Право лорда - Диана Хант

— Нет! — крикнула я сверху. — Подождите! Не делайте этого!

Кир прыгнул с Тита первым, протянул руки мне навстречу. Спрыгнула в объятия мужа и поспешила к дриадам, которые замерли с очень недовольными лицами. Ещё бы! Летают тут всякие, мешают… А когда дриады недовольны, это может привести к непредсказуемым последствиям.

— Пожалуйста! — выпалила я, подбегая. — Подождите!

На наше счастье рядом приземлился Тит и лица дриад смягчились.

— Грань должна быть уничтожена, — ответили мне.

— Я знаю! — кивнула я. — Но сперва нам нужно заглянуть внутрь.

— Ты уверена?

— Да. Да, чёрт возьми! Это очень важно!

…Налетев на невидимую преграду, Тит провалился в воздушную яму, а потом, отлетев назад, пошёл на снижение.

— Грань почти разрушена, — сообщила я Киру. — Раньше сюда было не подойти было ближе чем на километров пять, и не только из-за зомбаков, — заметив недоумённый взгляд, пояснила: — Нежити.

Символ, повторяющий очертания ключа, мы нашли спустя полчаса. После их соединения незримая преграда пропустила нас к горе. Ещё какое-то время занял поиск входа в пещеру.

— Ты уверена, что это здесь? — Кир покосился на отвесную скалистую стену перед нами.

— Здесь, — уверенно ответила я. — Отойди…

Стоило произнести последнее слова заклинания, позволяющего увидеть суть вещей, как скала перед нами разъехалась, пропуская нас с Киром вперёд.

Скалистый коридор стремился наверх.

— Вот значит, где она скрывалась, — сказал Кир, помогая мне перелезть через очередной выступ.

Мы оказались в огромной пещере с таким высоким сводом, что приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть его. Свет проникал сквозь отверстие сверху и опускался столпом, высвечивая круг на полу.

Откуда-то из темноты донёсся громкий протяжный стон. Скалистые стены задрожали.

— Туда! — крикнул Кир.

…Я не знаю, как Катлин умудрилась заманить в ловушку дракона.

Как соединила силы магического создания и артефакта.

Она и вправду была очень сильной колдуньей…

Грань, точнее её светящиеся остатки, сохранившиеся только в этой пещере, пронзали насквозь два распластанных по каменному полу пещеры кожистых крыла…

Дракон находился в магической западне и одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: зверь умирает.

Жалкий, исхудавший… Истекающий кровью… Он совсем не был похож на тех великолепных созданий, что кружат в синем-синем небе над плато Тхагарат.

Дракон открыл жёлтый глаз, услышав наше приближение, пошевелился и раздался лязг цепей.

У меня само собой вырвалось длинное непечатное ругательство.

Помимо пригвождающих к полу крылья магических копий, исхудавшее, покрытое чешуёй тело обхватывали цепи, а на некогда мощных лапах с обломанными когтями были кандалы. Судя по мокрому и липкому полу вокруг дракона, кандалы были с шипами. Внутрь.

Но даже обессиливший, умирающий, дракон оставался хищником. Смертельно опасным.

Что нам и было продемонстрировано незамедлительно.

Кир сбил меня с ног и покатился со мной по полу. В тот же миг место, где мы только что находились, облизало пламенем.

— Кир, подожди, — попросила я мужа. — Я подержу его, ты сможешь снять кандалы?

— Подержишь?!

— Да, я почти уверена, что я справлюсь. Мой дар — повелевать драконами.

— Хм… а что ещё интересного я пропустил?

— Больше ничего, — заверила я. — Честно.

— Маймэй…

— Верь мне, пожалуйста.

— Дело не в том, что я не верю. Дело в том, что я боюсь за тебя.

— А я за тебя. Это же тебе придётся освобождать его от цепей и кандалов, — не удержавшись, показала язык.

Я не знаю, откуда это взялось. Кирка предупреждала, что, когда я встречу дракона, он послушается меня. На мой аргумент, что в прошлый раз не особо послушался, и даже какое-то время продолжал нас преследовать, ведьма заверила:

— Поверь, если бы дракон хотел вас догнать, догнал бы. А после того, как ты убила демона, твой дар раскрылся в полную силу. Мне ли не знать.

Я стала медленно приближаться к дракону.

Мне казалось, я говорю обычно, словами…

— Пожалуйста, тише. Тише, мой хороший… Вот так, молодец. Послушный мальчик. Больше никто тебя не обидит. Мы здесь, чтобы помочь тебе. Позволь нам помочь… Пожалуйста…

Но вместо слов изо рта вырывались странные звуки, похожие одновременно на шипение и рычание.

Стоило мне заговорить на драконьем, глаза у Кира загорелись. И глаза дракона тоже вспыхнули зелёным огнём!

Дракон позволил приблизиться, прижаться к липкому прохладному боку.

— Молодец, хороший мальчик… Потерпи, пожалуйста… Совсем немного…

Следуя завету Цирцеи, я не пыталась действовать магией, хотя слова целительских заклинаний уже готовы были сорваться с языка.

Вместо этого я обратилась к стихиям.

Ко всем шести, включая эфир и магию. И попросила их о гармонии. Сильно попросила. Настойчиво. Со всей страстью, на которую была способна! Просто видеть это чудесное, могучее, невероятное и лучше в мире создание в таком виде… Это оказалось страшно! Правда, страшно…

Из-под ног раздалось урчание, и я совсем не удивилась, увидев, как Беська трётся о драконью морду, причём глаза её светятся! И у анама на моём плече тоже светятся!

Раздался громкий хлопок и остатки Грани, сдерживающие дракона, рассеялись в воздухе. Раны на исхудалом теле принялись затягиваться. Обнимая чёрную чешуйчатую морду, я смотрела в глаз с вертикальным зрачком и просила дракона потерпеть ещё немного. Совсем чуть-чуть.

— Снимай цепи! — не оборачиваясь, крикнула я Киру, совсем забыв, что говорю на драконьем. — Пока он притих. Осторожно. Ему очень больно.

И Кир меня понял!

А дракон позволил освободить себя от цепей и кандалов.

Я вздрогнула, когда раздался глубокий и хриплый голос. Он произнёс всего три слова:

— Я не забуду.

Я уставилась на треугольную, в шипах и наростах, голову, которую дракон не поднимал! И пасть не раскрывал тоже. Как же я его услышала? Нет… как Кир его услышал?! А в том, что Кир услышал, не оставалось сомнений. Потому что он ответил:

— Я тоже.

На человеческом ответил, не на драконьем… Но дракон понял. Я точно это знала!

Кир обогнул его и приблизился ко мне. Протянув руку, положил ладонь на чёрную морду. По всему исхудавшему телу зверя прошла дрожь. Истинным зрением я увидела, что ауры нагшаса и дракона вспыхивают одинаковым сиянием, сквозь которое проступают неизвестные мне символы.