Срывая маски - Николай Метельский

— А вот это не мне решать.

— Гена у нас командиром третьего легиона был. Надежный человек. Сейчас под Рысевыми ходит, — заметил Щукин накалывая на вилку гриб. — Боже, насколько же крутая вещь — вилка.

— Палочки тоже норм, — произнес Святов. — Просто привыкнуть надо.

— Стар я для этого, — покачал он головой.

— Надо было на Байкал сначала съездить, — вздохнул я. — Теперь точно не получится.

— Байкал? — переспросил Мартынов. — Так всё дело… — замолчал он, посмотрев на Беркутова.

А тот лишь кивнул в ответ.

— Значит, это было не стечение обстоятельств… — пробормотал Мартынов. — Все-таки не стечение… Кто?

Да вы издеваетесь. Чё все молчат-то?

— Нынешний глава Рода Симоновых. Насчёт его отца не в курсе. Но вряд ли, — произнёс я, тоже попробовав грибы.

А что, неплохо. Лучше холодца.

— Я… — откинулся Мартынов на спинку стула. — Я отпрошусь у Главы. Вы ведь дадите мне поучаствовать?

— Нет, — ответил я категорично.

— Почему? — выдавил он, хотя было видно, что хотелось ему обматерить меня.

— Если тебе приходится отпрашиваться для участия в подобных вещах, — посмотрел я на него. — Скажем так — Рысевым больше нет доверия. Или ты думаешь, что это дело чисто Слуг клана?

— Ха! — подал голос Беркутов. — Чётко сказал, шеф.

Не любит он ушедших к аристократам.

— А причём здесь тогда ты? — спросил он сквозь зубы.

— Я помогаю своим людям раздать последние долги, — ответил я. — Это наша операция, а для тебя война давно окончена.

— Ты не прав, парень, — поджал он губы. — Совсем не прав.

— Надеюсь, ты будешь молчать и не будешь мешать, — сказал я ему. — Если потребуется, я поддержу своих людей в уничтожении не только Рода Симоновых.

— Громкие слова для сосунка.

— А ты не слишком ли зазвездился, парень? — спросил Мартынова Щукин. — А то мы тебе враз докажем обратное.

Пободавшись взглядом с нашим стариком, Мартынов оглядел напрягшихся Беркутова со Святовым.

— Приношу свои извинения, — вздохнул он.

— Проехали, — махнул я рукой.

— Но ты всё равно не прав. Плевать на аристократов, но что ты против меня имеешь? Уверен, даже невзлюбивший меня Беркутов подтвердит, что я честно отдал долг клану. И сейчас не собираюсь стоять в стороне.

— Ты Слуга Рода Рысевых. Не важно, кем ты был раньше, данная акция будет проводиться здесь и сейчас, а ты часть тех, кто бросил на произвол судьбы огромное количество людей. Ты выбрал свой путь и свою сторону, так что, пожалуйста, просто постой в сторонке.

— Я выбрал Род клана Дориных, — произнес Мартынов. — Всяко лучше, чем совсем левый Род.

— Для кого как, — заметил Беркутов.

— Может, для озлобленных, брызжущих на всех ядом типов вроде тебя это и ненормально, но я до конца сохранил верность клану.

В его словах есть смысл. Просто каждый понимает верность по-своему. Его версия ещё не самая худшая. Да чего уж там — она и вовсе не плохая, просто другая.

— Антон Геннадьевич? — посмотрел я на Щукина.

— Я не против, — пожал он плечами.

— Сергеич?

— Я за.

— Жень-Жень?

Ответил тот не сразу, но всё же пересилил себя.

— Он может пригодиться.

— У тебя дня три-четыре, пока мы осматриваемся, — обратился я к Мартынову. — К этому времени ты должен быть готов выступить, куда скажем. И ещё. Самой операцией заведуют они. Я лишь на подхвате. Таким же будешь и ты.

— Я понял. Переезжать отсюда вы не будете?

— Пока нет, — пожал я плечами.

— Тогда я свяжусь с вами, — встал он из-за стола. — К какому Роду ты принадлежишь?

— Ни к какому. Простолюдин я.

На что он заметно удивился.

— Понятно…

И он был не последним, кто нас навестил. В ресторане больше никто не побеспокоил, а вот вечером к Щукину в номер прямо-таки зачастили гости. И ведь Беркутов не писал, где мы остановились. Сами нашли. А вот поутру, всё в том же ресторане, где мы завтракали, и после посещения которого должны были заняться делом, нас посетил представитель одного из Родов бывшего клана Вятовых. Этот разговор вели Щукин с Беркутовым, и сводился он лишь к одному — у них пытались выведать, не остался ли кто жив из Рода Вятовых. Прямо не спрашивали, но намёки были. В конце концов Беркутов просто послал двух мужичков куда подальше, но, думаю, они свой ответ получили. Пусть не прямо, но получили. Я в разговор не лез, а эти двое, — даже трое, так как с вопросами лезли и к Святову, — далеки от плетения словесных кружев и поиска тройного дна. Двойное тот же Щукин распознал бы, но даже он в этом не мастак. Меня же всё устраивало. Сильно сомневаюсь, что аристократы клана Вятовых нападут, не выяснив всё точно… да и остальные заинтересованные лица будут ждать нашего хода. В целом, пристальное внимание со стороны могло бы помешать задуманному, но есть я. Пусть попробуют последить за ведьмаком. Или даже за группой, которую прикрывает ведьмак.

Зайдя в номер отеля, прошёл в гостиную, где сидели Святов с Щукиным. Беркутов отсутствовал, занимаясь подготовкой техники и снаряжения.

— Ну что, есть изменения? — спросил Щукин, когда я упал на диван.

— Нет. Всё по-старому.

— Значит штурм? Фигово… — произнёс он.

Мы не стали трезвонить на всю Москву о причине приезда, в смысле, о предательстве нынешнего главы Рода Симоновых. Успеется еще. Однако Семен Олегович, узнав о нас, тоже не стал рисковать и засел у себя дома. Проблема была в том, что жил он в квартале таких же аристократов из разных Родов. Недостаточно влиятельных, чтобы каждому иметь собственный квартал, но достаточно разумных, чтобы объединиться для безопасности. Хотя бы в плане места проживания. Так что если наша кучка людей пойдет штурмовать дом Симонова, нас встретят не только его куцые в том месте силы, но и охрана всех остальных. И даже если мы скажем им о причинах нападения, они не отступят. Иначе зачем вообще было объединяться, если любой простолюдин может прийти, предъявить свои претензии, — без доказательств, замечу, — и остальные сразу отойдут в сторону? Да, потом, когда они отобьют нападение, Симонова, возможно, и вытравят оттуда, но нам-то от этого не легче. Да и время у нас… у меня ограничено.

— Защиту он так и не усилил? — спросил Святов.

— Нет, — ответил я. — Это выглядело бы подозрительно. А вот детей к деду отправил.

— Придется всё же бросить клич, — заметил Щукин. — И объявить о его предательстве. Одни мы не справимся.