Наемница из клана Прайд - Екатерина Севастьянова

Беспокоиться о ком-то, кроме себя и клана, краймерам несвойственно. А я никогда не беспокоилась даже о клане.

Лекарь медленно повернулся ко мне. На его лице отразилось легкое недоумение.

— Вы неверно понимаете принцип действия клятвы верности. — Маг нахмурил седые брови. — Клятва гарантирует вашу преданность конкретному существу. Однако она не может вас заставить что-либо сделать без соответствующего приказа со стороны того существа, которому вы ее принесли.

А вот это уже интересно.

— To есть… — уточнила я, пытаясь осмыслить новую информацию, — я могла оставить охотника умирать и клятва бы никак не помешала мне уйти?

— Не помешала бы. — Лекарь скользнул по мне задумчивым взглядом и отвернулся, возвращаясь к работе. — Но вы все равно здесь. Сидите в палате возле врага своей расы. У вас с ним были особые отношения?

— Если вы спрашиваете о близких отношениях, то нет. Ничего не было. Ни дружеских, ни близких, никаких.

— Тогда, что вы здесь делаете? Краймеры далеки от сострадания, как и все прочие существа Тьмы.

— Я… — не знаю, что ответить, — просто хочу убедиться, что он в порядке.

— Он в порядке. Пока что. Убедились?

— Нет. Он будет в порядке, когда откроет глаза.

Маг неоднозначно хмыкнул, но развивать разговор дальше не стал, переключился на свою работу, больше не обращая на меня внимания.

 ***

Через несколько часов в палате появилась Шаза — уставшая, злая и готовая убивать всех на своем пути. Она вышла из призрачного портала и села возле Райвена, буквально рухнула на стул и неподвижно застыла в одной позе. Ее эмоции — сводящее с ума бессилие и агрессию, смешенную с отчаянием, — я чувствовала даже не будучи видящей.

— Как обстоят дела с поиском капсулы? — осторожно поинтересовалась, издалека рассматривая лечузу. Она искрилась. В прямом смысле. Подойди я к ней ближе, меня наверняка шарахнуло бы током.

— Плохо! — Ведьма раздраженно мотнула головой, отчего во все стороны посыпался шквал разноцветных искр. — Кто бы вас ни сбил, он хорошенько подстраховался, чтобы его потом не нашли. Думаю, замешана власть. Слишком быстро подчистили следы: за несколько часов стерли записи с камер слежения аж в пяти кварталах, городских стражей отозвали от расследования, а патрульным запретили вмешиваться.

Хм… И правда, подобный масштаб контроля впечатляет. Краймеры бы так заморачиваться не стали, не в их стиле. Они бы просто сменили личину и с концами бы скрылись.

— Я могу помочь с поисками, — предложила лечузе свою помощь.

Искать порвавших существ и беглых преступников мне раньше приходилось довольно часто. Подобные контракты, связанные с поисками, время от времени появлялись в клане. И я предпочитала брать именно их, нежели контракты смерти.

— Было бы неплохо, — призналась Шаза, — но я сомневаюсь, что саарга одобрит твою инициативу.

 To есть я на тысячу процентов уверена, что не одобрит. А как ни прискорбно признавать, но в межпространстве главный он… особенно сейчас.

Посидев с Райвеном еще немного, ведьма исчезла, ушла опять через свой призрачный портал. Но вскоре снова появилась, принесла мне зубную щетку, пасту и несколько тюбиков с минералами, заменяющими обычную еду. В общем, необходимый минимум для жизни.

— Спасибо. Это неожиданно, — я слегка смутилась, — и весьма благородно с твоей стороны, учитывая, что я тебя чуть не убила тогда вместе с черепом.

Шаза пожала плечами.

— Ну так не убила же.

Она уныло улыбнулась, но взглянув на Райвена, снова помрачнела и злобно заискрилась.

Несколько дней прошли однообразно и тревожно. Ситуация с Райвеном никак не изменилась. Он по-прежнему находился в регенеративной коме, совершенно не реагируя на внешние раздражители. Тем не менее лекарь приходил к нему неизменно и днем и ночью, каждые три-четыре часа. Жизненные показатели высокородного сильно колебались, то значительно ухудшались, достигая критичной отметки, то возвращались в норму. Но, так или иначе, у него хватало магии на самоисцеление даже без сторонней помощи. И это, как ни странно, меня очень радовало.

Кроме лекаря, Райвена навещали и другие существа. Я старалась ни с кем не пересекаться, поэтому, когда слышала в коридоре шаги, просто уходила в смежную с палатой комнату, в которой не было абсолютно ничего — открытое вакуумное межпространство, наподобие душевой.

 ***

— Как ты освободилась, маленькая черноглазая пиявка? — прозвучал над ухом пугающий голос саарга.

Я проснулась моментально. Не вздрогнула, но ощущение опасности проняло до костей. Подкрадываться тысячелетний пожиратель умеет мастерски!

— Я краймер, если помните, — ответила емко, не открывая глаз, демонстративно намекая, что собираюсь спать дальше. Здесь! В этом кресле! И никак иначе! — А вы не первый, господин Йорт, кто надевает на меня наручники и запирает в клетке.

— Но могу стать последним… — касаясь губами моего уха, пригрозил людоед, — если будешь плохо себя вести.

По-прежнему не открывая глаз:

— Забавно слышать нравоучения от существа пожирающего невинных людей.

— Не только людей, — поправил он язвительно.

— Ах да, простите, — исправилась я, — не только людей. Хотя прозвище «людоед» вам очень подходит.

— Я ем заключенных, ты не знала? — саарга пренебрежительно фыркнул. — Гадких грешных существ. Невинных не ел уже много лет. И не собираюсь.

— Думаете, это вас оправдывает?

— Думаю, это шаг к исправлению.

— По вам эшафот плачет, прямо-таки рыдает.

— Как и по тебе, краймер.

— Не спорю, но я хотя бы никогда не убивала ради своего удовольствия.

— Ты ешь мясо? — внезапно мягким тоном вопросил саарга.

Я распахнула глаза, в упор посмотрела на склонившегося надо мной пожирателя душ.

— Мясо? — повторил он. — Ты его ешь? Сырое? Жареное? Копченое?

— Мясо животных — да, — ответила я, — но не людей и не прочих разумных существ.

Саарга оперся руками на подлокотники кресла, загоняя меня в ловушку. Я затаила дыхание, когда он поднес свое хищное лицо к моему, обнюхивая.

— Для меня вы все, — вкрадчиво прошептал он, — всего лишь мясо. Люди, маги, драконы. Мясо. Животные. Корм. Я ел таких, как ты, на протяжении нескольких тысяч лет. Каждый день. Мои покойные дети ели таких, как ты, на Большой Луне. И это считалось нормой. Неотъемлемой и естественной частью жизни. Кто сильнее поедает того, кто слабее. Демоны правят, прочие подчиняются — все просто. А теперь в этом мире, находясь на вершине пищевой цепи, я должен перестраивать свою сущность и ломать врожденный инстинкт убивать. Тяжело воспринимать на равных ходячие куски мяса в одежде. Хочешь меня понять — иди поговори с коровой о политике или пофлиртуй с курицей. Я это делаю ежедневно, говорю и флиртую с теми, кого хочу сожрать. И все же я стараюсь быть частью этого мира, причем не самой худшей. Очень стараюсь, несмотря на жуткий голод, который постоянно меня преследует.