Чем черт не шутит - Алексей Калугин

– Общался, – уточнил демон.

– С ней все в порядке? – спросил я.

– Да, – кивнул демон. – Она привязана к стулу, у нее кляп во рту. – Я так и знал! я так и знал! – Но настроение у нее… – Набериус пощелкал пальцами. – Даже не знаю, как лучше сказать…

– Я понимаю, – кивнул я.

– А я – нет. – Семен смотрел на меня и ждал разъяснений.

Но я тоже не знал, как это называется. Я понимал, о чем говорил Набериус, но не мог перевести это на общедоступный язык.

– Викинги называли это – состояние берсеркера, – пришел мне на помощь Гамигин. – Воин в таком состоянии становился неуязвимым для противника и все уничтожал на своем пути.

– Воин? – Семен все еще пытался понять, о чем идет речь. – Я думал, мы пришли за девушкой.

– Это и есть девушка, – сказал я. – Но, когда мы ее освободим, нужно следить, чтобы она никого не убила. Нам ведь не нужны жертвы.

Семен секунду-другую подумал и согласно кивнул.

Прохор, видимо, решил, что лучше вообще не вникать в эту ситуацию. Он показал Набериусу планшет с планом квартиры.

– Где этот берсеркер?

– Здесь. – Демон указал на первую от входной двери комнату.

– Неосмотрительно. – Прохор неодобрительно качнул головой. – Заложника следует держать в дальней комнате.

– Святоши, как правило, ведут себя излишне самоуверенно, – заметил Маракс.

– Нам это на руку. – Прохор повернул планшет так, чтобы его видели все. – Значит, так, коридор в квартире узкий, идти можно только по одному. Первыми входим мы с Семеном. Блокируем тех, кого встречаем в коридоре, и идем к дальним комнатам. Та, что слева – наша. Вы с демоном, – Прохор указал на меня с Гамигином, – берете ту, что справа. Твоя кухня, – кивнул он на Маракса. – Если там все чисто, прикрываешь входную дверь. На всякий случай, если вдруг кто рванет из квартиры. Нам повезло, что квартира на шестом этаже – в окна никто прыгать не захочет. Ты, приятель, – глянул он на Набериуса, – освобождаешь заложницу. Извини, но больно уж вид у тебя измотанный.

Демон молча кивнул. Видно, телепатический сеанс действительно отнял у него много сил.

– Оружие у всех есть? – спросил Семен.

– Постараемся обойтись без жертв! – напомнил я.

– Само собой, – Семен достал из-за пазухи и сунул в карман куртки увесистый «бульдог».

– А как мы войдем в квартиру? – спросил Маракас.

– А это уж наша забота, – заговорщицки подмигнул демону Прохор. – Справимся, не боись.

Вообще-то я предполагал открыть дверь отмычкой. Но в этом случае могли возникнуть серьезные проблемы. Во-первых, случайно оказавшийся возле двери святоша мог услышать, что кто-то возится с замком, и тогда эффект неожиданности будет потерян. Во-вторых, дверь могла оказаться запертой изнутри на засов, и это был бы уже полный провал. Ежели у Семена с Прохором была какая-то более интересная идея, что ж, я был не против.

– Ну…

И тут, как обычно, в самый ответственный момент, у меня в кармане завибрировал коммуникатор.

– Секундочку.

Я достал аппарат.

На дисплее – фотография Лои.

– Это – они, – взглядом указал я наверх и нажал кнопку приема. – Слушаю!

– Господин Каштаков?

– Что?.. Говорите громче! Очень плохо слышно!

– Дмитрий Алексеевич?!

– Да! Я!

– Мы должны договориться о встрече!

– Да, я помню!

– Наше предложение!..

– Повторите!.. Я вас почти не слышу!..

– Наше предложение!..

– Вы не могли бы перезвонить через пять минут?

– Что? – судя по голосу, святоша был всерьез ошарашен таким вопросом.

– Я сейчас в душе! Слышно очень плохо!.. И мыльная пена в глаза лезет!.. Перезвоните через пять минут!.. Или, если хотите, я сам перезвоню!

Пауза.

– Алло?.. Алло! Я вас не слышу!

– Мы перезвоним!

Гудки отбоя.

– Ну, все. – Я сунул коммуникатор в карман. – Идем.

Перед тем как последним войти в подъезд, я оглянулся. Сам не знаю, почему. Может быть, хотел убедиться, что за нами не следит политически активная старушка.

На бордюрном камне сидела большая, абсолютно черная кошка. Белыми у нее были только самые кончики ушей. Кошка смотрела нам вслед. Не мигая.

Демоны сочли бы это хорошим предзнаменованием.

На шестой этаж мы поднялись пешком. Хотя, скорее всего, это была излишняя предосторожность. Святоши, как уже было сказано, отличаются чрезмерной самоуверенностью. Я бы, к примеру, на их месте установил на лестничной площадке по крайней мере пару датчиков движения. Они же не сочли нужным даже глазок видеокамеры в угол у двери прилепить. Даже не знаю, что и сказать. На мой взгляд, подобная беспечность граничит с идиотизмом. Существуют элементарные правила безопасности, пренебрегать которыми не следует ни при каких обстоятельствах. Будь ты хоть антихрист, хоть архистратиг. Так, например, переходить дорогу следует только на зеленый свет. А гулять по железнодорожным путям категорически не рекомендуется. И, как говорила одна очень умная девочка, прежде, чем выпить из бутылки, убедись, что на ней не написано «ЯД!». Можно, конечно, было рассчитывать на удачу. Или на глупость тех, кто тебя не любит. Но, как говорили в свое время мудрые дервиши: «На Аллаха надейся, но ишака привязывай».

Я не дервиш и, наверное, не имею права называться мудрецом, но я всегда чувствую себя как-то неуютно, когда судьба сводит меня с подобными самоуверенными глупцами. Мое подсознание сразу же начинает отрабатывать две диаметрально противоположные версии. С одной стороны, едва ли не демонстративная беспечность кажется мне подозрительной. Что, если это ловушка? С другой стороны, мне становится немножко стыдно. Как будто это я играю не по правилам.

Мы остановились на первом лестничном пролете, ведущем на седьмой этаж.

Помимо всего прочего, у меня был профессиональный интерес к тому, как Семен с Прохором собираются вскрыть квартиру. Охранные системы, замки и средства наблюдения были моей специальностью до тех пор, пока я не стал частным детективом. И, смею надеяться, в этой области я также добился успеха. Поэтому, если Семен с Прохором знали неизвестный мне способ быстрого и незаметного взлома дверного замка, это стало бы серьезным ударом по моему самолюбию.

Первым делом, Семен снял с себя провода с наушниками и сунул их в сумку. Затем он расстегнул свою форменную куртку и застегнул ее заново, косо и неровно, пропустив одну пуговицу на груди. После этого он вытянул рукав затасканного зеленого свитера, надетого под куртку, и сдвинул набок танкистский шлем. Вид у него стал совершенно нелепый. А он, словно ему этого мало было, сунул в зубы папиросину, пожевал как следует мундштук, чиркнув спичкой, раскурил и тут же затушил о коробок.