Взятка по-черному - Фридрих Незнанский

— Ну Нинке понравиться — ума не надо, у кого есть…

— Не хами, Игорь, сам к ней бегаешь, нехорошо так про женщину.

— Да ладно тебе, я не со зла, к слову пришлось.

— Ну вот, я и говорю, дело не забирают, значит, и не нужно оно им. Может, там кто-то еще заинтересован, про кого мы с тобой не знаем? Подумай, а у меня больше нет времени, созвонимся. Я тоже поищу кого-нибудь в Матроске, хотя быстро не обещаю.

— Не обещает он! — сказал себе Брусницын, бросив трубку. — А хоть бы и обещал… Денег ему стоит! Раздолбаи.

И тут он вспомнил о том охраннике, который хотел перейти к нему на службу. А где же он? По какой ассоциации вспомнился? Ну да, речь же о Нинке шла, а тот у нее тогда ошивался. И Брусницын снова взял трубку:

— Нина?

— Минуту… Кто звонит? — строгим голосом спросила Ершова. — Вам кого нужно, куда звоните?

— Брось ты, я это, не делай строгий вид. У тебя, что ли, посторонние в кабинете? Так я перезвоню.

— Не надо перезванивать, можешь не застать. Какие дела, только быстро!

— Да что за спешка? Я тебе звоню. Значит, отложи все постороннее и слушай… Чего я хотел спросить? — Нет, подумал Брусницын, башка все-таки квадратная, с такой дела решать — только портить. — Вспомнил! Где тот твой хахаль?

— Ничего не понимаю! — сердито воскликнула она. — Ты о ком? Говори яснее, у меня нет времени!

— Ну тот, которого я у тебя на кухне застал. Ты же не будешь мне врать, что не дала ему?

— Какая ты все-таки свинья, Игорь! Так с женщиной разговаривать…

— Ну ладно, ладно, ладно… извини. Я ж не против твоих мужиков! Ты себе хозяйка, дала — твои проблемы. Куда он пропал? Два дня назад еще должен был прийти.

— Он сейчас днем и ночью адвоката охраняет. Тот уже получил угрозы с требованием бросить заниматься делом Гусева, если не хочет кончить, как его приятель, Гордеев, что валяется в больнице.

— Ах вон в чем дело! Это меняет… Ну ладно, как закончит, пусть приходит, я его оформлю, у меня есть вакансии. А ты куда торопишься? Нервничаешь чего?

— Пришло сегодня с утра указание из Генеральной прокуратуры явиться, имея при себе все материалы по уголовному делу Гусева. Ты чего-нибудь понимаешь? Вот, срочно готовлю, подшиваю недостающее…

— Ка-ак? — растерянно протянул Брусницын. — А к кому конкретно?

— Я его не знаю, мне сказано — в приемную к генеральному прокурору. Какой-то Турецкий.

— Кто-о-о?!

— Он был «важняком», как я. И звезда на погоне тоже одна, только большая, и погон без просветов. А теперь вроде в помощниках у генерального, я особо-то еще не интересовалась. Спросила тут одну, она говорит, что мужик правильный, только бабник страшный, ни одной стоящей юбки не пропускает. Понял, Игоряша, с кем общаемся?

— Дура ты набитая, Нинка, — удрученно ответил Брусницын. — А я тебе вот что скажу, запомни. Этот Турецкий, скорее всего, тот самый тип, из-за которого весь сыр-бор с твоим Гусем загорелся. И человек он страшный, хоть, может, и бабник. Разве что на тебя клюнет? Ты особо-то не сопротивляйся, не надо. Нам бы этого Турецкого пригреть. А в общем, сама смотри, по обстановке, ты — баба ушлая, учить не надо. Только потом обязательно позвони, что у вас и как.

В кабинет заглянул помощник:

— К вам Мамонов, Игорь Петрович. Примете?

— Зови, — Брусницын махнул рукой и сказал в трубку: — Звони, я буду ждать. Да! Слушай, совсем забыл! Ты про Гуся знаешь?

— Знаю, — устало ответила она. — Вот и надеюсь выяснить, кому и зачем это понадобилось. Ох неспокойно у меня на сердце, Игорь…

— Ладно, вернешься, я тебе его успокою. Привет…

В кабинет вошел Мамонов, посмотрел вопросительно.

— Садись, Гриша, выпить хочешь?

— Нет, — мрачно ответил тот.

— Ну как желаешь, а я приму… У тебя в Матросской Тишине кто-нибудь имеется?

— А зачем?

— Гриша, — совсем мирным тоном сказал Брусницын, — чего ты спрашиваешь? Если говорю, значит, мне нужно. Ты вот потерял Гуся, а я уже нашел. Так есть?

— С ходу не скажу, а подумаю…

— Вот-вот, подумай, Гриша, подумай. И постарайся, чтоб в дальнейшем таких проколов у тебя не было.

— Так я при чем? — вскинулся Мамонов.

— Быстрей надо поворачиваться, Гриша, не тянуть, когда у тебя конкретное задание, понял? Так налить?

— Валяй, — хмуро согласился Мамонов, понимая, что Брус просто ищет примирения, как бы извиняясь за свою несдержанность.

4

Нина Георгиевна Ершова прекрасно знала о своих недостатках, которые, при острой необходимости, можно ловко скрыть, и, естественно, о достоинствах, которых скрывать не надо. Наоборот — только подчеркивать. Она знала и о выгодных для себя позах — когда, например, в какой момент знакомства, следует выставить напоказ ноги, как поболтать элегантной, без задника, туфелькой, а потом небрежно перекинуть одну ногу на другую, как это делала красотка Шарон Стоун в «Основном инстинкте». Сто раз смотрела эту кассету, пока не пришла к выводу, что у нее этот несложный трюк выходит лучше, чем у американской кинозвезды. В общем, все эти и масса других секретов обольщения мужчины были ей известны, но, как показывала практика, до сих пор не находили себе применения. Чаще всего случалось, что мужики с ходу липли, как мухи на мед, и ей оставалось не привлекать их к себе на грудь, а отпихивать. Что-то в ее внешности — не в лице, нет, лицо было нормальном, даже неброским, но в фигуре, в походке, в движениях, что-то порочное, притягательное — заставляло мужчин терять голову. Ершова не комплексовала по этому поводу. Надо уметь пользоваться тем, что имеешь.

Придя в очередной раз к такому выводу, Нина Георгиевна еще раз оглядела себя в зеркале, поправила прическу, взяла сумку с толстым делом и отправилась к заместителю начальника Следственного комитета — доложить. Он и передал ей указание Генеральной прокуратуры.

— Подготовилась? — хмуро спросил тот, поверх очков оглядывая Ершову. — Ну езжай… Возьми там любую оперативную машину, которая стоит без дела, а приедешь, сразу отпусти.

— А обратно? — Нина качнула тяжелой сумкой.

— А ты — не курьер. — Он тяжело посмотрел на нее. — Если б нужен был курьер, я бы его и послал. Давай.

Не понравилось ей такое напутствие. Да и звонок Игоря очень не понравился. Как будто храбрится, накачивает себя, а сердчишко-то вздрагивает, как у того зайца… Ха, «пригреть» ему Турецкого! Да что он, за шлюху подзаборную ее держит? Тебе нужно, ты и «грей»!.. Но пока ехала, обдумала все, что ей стало известно об этом Турецком. И в конце концов решила, что, в случае неожиданной опасности для себя она воспользуется одним из приемов, который действует на мужиков безотказно. Правда, говорят, не на всех, только на некоторых. Сама она не пробовала, но, представляя, как все может выглядеть со стороны, хитро усмехалась.