Розы на стене - Бронислава Вонсович

В этот раз гостей на представлении было намного меньше: даже полковника не пригласили, чему тот неприятно удивился. Зато присутствовал Фогель, выглядевший спокойным и расслабленным. Я его украдкой рассматривала, пытаясь понять, говорил ли Кристиан правду и если да, то что в нем привлекло сестру. На первый взгляд, ничего выдающегося в этом иноре не было, а если вдова городского целителя сказала правду, то Марту и профессиональное мастерство не могло восхищать. Сильно углубляться в размышления не давали: с одной стороны – герцог, необычайно воодушевившийся при моем появлении, а с другой – Гюнтер, весьма мрачно отвечающий на приставания герцогини. Та вилась вокруг него, как назойливая муха, так и норовя увести подальше от собственного мужа. И от меня: на меня она смотрела почти с ненавистью, не забывая улыбаться. Улыбка больше напоминала оскал: острые белые зубки были нацелены прямо мне в горло, а взгляд обещал крупные неприятности, если я продолжу удерживать Гюнтера.

Но я лишь крепче хваталась за его руку: заставить меня отпустить мужа сегодня было нереально. Слишком свеж еще был наш разговор перед приходом сюда. Сначала Гюнтер заявил, что я должна остаться в гарнизоне. Сам-то даже не раздумывал, сразу собрался идти в логово врага. Только в логово ли, а не к Матильде? Вчерашний день оставил ощущения какой-то недосказанности. И недоделанности: если уж Гюнтер настаивал на репарациях, мог бы и по-настоящему поцеловать…

– Вряд ли герцог нападет в собственном доме и при множестве свидетелей, – заметила я. – Чем я рискую?

– Жизнью, – напомнил Гюнтер. – Мы знаем уже о двух смертях.

– Смерти могли быть и случайными, – возразила я. – Не связанные ни с герцогом, ни с герцогиней.

Я не верила в это сама, но все же… Все же такую вероятность отбрасывать нельзя. Мы пытаемся распутать клубок, потянув за ниточку, а вдруг это ниточка вообще из середины другого клубка?

– И розы тоже случайные, – кивнул Гюнтер. – Случайно выросли на случайном участке. Случайно встроились в охранное плетение.

– У герцога таких нет, – уверенно ответила я.

– Снаружи, – уточнил Гюнтер.

Уточнение удивило. Неужели он думает, что Его Светлость в дополнение к целительству увлекается милыми комнатными цветочками, способными постоять не только за себя, но и за хозяина? Таким чудовищам нужен простор и много земли. Да и попробуй скрыть от прислуги: наверняка заметят странности и поползут слухи. Впрочем, кто сказал, что слухов нет? Кристиан точно что-то знает…

– Ты что-то заметил? Вряд ли такого монстра можно вырастить в горшочке на окне, – засомневалась я.

– Нет, я не рассматривал возможность этого, – неохотно ответил Гюнтер. – Но горшочки бывают разного размера…

Большому дому – большие горшочки? А герцогский особняк был приличных размеров.

– И как мы будем искать розы в герцогском доме?

– Я. Ты останешься здесь.

– Нет, пригласили нас двоих, и будет подозрительно, если я не пойду.

– Придумаем что-нибудь. Ты меня будешь отвлекать.

– От Матильды? – не удержалась я.

– Ревнуешь?

В ответ я лишь презрительно фыркнула. С чего бы мне ревновать? Собственного мужа к его бывшей невесте? Красивой бывшей невесте, если уж честно. Даже очень красивой. Этакая фарфоровая куколка, хрупкая и нежная. Но лишь внешне. Сейчас она вцепилась в моего мужа так, что пальцы побелели. Захотелось случайно наступить ей на ногу. Но увы, она была с другой стороны от Гюнтера, а герцог мешал в перемещениях просто ужасно.

– Леди Штаден, для меня было ударом узнать о вашем браке, – ворковал он. – Вы не представляете, как я страдал.

– Валентин, вам ли страдать при такой жене?

– Разве она может сравниться с вами? – он со значением поцеловал мою руку. – Ульрика, вы нужны мне, понимаете?

– Нет, – я выдернула у него свою руку и подумала, что в последнее время я настолько напрактиковалась в этом нелегком деле, что могла бы открыть курсы «Как отбиваться от нежеланных поклонников». – Валентин, оказывается, вы регулярно публикуетесь в целительских журналах. И на такую интересную тему.

Перевод разговора оказался правильным: Его Светлость себя любил явно больше всего остального и говорить мог с куда большим воодушевлением, чем о своих выдуманных чувствах. И следующие минут десять я обогащалась ценными знаниями о лечении поражений орочьим шаманством. Герцога рассказывал талантливо, с красивыми образными сравнениями и примерами из своей практики, и слушать его было необычайно интересно. Немного портило лекцию то, что Гюнтер пару раз легким тычком в бок напомнил, что я слишком увлеклась, а на лектора бросал такие взгляды, что будь на месте Валентина впечатлительная дама, она непременно валялась бы уже в обмороке и выходила бы из него ненадолго – как раз настолько, чтобы опять увидеть злого Гюнтера и упасть в обморок заново. Но впечатлительных дам рядом не было. Не считать же за таковую Матильду? Правда, она точно была впечатлена Гюнтером, но в обморок падать не торопилась. Разве что довольно кисло напомнила, что настало время спектакля и все ждут, когда мы сядем. Герцог недовольно на нее взглянул, мне же пообещал продолжить рассказ после спектакля, да еще и показать рабочие помещения.

Не успел погаснуть свет, как Гюнтер потянул меня к выходу из зала. Я с сожалением оглянулась на сцену, на которой уже появились первые актеры и вели довольно забавную беседу, но пошла: сейчас намного важнее узнать, что хочет сказать муж, чем посмотреть спектакль.

Неподалеку от зрительного зала нашлась небольшая ниша с уютным диванчиком, на который я осторожно присела и вопросительно посмотрела на мужа: у него же наверняка возник план, связанный с внезапно появившейся возможностью осмотреть рабочие комнаты. Если и есть в герцогском особняке растительный монстр, то только в этих помещениях, куда нет доступа прислуге. Правда, не уверена, что нас проведут туда, где находится эта пакость, но Гюнтер вблизи ее непременно засечет.

Гюнтер придвинулся совсем близко, я же подалась навстречу, чтобы не упустить ни единого слова. Неожиданно он пробурчал: «Орк бы побрал этого герцога», притянул меня к себе и поцеловал. Это было так неожиданно, что я растерялась и даже ответила на поцелуй.

Пришла я в себя нескоро. В голове клубился туман, губы приоткрывались для нового поцелуя, а пальцы перебирали волосы на затылке Гюнтера. Его же нахально прогуливались по моей шее и плечам, забираясь даже под платье. Но протестовать почему-то совершенно не хотелось. И сколько мы так сидели, я даже примерно не представляла. А у нас же дело…

– Наверное, нужно вернуться в зал?

Голос прозвучал хрипло и неубедительно.

– Зачем? – спросил Гюнтер, на удивление тоже хрипло. – В конце концов, герцоги переживут один спектакль без нас.

– А если не переживут? – невольно улыбнулась я.