Дезинформация. Тайная стратегия абсолютной власти - Рональд Рычлак

По словам Сахаровского, «товарищ» опасался, что если средства массовой информации США при поддержке общественности начнут указывать на Москву, то это может вылиться в ядерный конфликт. Фактор времени являлся ключевым. Сахаровский подчеркнул всю важность распространения нашей собственной версии убийства, прежде чем Вашингтон изложит свою точку зрения. Таким образом, наша машина дезинформации должна была заронить в незамутненные умы идею о виновности ЦРУ в гибели Кеннеди.

У нас в Департаменте внешней информации Румынии хватило ума не задавать Сахаровскому лишних вопросов: мы и так все знали.

Хрущев стал прибегать к этой тактике дезинформации (к обвинению ЦРУ в убийствах и похищениях, совершенных КГБ) после ХХ съезда КПСС, на котором он «разоблачил» преступления Сталина. Вопреки пристрастию КГБ к канцелярской работе, Хрущев распорядился, чтобы отныне сведения о всех операциях, связанных с мероприятиями по физической ликвидации и похищениям за рубежом, передавались ему исключительно в устной форме. Их запрещалось документально подтверждать на бумаге и следовало хранить в строжайшей тайне от Политбюро и остальных властных структур. Лишь сам «товарищ Хрущев» мог утверждать операции по физической ликвидации и похищениям за рубежом. Какими бы доказательствами ни располагали иностранные следователи, КГБ не должен был признавать своего участия в зарубежных убийствах и похищениях. Любые подобные свидетельства следовало немедленно отметать как нелепые обвинения.

И наконец, после каждой операции КГБ должен был тайно подбрасывать Западу «свидетельства» причастности к преступлению ЦРУ или какого-либо другого подходящего «врага», убивая, таким образом, по возможности сразу двух зайцев. О новой стратегии Хрущева вскоре после ХХ съезда нам рассказал генерал Иван Анисимович Фадеев, новый руководитель переименованного и значительно расширенного управления КГБ, отвечавшего за мероприятия по физической ликвидации за рубежом, прибывший в Бухарест для «обмена информацией».

Руководству Департамента внешней информации Румынии генерал Фадеев был известен еще с тех пор, когда он возглавлял резидентуру КГБ в Восточном Берлине, ставшую печально известной структурой по похищению и убийству людей из Западной Германии. Он также сыграл важную роль в жестоком подавлении антисоветских демонстраций в Восточном Берлине в июне 1953 года: тогда подчиненные ему войска КГБ открыли огонь по немецким демонстрантам. Это было чересчур даже для кровожадного Сталина, и Фадеева отозвали в Москву. Однако Хрущеву он сгодился.

В 1957 году в Бухаресте генерал Фадеев начал обмен опытом с проигрывания заезженной пластинки Хрущева: тот утверждал, что Сталин совершил непростительную ошибку, нацелив аппарат государственной безопасности на борьбу с народом Советского Союза. По словам Фадеева, «секретное выступление» Хрущева служило одной лишь цели – исправить это отступление от истинных заветов. В декабре 1917 года Ленин учредил Чрезвычайную комиссию и избрал ее эмблемой щит и меч, символы ее долга – защищать и оберегать коммунистическую революцию и предавать мечу ее врагов. Фадеев утверждал, что у Ленина и в мыслях не было использовать «нас» против «нашего собственного народа». Десять миллионов советских граждан отдали свои жизни, защищая «наш» политический строй во время Второй мировой войны, – это ли не самое убедительное доказательство их преданности коммунизму?

Фадеев объяснил, что «наши враги» скрываются вовсе не в Советском Союзе. Наши «смертельные враги» – это американская буржуазия и наши собственные предатели, бросившие отчизну и нападающие теперь на нас из-за рубежа. Именно на них и только на них должен быть нацелен наш меч, чтобы мы смогли исполнить «свое историческое предназначение» и вырыть могилу капитализму. Вот что на самом деле хотел донести до нас Хрущев в своем «секретном выступлении».

Фадеев отметил, что в действительности после прихода к власти одним из первых решений Хрущева в области внешней политики стал приказ от 1953 года о тайной ликвидации одного из таких «смертельных врагов». Фадеев вел речь об операции КГБ по устранению Георгия Околовича, украинского эмигранта и лидера Народно-трудового союза российских солидаристов – одной из самых ярко выраженных антикоммунистических организаций русских эмигрантов в Западной Европе. Хотя Хрущев родился в Крыму[77], он много лет был сталинским наместником на Украине и считал себя украинцем, а вскоре присоединил Крым к Украине. Поэтому для него было вполне естественным начать внешнюю политику с планов по «нейтрализации» лидеров антикоммунистических организаций из числа украинских эмигрантов.

Группа сотрудников КГБ, ответственная за исполнение приговоров, прибыла в Западную Германию в феврале 1954 года. Фадеев с прискорбием сообщил, что офицер КГБ Николай Хохлов, возглавлявший группу, «предал свою страну», переметнувшись на сторону ЦРУ. Беда не приходит одна, добавил Фадеев: примерно в то же время дезертировали еще два офицера карательной команды – Юрий Растворов в январе 1954 года и Петр Дерябин в феврале того же года.

По словам Фадеева, все эти неудачи привели к разительным переменам. Прежде всего, Хрущев приказал КГБ пустить по всему миру слух о роспуске подразделения КГБ, ответственного за организацию убийств. Затем он замаскировал похищения и мероприятия по физической ликвидации за рубежом под термином «нейтрализация». И наконец, он переименовал Девятый отдел Первого главного управления, как до этого именовалась служба по физической ликвидации, в Тринадцатый, еще более засекретив его существование и взяв его деятельность под личный контроль. Закончив эти мероприятия, Хрущев внедрил в КГБ новые схемы для операций по «нейтрализации».

Перед отъездом Фадеева из Бухареста румынский Департамент внешней информации обзавелся собственной совершенно секретной службой по похищениям и убийствам за рубежом. Новое подразделение было названо «Группа Z», поскольку «Z» – последняя буква латинского алфавита, символизирующая «крайние меры». Об операциях этой группы знал лишь руководитель румынской спецслужбы, но мы понимали, что по структуре она была практически идентична другим «родственным» подразделениям, недавно созданным в службах внешней разведки Восточной Германии, Венгрии и Болгарии. В соответствии с еще одной новой схемой КГБ оперативные штабы всех четырех новых групп располагались в Восточном Берлине. КГБ снабдил их полным набором необходимых аксессуаров, начиная от мощного снотворного до доверенных агентов в странах Запада, ранее принимавших участие в террористических операциях различных спецслужб стран советского блока. Такой подход позволял стандартизировать методы работы.

Фактически одна из первых операций в рамках новой хрущевской схемы была проведена совместно КГБ, Департаментом внешней информации Румынии и восточногерманской службой «Штази» в сентябре 1958 года: из Западной Германии был тайно похищен румынский эмигрант, лидер антикоммунистического движения Оливиу Белдяну. Официальная газета Восточной Германии “Neues Deutschland” и ее румынский аналог “Scоnteia” возложили вину за содеянное на ЦРУ, опубликовав официальные сообщения об аресте Белдяну в Восточной Германии, куда тайно при помощи ЦРУ тот проник для проведения диверсий.