Погибель королей - Дженн Лайонс

Верховный лорд? Кирин обвел взглядом комнату – на тот случай, если он не заметил какого-нибудь старика, прячущегося за портьерой. И это – Верховный лорд? Может, он омолодил себя с помощью магии?

Кирин бросил взгляд на свою мачеху, но она, похоже, не собиралась ничего объяснять.

Сидевший за столом мужчина наконец оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на них обоих. Ощутив на себе его острый и расчетливый взгляд, Кирин испытал шок. Глаза у лорда Терина были ярко-голубые. Несмотря на свое худощавое телосложение и моложавый облик, он казался крупным и грозным. Он напомнил Кирину генерала Миллигреста.

И, что еще более важно, он совсем не был похож на Мертвеца. Кирин нахмурился. Когда Дарзин сказал, что его отец встретился с Мягкобрюхом, Кирин предположил, что отец Дарзина и был вторым человеком, присутствовавшим на призвании демона. Если Мертвец – не отец Красавчика, то кто он тогда?

Терин де Мон отложил в сторону перо.

– Спасибо, Алшена. Больше мне ничего не требуется.

Алшена снова сделала книксен и ушла, закрыв за собой дверь.

В течение нескольких секунд Терин разглядывал Кирина. На его лице играла презрительная усмешка.

– Прошла всего неделя, а на твоем счету убитый стражник и попытка бегства. Удивительно, что это заняло у тебя так много времени.

Кирин сжал и разжал кулаки.

– Я был в трауре.

– Да, конечно. Кирин, пожалуйста, садись.

«По крайней мере, он не назвал меня “мальчик”», – подумал Кирин, усаживаясь.

Нависла тишина. Терин взял перо и снова стал писать. Закончив, Терин промакнул написанное, убрал перо и чернила, положил лист бумаги в ящик и наконец встал и выглянул в окно.

– Было бы ошибкой считать дом де Мон одной семьей, – сказал Терин, глядя на Синий дворец. – Это не так. Не важно, что мужчины и женщины, занимающие главные посты, связаны между собой кровными или брачными узами. Мы – компания, корпорация людей, обладающих навыками и талантами, и у нас только одна цель – обеспечить как можно более дешевое обслуживание по максимально высокой цене. Это – деловое предприятие, такое же, как и другие королевские дома. Все остальное – просто сказки про богов-королей для простонародья. Мне плевать, кто на самом деле твои родители, и мне плевать, сказал ли Дарзин правду или солгал. К тебе прикоснулись боги, и у тебя есть талант, и поэтому ты – полезный товар. Пока я верю, что в тебя стоит вкладывать средства, ты можешь даже получать удовольствие от жизни здесь. Я ясно выражаюсь?

– Да, лорд… но Дарзин врет. На мне нет печати богов.

Терин почти улыбнулся.

– Сынок, ты не понял. К тебе действительно прикоснулись боги, и это не подлежит обсуждению. Является ли твоим отцом Дарзин или нет – не важно. Один из твоих предков за четыре предыдущих поколения – член этого дома. У каждого из нас есть метка, которую можно обнаружить, и я сам дважды проверил ее наличие. Это – единственное из утверждений Дарзина, в котором я совершенно не сомневаюсь. В твоих жилах действительно течет наша кровь.

– Значит, я все равно могу быть огенра?

Верховный лорд нахмурился.

– Да ты хоть знаешь, кто такой огенра?

– Я думал, что знаю, но Мия сказала…

– Госпожа Мия.

Кирин осекся.

– Что?

– Ты всегда будешь называть ее «госпожа Мия».

Кирин залился румянцем от стыда. Он подавил в себе желание выпрямиться, поправить одежду и вести себя так же, как и раньше, когда его отчитывал Сурдье.

Вместо этого он сказал:

– Да, господин. По словам госпожи Мии, это никак не связано с рождением вне брака.

Терин кивнул.

– Верно. Все дети моего деда были незаконнорожденными – он обожал насиловать рабынь. Огенра – это просто кровный родственник одного из домов, которого не представляли богам. Он не может унаследовать имущество и титул, не вправе носить имя дома, носить его цвета и далее жить на нашей земле до тех пор, пока договор с богами не заключен официально. Но поскольку огенра не принадлежат к дому, их можно выбирать в качестве Голосов Совета. Они могут делать то, что недоступно нам: править.

– Алшена что-то упоминала об этом, но я не понял. Я думал, что вы в самом деле правите.

– У нас есть власть, но это не одно и то же.

– То есть с формальной точки зрения я – огенра, пока вы не представите меня богам?

– Тебя представили, пока ты был без сознания, – поправил Кирина Терин. – Все сделано по правилам и обжалованию не подлежит. Дарзин сделал несколько заявлений, отказаться от которых будет сложно. Более того, он предоставил документы, доказывающие, что ты даже не являешься бастардом. Это было необходимо, ведь его жена Алшена принадлежит к дому де Арамарин, и ее родичи воспользуются любым предлогом, чтобы отстаивать права рожденного в браке сына их дочери.

На это Кирину ответить было нечего. Он разглядывал стол и думал о том, сумеет ли он заглянуть за Первую завесу так, чтобы это сошло ему с рук? То, что Терин тоже волшебник, можно было принять за данность. Самые дорогие врачеватели лечили больных с помощью магии.

– Ты думаешь, что он – не твой отец? – спросил Терин.

Кирин помолчал.

– Да, – ответил он наконец.

– Почему? – спросил Терин, и Кирин, к своему удивлению, услышал в его голосе ноты симпатии. – Это просто твой инстинкт? Тебе невыносима мысль о том, что он – твой отец? Знаешь, юноша, многие люди терпеть не могут своих родителей. Я всем сердцем ненавидел своего отца. Дарзин тоже меня не любит, и это чувство взаимно.

Кирин покачал головой.

– Нет, просто в этом нет никакой выгоды.

– Никакой выгоды?

– Да, лорд. Какая ему польза от того, чтобы назвать меня своим сыном? Он был не обязан узнавать меня, когда мы встретились в доме главнокомандующего. Он мог бы не обращать на меня внимания. Но вместо этого он подослал ко мне убийц, а затем по какой-то причине передумал и решил меня спасти. Он хотел меня убить, а теперь я вдруг стал его давно пропавшим сыном. – Кирин покачал головой. – Насколько я понимаю, тут люди действуют только ради собственной выгоды. Даже если я действительно его сын, что он приобретает, признавая это? У него уже есть наследник. Если он отодвинет Галена подальше, то тем самым разозлит дом де Арамарин. Особой сентиментальностью Дарзин точно не отличается. Значит, у него есть другой мотив.

Кирин подумал о том, чтобы упомянуть про Кандальный камень, но отказался от этой идеи. Он понятия не имел, можно ли доверять Терину. Он еще мало знал о королевских домах, но уже понимал, что сразу выкладывать все карты на стол не следует.

Терин снова уселся в свое кресло.

– Я тоже не знаю, чего хочет Дарзин, и подобная ситуация мне не нравится. Он мог бы назвать тебя огенра, и никто бы в этом не усомнился. Но он сделал тебя наследником королевского титула. Циник сказал бы, что определенные люди не пытаются убить Дарзина только потому, что его наследника они ненавидят еще больше.