Елена Троянская - Маргарет Джордж

— Я еще не нашел то, что ищу.

— А что ты ищешь?

— Тут растет один кустарник, который выделяет густую сладкую смолу. Он растет и в других местах, но только на этом острове смола естественным образом застывает, вытекая из ствола.

Я почувствовала негодование. Так вот что заставило его переменить решение и взойти на борт корабля! Вот чем так манил его Хиос — кустарником со смолой!

— Пойдем, посмотришь. Это очень интересно. Такому веществу найдется множество применений. Оно может заменить дорогой мирт в курениях, его можно использовать в мазях, или как сироп, или… не знаю. Когда понюхаю и попробую, тогда пойму.

— Меня не интересует сироп, — ответила я.

— Елена, эти знания тебе пригодятся когда-нибудь! Прошу тебя, не изменяй себе, не заражайся легкомыслием от того, с кем ты связала судьбу.

— Он не легкомысленный!

— Тогда подождем его и пойдем вместе? Ждать, боюсь, придется долго. Иногда он выходит из шатра не раньше полудня.

— Не надо ждать. Будет поздно. Идем.

— А я-то думал, ты не пойдешь со мной! — рассмеялся Геланор. — Узнаю прежнюю Елену! Это будет хорошая разминка для твоих ног. На корабле ты засиделась. Да и я тоже.

Так мы отправились в экспедицию на юг острова. Давно мы с ним не ходили рядом — с того памятного путешествия в Гитион.

Хиос красивый остров, но не такой зеленый, как Андрос. Деревья не слишком высокие — значит, здесь дуют более сильные ветры. Я подумала, наверное, эти ветры прилетают из Трои: порывистые, резкие. Горные склоны поросли кустарником.

— Как ты узнаешь кустарник, который ищешь?

— Я видел образцы засушенных листьев. К тому же мы заметим надрезы на стволах — там, где люди собирали смолу.

По дороге нам встретились яркие желтые и розовые орхидеи среди известняковых скал.

— Я никогда не видела столько орхидей! — сказала я, наклонилась и, сорвав цветок, заправила его за ухо.

— Я тоже, — ответил Геланор. — Видно, им подходит климат острова.

Вдруг он остановился и сжал мою руку.

— Вот он!

Геланор указал на диковинный куст, подбежал к нему, опустился на колени и стал изучать листья. Вынув кусочек обсидиана, найденный на острове Милос, он сделал аккуратный надрез на стволе. Оттуда немедленно показался прозрачный сок.

— А теперь подождем. Как долго — не знаю. — Он уселся рядом с кустом. — Вон там, погляди, твоя новая родина.

Я приставила ладонь к глазам. Солнце ярко светило, отражаясь от воды, она блестела, и все вокруг превратилось в сплошное сияние, которое ослепляло. Все же вдали мне удалось разглядеть какую-то землю.

— Там находится Троя. Легендарная Троя, — вздохнул Геланор.

Я сильнее прищурилась, но ничего, кроме холмов, покрытых зеленью, не увидела.

— А что ты ожидала увидеть? — рассмеялся Геланор, заметив выражение моего лица. — Золотые стены до небес?

— Стены всегда окружают город, из золота они или из камня. Я ничего не вижу.

— Троя находится далеко от берега. У моря расположены другие города. Там живут карийцы, мусийцы, ликийцы — самые обычные люди. Тебя это разочаровывает?

— Скорее успокаивает.

На самом деле я не могла вполне разобраться в своих чувствах.

— Ты жалеешь, что сломала свою жизнь ради того, чтобы снова оказаться среди самых обычных людей? — спросил Геланор.

Он тоже не понимал, что я чувствую. Ведь его никогда не призывала Афродита. Он не понимает, что причина моего бегства — Парис, один Парис, а не желание увидеть Трою, или удивительных троянцев, или далекие города. Если человеку никогда не являлась богиня любви, то его пониманию это недоступно. Поэтому я просто улыбнулась и ничего не ответила.

— Смотри-ка!

Геланор склонился над кустарником и поскреб по стволу. На нем застыл сок, превратившись в янтарно-желтые горошины. Геланор взял одну горошину и покатал между пальцев. Она была упругой, после сжатия принимала прежнюю форму. Понюхав горошину, он передал ее мне.

Я поиграла с ней, попыталась раздавить. Когда я сильно сжала ее, воздух наполнился чудесным ароматом. Но когда горошина приняла прежнюю форму, запах исчез. Попробовав горошину на зуб, я ощутила вяжущий вкус, похожий на хвойный.

— Какие удивительные вещи можно делать из этой смолы! — рассуждал Геланор. — Если встретим сборщиков смолы, расспросим, как ее используют на Хиосе. Я знаю, ее продают и в другие земли, где применяют для починки изделий или для их защиты от влаги.

Я надеялась, что сборщиков смолы мы не встретим. Быть Еленой очень утомительно. Но столь же утомительно притворяться, будто ты не Елена.

— Ну вот, ты нашел свою смолу, ради которой проделал это долгое морское путешествие. — Я не смогла скрыть горечи в голосе.

— Елена, ты же знаешь, почему я его проделал.

— Неужели потому, что побоялся плыть обратно с Киферы в одиночку? Капитан расписал опасности, которые поджидают тебя. И ты нашел способ скрыть свой страх — под предлогом поездки на Хиос. Теперь ты можешь сесть на корабль, чтобы вернуться обратно. Путь, конечно, долгий, но по дороге ты встретишь много интересных камушков, и растений, и ядов, так что скучно не будет.

— Елена, ты знаешь, в чем дело, — повторил он, прямо глядя мне в глаза.

— Нет, не знаю.

— Ты вынуждаешь меня признаться? Хорошо. Ты права, я изменил свое решение, и мне нужен был благовидный предлог. Я не желаю выглядеть ветреным, неразумным мальчишкой. Но изменил я свое решение потому, что хотел обеспечить твою безопасность во время путешествия.

Я рассмеялась.

— Значит, ты не доверяешь капитану, Энею, Парису и отряду солдат? Считаешь, что сам защитишь меня лучше?

— Может, и нет. Но я связан клятвой, которую дал самому себе. На берегу Киферы я сказал, что служу лично тебе, а не Спарте. Бросить тебя — какая же это верность? Совсем наоборот! Поэтому я проделал весь этот путь рядом с тобой и буду с тобой, пока ты не перейдешь под защиту троянских стен. — Он забрал у меня упругую горошину. — Как видишь, ты напрасно сердилась на меня все эти дни.

Я кивнула головой. Снова я почувствовала себя спокойно и уверенно. Мой друг вернулся ко мне. На самом деле он никогда и не отдалялся от меня — только в моем собственном воображении. Хорошо бы удержать его в Трое… Но это уже другая задача. Следующая.

Мы собрали мешочек удивительного сока и вернулись к месту стоянки корабля. Когда мы проходили по лесистому участку между горами, у меня внезапно возникла уверенность, что это место будет иметь огромное значение для меня, для Париса, для всех нас. Я остановилась, вглядываясь в окрестности. Ничего особенного. Вообще ничего: ни избушки, ни стада, ни сада, ни людей. Но со временем все это здесь появится.