Танец с саблями - Никита Филатов

… В тот момент, когда старик решительно взялся за леера крутого металлического трапа, Посланник занимал себя чтением. Внимание на русском тексте концентрировалось плохо – и вовсе не из-за проблемы с переводом, языком он владел прекрасно, значительно лучше многих москвичей и сибяряков. Просто – тревожное ожидание опасности: время встречи, назначенной Генералом, приблизилось и теперь в любой момент надо было быть готовым.

Неразлучный здоровяк-телохранитель настаивал, чтобы на время стоянки у берегов России его подопечный максимум времени проводил в одном из трех специально оборудованных тайников, но с точки зрения горца это было бы слишком унизительно. Поэтому, Посланник ограничился тем, что перебрался из единственной пассажирской каюты, в которой прожил весь рейс и которую можно было считать «засвеченной», в расположенное на другом конце судна обиталище вахтенного помощника капитана.

В принципе, спрятаться он успеет – о малейшей опасности предупредят расставленные повсюду «матросы», а остальное в руках Всевышнего и Милосердного…

Человек, называвший себя Посланником, покосился на темные лампочки тревожной сигнализации и снова раскрыл книгу:

«… Вот так, может, за папиросу и кружку пива Максим отдал душу. Впрочем, бывает, что и очень умные люди отдают ее: ради красного словца.

Ну, конечно, дьявола так не устраивает, получается, что и сделки никакой не было. Ведь зло и потеря души – когда дьявол может действовать через человека. Понятно? Сам факт договора ерунда, главное – дела. совершенные человеком вследствие этого договора, понял? Дьявол готов и без договора помогать, лишь бы помогать…»

– Ерунда! – мужчина перевернул глянцевый томик и в очередной раз посмотрел на обложку: в качестве автора значился некто Владимир Шинкарев. Что-то смутно знакомое? – Впрочем…

Он старался следить за новинками литературы – и из художественной предпочитал персидские стихи и русскую прозу. В первую очередь потому, что на его родном языке практически ничего никогда не издавали.

Перед отходом из Гамбурга, таинственный пассажир, внесенный в судовую роль в качестве «представителя судовладельца» накупил в эмигрантском квартале с полдюжины современных детективов, томик Чехова и ещё парочку книг малопонятного жанра, которые ему выдали за юмористические.

Это помогло скоротать время…

Ласково замигала синяя лампочка: все в порядке, прибыл гость, он один и ничего подозрительного вокруг судна не наблюдается…

Сопровождающий постучал костяшками пальцев о металл, и получив разрешение впустил Генерала в каюту:

– Здравствуйте!

– Салам!

Следовало обменяться рукопожатием, но оно так и не состоялось – ограничились сдержанными кивками.

– Прошу, присаживайтесь.

– Благодарю.

– Кофе, чай?

– А не отравите? – улыбнулся гость.

– Зачем? – поднял брови хозяин.

Действительно, видимых причин для этого не было, и старик согласился:

– Тогда чаю… Не очень крепкого – сердце, знаете ли!

Хозяин отдал распоряжение на своем родном гортанном наречии, дверь закрылась и собеседники остались одни.

– Итак?

– Почему вы сразу не сказали, что валюта фальшивая?

– Фальшивая? – человек, называвший себя Посланником, хотел было сделать удивленный вид. Но потом передумал:

– Какая разница? Чемоданчик ведь уже у вас…

– Да, эти доллары теперь у меня, – кивнул старик. Выдержал паузу и добавил:

– Но я вам их не отдам. Пока…

– Почему? – окаменел лицом собеседник.

– Время прошло, изменились условия.

Посланник смотрел на сидящего напротив человека скорее с недоумением, чем с ненавистью:

– Странно… Зачем тогда было назначать эту встречу?

– Ну, у нас появились теперь новые предложения, которые безусловно стоит обсудить.

– Шутите?

– Отнюдь! – Не похоже, чтобы Генерал откровенно издевался. – Отнюдь…

Опять раздался негромкий стук хорошо выдресированной судовой прислуги: на столике перед напряженно молчащими мужчинами возникло все, необходимое двоим для чаепития.

– Жаль… – первым нарушил тишину после ухода стюарда хозяин:

– Очень жаль этих несчастных русских парней – я имею в виду ваших солдат. В плену и так никому не сладко, а уж теперь! Вместо того, чтобы скоро оказаться дома, с папой и мамой… Вы представляете, как это больно – когда с живого человека сдирают кожу? Выкалывают глаза? Сажают на такой длинный, деревянный кол?

Старик молчал, но пиала в его руке едва заметно дрожала – и хозяин продолжил:

– Знаете, Генерал… Перед смертью каждому из них обязательно расскажут, что во всем виноваты вы. Лично вы! Ваша жадность и деловая… непорядочность.

– Зачем?

– Вы же помните – чемоданчик в обмен на ваших пленных солдат. Тогда все стороны считали сделку вполне привлекательной.

– Я могу предложить вам нечто значительно более ценное, чем какие-то два с лишним миллиона поддельных американских долларов!

К удивлению Посланника, голос у гостя ничуть не изменился: спокойный, уверенный… А дрожь в руках – это, видимо, всего лишь возрастное.

– Слушаю. – В конце концов, выставить его с судна всегда успеется. До отхода из порта почти сутки, но люди Генерала вряд ли посмеют пойти на дипломатические осложнения. Придется, конечно, принять дополнительные меры предосторожности, но…

– Позволю себе начать с начала. Не возражаете?

– У меня пока есть немного времени! – хозяин добавил себе ещё немного золотистой и ароматной жидкости:

– Когда надоест – обязательно скажу…

Генерал проглотил и этот плевок – с его точки зрения хозяин был в их деле всего-навсего переспективным, достаточно толковым мальчишкой с непомерными амбициями.

– Мы тоже с самого начала охотились за этим чертовым «чемоданчиком». Шли почти след в след за людьми нашего общего одноухого знакомого – вы, надеюсь, понимаете, о ком речь?

– Допустим, – пожал плечами Посланник.

– Но мы опоздали…

– Значит, это он украл валюту?

– Нет. И нас, и его опередили. Причем, люди, не признающие ни авторитетов, ни правил игры… Ладно, не важно! Словом, оперативную информацию о том, кто присвоил фальшивые доллары мы получили незадолго до встречи в Прибалтике.

– То есть, когда я предлагал сделку…

– Да! К тому моменту мы не только знали о том, у кого валюта, но и предприняли ряд шагов по её изьятию.

– В каком смысле?

– Старинный способ – обыкновенная «кукла». Ничего не стоящие куски нарезанной бумаги, вручаемые взамен денег.