Мафиози и его Одержимость. Часть 2 - Джеймс Лайла

Я рухнула на землю, обхватив руками живот, и опустилась ниже, свернувшись калачиком.

Тьма окутала меня. Я почувствовала, как Виктор обнимает меня. Я чувствовала, как его тепло проникает в мои поры, но этого было недостаточно.

Мне все еще было так холодно.

Я не думала, что снова будет тепло.

Виктор

Смерть много раз смотрела мне в глаза. Мне и раньше было больно, но никогда так сильно. Гнев держал меня в плену. Горе сковало меня.

Звук криков Валери — это сделало меня слабым.

Самолет только что приземлился. Валери дважды просыпалась, оба раза крича от кошмара. Я знал, что она видит.…Я видел то же самое каждый раз, когда закрывал глаза.

Я провел рукой по лицу. Усталость ослабила мои кости, и теперь мое тело просто выживало инстинктивно.

Я облажался. Я знал это.

Я должен был сделать выбор, и я выбрал то, что считал правильным. Она была моим единственным выбором. Когда дело доходило до того, чтобы выбирать кто будет жить и кто умрет, Валери была моим единственным выбором. Сердце больше ничего не видело.

Валери была права. Ирина заслуживала жизни, она заслуживала счастливого конца. Она заслуживала гораздо большего,

Но…

Судьба жестока

Время кровожадно.

Смерть порочна.

Ей нужна была кровь. Для этого нужна была душа.

А я был всего лишь простым человеком, бессильным против великой сущности.

Я выдохнул в ответ холодный смешок. Слабак.

— Я так много потеряла. Снова и снова. Это никогда не кончается. Это непрерывный круг. Когда это кончится, Виктор? Скажи мне. Когда же это закончится…когда я перестану терять тех, кого люблю?

Моя грудь словно была обмотана колючей проволокой. Я крепче обнял ее, когда мы вышли из самолета. Она все еще спала, но как только холодный утренний воздух коснулся ее, она открыла глаза. Валери на мгновение растерялась, ее взгляд был рассеянным. Она несколько раз моргнула, прежде чем ее взгляд наконец остановился на мне.

— Где же мы? — ее голос был тихим и хриплым.

— Дома, — сказал я, задыхаясь от этого слова.

— Ты можешь опустить меня, — ее тихий шепот разрывал мне сердце. Валери скользнула вниз по моему телу, когда я поставил ее на ноги. Она пошатнулась на секунду, прежде чем нашла опору.

— Ты в порядке? — спросил я, переплетая свои пальцы с ее. Она молча кивнула. Валери огляделась по сторонам, осматривая всех охранников и ожидающую машину.

— Я не понимаю. — Она помолчала, прочищая горло. Она слегка поморщилась, прежде чем заговорить снова. — У меня не было паспорта. Как—

— Об этом уже позаботились, — вмешался я. — Я знаю людей, Валери.

Когда у тебя есть деньги и связи с богатыми людьми, занимающими более высокие должности, многое можно сделать одним щелчком пальца.

Валери кивнула снова, в ее глазах не было эмоций. — Я глупая. Я должна была догадаться. Учитывая, кто ты, — ее голос был спокойным…мертвым.

Я крепче сжал ее руку. — Ты вовсе не глупая.

— Сюда, сэр.

Валери опустила глаза, теперь избегая всех. Я повернулся на новый голос, кивнул человеку, отвечавшему за безопасность, поблагодарил и сел в ожидавшую меня машину вместе с Валери.

Она устрашающе молчала, глядя в окно, когда машина тронулась.

За нашу свободу пришлось заплатить. Эта мысль скрутила мое сердце, и я боролся с желанием вырвать. Я проглотил горькую желчь, глядя на наши сплетенный руки. Валери не отстранилась от меня. Пока нет.

Потирая большим пальцем ее мягкие пальчики, я наблюдал за ее бесстрастным лицом. Она больше не плакала, но мне почти хотелось, чтобы она плакала. Вместо этого ее взгляд был полон пустоты. Без эмоций. Такой потерянный. Может, если бы она закричала…ударила бы меня…возненавидела меня…

По крайней мере, она бы что-то чувствовала. С тех пор как Валери сломалась в самолете, она стала молчаливой и менее разговорчивой. Теперь она была закрыта, почти недоступна. Всё еще дышала, но не была здесь на самом деле.

Я закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья. Мне хотелось повернуть время вспять, вернуться в прошлое. И, может быть, спасти нас от этого несчастья.

Может быть…просто может быть, я мог бы спасти их всех.

Может быть…просто может быть, я мог бы подарить нам всем счастливый конец.

Чувство беспомощности давило мне на грудь. Вот на что была похожа неудача. Опустошенная душа. Счастливый конец, построенный на обломках наших сердец.

Ты обещал.

Голос Ирины преследовал меня, шепча в ушах.

Ты обещал, Виктор. Пожалуйста, уходи.

БЛЯДЬ!

Мои глаза распахнулись, и я подался вперед, моя грудь вздымалась с каждым вздохом. Я так живо представлял себе лицо Ирины. Ее заплаканное лицо. Ее слабое тело, стоящее на коленях на полу.

Я увидел Эрика, его решительное лицо. Видел его спину, видел, как он бежит в поместье, когда оно взорвалось со всех сторон. Он всегда был спасителем, человеком со скрытым мягким сердцем. Слабый к любой беспомощной женщине. В последнюю минуту своей жизни он был там…снова играл роль спасителя. Почему? Почему, черт возьми? Он вбежал туда, прекрасно понимая, что может случиться. Он пригласил смерть с распростертыми объятиями, а теперь…

Черт. Я ударил себя по голове, желая, чтобы все эти воспоминания исчезли.

Но они преследовали меня. Они издевались надо мной. Внутри у меня все сжалось, и я судорожно вздохнул. Это была моя ноша.

Я повернул голову в сторону и увидел, что Валери снова заснула. Она прижалась к двери, поджав под себя ноги. Мы все еще держались за руки, наши пальцы все еще были переплетены.

Оставшуюся часть поездки я наблюдал за ней. Ее брови были нахмурены, выражение лица было болезненным даже во сне. Я разгладил морщинки и погладил ее по щекам, чувствуя под кончиками пальцев ее мягкость.

— Я люблю тебя, мышка, — прошептал я. — Если бы я мог защитить тебя от этой душевной боли, я бы сделал это. Но…Но я не смог. Я, блядь, не смог…

Я сжал ее руку. Наступила долгая тишина, пока я пытался собрать свои мысли воедино, пытался понять всё, что произошло.

Егор, друг, которого я нашел в аду.

Ирина, потерянная душа, заслужившая небеса и все прекрасное.

Эрик, брат — проказник, с дьявольской ухмылкой и смертоносными руками.

Раньше я не верил в судьбу. Такие люди, как мы, держали судьбу в своих руках. Жизнь и смерть — все это принадлежало нам. Но я начинал верить, что все мы пришли в этот мир с определенной целью. Мы действительно не понимали этого, пока не посмотрели в глаза смерти.