Сломленные - Мартина Коул

Кейт должна прийти попозже, и Эвелин рада будет передать ей частицу всеобщего оптимизма. В каком-то смысле это даже хорошо, что ее дочь так занята. Работа отвлекала Кейт от мыслей о любимом мужчине, лежащем на больничной койке без движения. Пусть Кейт подольше существует в таком ритме — до тех пор, пока с Патриком не произойдет что-нибудь хорошее.

Старушка протерла глаза и поправила юбку, устраиваясь поудобнее. В этот момент в палату вошел мужчина — высокий, крепкого телосложения, с длинными густыми черными волосами и красивым властным лицом. Он бросил на нее мимолетный взгляд, улыбнулся, как знакомой, и подошел к кровати.

Внутри у Эвелин зазвенел тревожный колокольчик, предупреждая, что этот человек может нести угрозу. Но весь его расслабленный вид говорил об обратном, и она вежливо улыбнулась ему в ответ.

— Как ты вошел сюда, сынок?

Казалось, его удивило то, что она осмелилась обратиться к нему. Повернувшись к ней, он смерил ее взглядом с головы до ног, и, хотя выражение его лица нисколько не изменилось, Эвелин поняла: он считает ниже своего достоинства обращать на нее внимание. Она почувствовала, что начинает закипать.

— Вы должны были поговорить сначала с дежурной сестрой, а потом уже входить, — строго сказала она.

Он молча смотрел на нее, и она спросила мягче:

— Вы знакомый Патрика? Не помню, чтобы видела вас раньше.

Мужчина улыбнулся и протянул ей широкую ухоженную руку. Улыбка совершенно преобразила его лицо. Он сердечно произнес:

— Вы мама Патрика?

В его голосе слышался такой же акцент, как у тех людей, которые обыскивали дом Кейт. Эвелин бросила взгляд на дверь. Эвертона на посту не было.

Эвелин нервно засмеялась.

— Нет, я что-то вроде бывшей тещи. — Она заметила недоумение на его лице и замахала руками: — О, не обращайте на меня внимания. Я болтлива, как сорока!

Он продолжал улыбаться, но сам в ответ не представился.

— Я Эвелин, мама Кейт, — объяснила она. — Кейт — подруга Патрика, или его партнер, как теперь все говорят. Лично мне всегда казалось, что партнеры бывают только в бизнесе. Хотя, полагаю, в наши дни многие браки заключаются как сделки, а?

Он кивнул. На лице его появилось замешательство, и он вновь перевел взгляд на Патрика.

— Ему лучше?

Она кивнула:

— Да, кажется, худшее позади, но нужно подождать и посмотреть, как он отреагирует на операцию. Понимаете, у него удалили из мозга сгусток крови. Утром ему еще раз сделают сканирование, если он не выйдет из комы. Тогда врачи будут знать больше.

Посетитель молча рассматривал человека на кровати, все трубки и приборы. Взгляд его задержался на катетере. Он быстро отвел глаза, словно обжегся.

— А что говорят врачи? Он поправится?

И вновь Эвелин пожала плечами:

— Он, как и все мы, сынок, находится в руках Всевышнего. Только Господь может решать нашу судьбу.

Мужчина кивнул, соглашаясь, затем, слегка поклонившись, вежливо произнес:

— Спасибо за информацию. Если он придет в себя, передайте, что к нему заходил его русский друг.

Гость направился к выходу, но Эвелин легонько потянула его за рукав:

— Мне назвать имя, сынок?

Мужчина покачал головой и снова поклонился. Какой красивый, подумала Эвелин.

— Не надо. Он сам поймет.

Эвелин видела, что все медработники, и женщины и мужчины, провожают взглядами уходящего гостя. Она сама привстала и смотрела на него, пока он не вышел через большие двойные двери. Потом взглянула на кровать.

Кем бы ни был этот человек, он явно не менее влиятелен, чем Патрик Келли. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять: с этим человеком лучше не ссориться. Эвелин чувствовала: в отличие от характера Патрика, природная властность русского не смягчена врожденной добротой. При всей его любезности черноволосый красавец без раздумий перерезал бы Эвелин горло, встань она ему поперек дороги.

Старушка сидела в задумчивости и ожидала, что будет дальше, — она была выбита из колеи, сама толком не понимая, почему. Когда Эвертон вернулся на свой стул за дверью, она подумала, сказать ли о визите русского. Однако ей почему-то показалось, что Эвертон и так о нем знает.

В Патрика стреляли на улице среди бела дня, однако Кейт ни словом не обмолвилась о том, что собираются кого-то арестовать, что есть подозреваемые. Чем больше Эвелин размышляла об этом деле, тем более странным оно ей казалось. Задним числом она задумалась, знает ли ее дочь, кто стрелял в Патрика, и если знает, то почему ничего не предпринимает?

Сгорая от любопытства, Эвелин откинулась на спинку стула. Она сама доберется до истины, но Кейт придется кое-что ей объяснить.

Сьюзи крутилась как белка в колесе. С тех пор как она вышла из полицейского участка, у нее и пары минут свободных не было. Подозревая, что за ней могут следить, она со всеми предосторожностями отправилась в город повидать своего старого друга Лукаса Броунинга. Только очутившись в его квартире, она наконец расслабилась.

Он сочувственно выслушал ее рассказ об аресте и весело смеялся, когда она описывала свое скорое освобождение.

— Отлично. — Он весь сиял. — Я ведь говорил тебе, что у меня есть друзья на самых высоких постах!

Сьюзи улыбалась, как чеширский кот, страшно довольная собой. Ее буквально распирало от гордости. Впервые в жизни она чувствовала себя неприкосновенной, и это было захватывающее ощущение. Сьюзи всегда знала, что они пользуются некоторым покровительством, но даже и не предполагала, насколько далеко оно простирается. А теперь неизвестные покровители играючи защитили ее от таких серьезных обвинений! Это изумляло и возбуждало.

— Так кто же вытащил меня оттуда?

Лукас укоризненно покачал головой:

— Какая тебе разница, черт возьми? Ты же сразу начнешь трепаться на всех углах.

Она ухмыльнулась:

— Да? Так я его знаю?

Лукас загоготал, запрокинув голову и задыхаясь.

— Его все знают! — Он вытер текущие из глаз слезы. — По крайней мере, все более или менее приличные люди. Но нам он готов помочь, и я благодарен ему за это.

— А я-то как благодарна!

Они отпраздновали свой успех. Затем Лукас тихо сказал:

— Я слышал о Шерон Палистер. Одна из твоих, так?

Сьюзи забеспокоилась:

— Откуда ты знаешь?

Он осклабился:

— Я должен все знать, Сьюз. Именно это делает меня могущественным.

— Да пошел ты со своим могуществом! Я без понятия, кто ее грохнул. Думаю, она полезла в крутой бизнес — я бы нисколько тому не удивилась. Ей всегда требовались деньги, она ходила за мной хвостиком, чтобы побольше заработать, а ведь я неплохо плачу, Лукас. Приходится платить за тот товар, который нужен моим клиентам. Но Шерон денег всегда не хватало, хотя на наркотиках она не сидела, это точно, и парня у нее не было. Меня всегда занимало, куда ей столько денег, а теперь, когда она отбросила коньки, полагаю, никто уже не узнает правды.