на кого ты глаз положил? Ванесса?

— Она потрясающая девушка, но… наперёд всё знает! Боязно даже.

— Кто?! — от нетерпения чуть ли не подпрыгивала. — Колись, давай! — слегка ущипнула его за плечо.

— Ледания… — опустил Гораций глаза.

— О-о-о, — без комментариев. Но, будет плохо себя вести, порву!