Приз победителю - Ли Уикс

— Ты нашел совпадения с фотографиями, найденными на стене старого хирургического кабинета?

— В данный момент этим занимается Креветка.

В дверь постучали, и вошел инспектор Ли.

— Есть попадание, босс. Помните девушку из первого фильма? Судя по всему, она запечатлена на одной из фотографий из коллекции братьев. Оказывается, ее давно уже разыскивает Интерпол. Это немка, Клаудия Вайс, работавшая официанткой в топлес-баре в Цзюлуне. Числится в пропавших с апреля 2000 года.

— А ребенок у нее есть?

— Да. Маленькая девочка. Проживает с бабушкой в Баварии.

— О'кей. Стало быть, можно предположить, что убийства на квартире братьев не совершались. При всем том этого снимка не оказалось бы в их коллекции, если бы они каким-то образом не были вовлечены в дело на всех его стадиях. — Суперинтендант тяжело вздохнул, вжался в кресло и стал, казалось, меньше ростом. — Вот черт. Этого нам только еще не хватало…

— Фотографии Бернадетты и Джорджины у братьев не обнаружены. Из этого следует, что они, возможно, еще живы и находятся на второй точке.

— Похоже на то, что нам надо начинать новое расследование. — Уайт по привычке обхватил руками голову.

— При этом необходимо иметь в виду, что нам предстоит столкнуться с несколькими совершенно новыми фигурантами, — добавил Мэнн.

— Есть какие-нибудь улики, позволяющие выйти на производящую компанию? — осведомился Уайт.

— Никаких. Но Энджи сейчас анализирует фильмы на предмет сходства с легальными картинами, имеющимися в нашей картотеке.

— Почти наверняка есть другие садистские фильмы того же типа и от того же производителя.

— Я тоже об этом подумал. В самое ближайшее время Креветка навестит свою знакомую, торгующую подобным товаром, чтобы провентилировать этот вопрос. Действительно, таких фильмов должно быть много больше, Дэвид. Не могу отделаться от мысли, что в процессе расследования мы выйдем на кое-кого из больших парней. Я имею в виду «неприкасаемых», понимаете?

— Остается только надеяться, что правосудию удастся воздать по заслугам всем виновным в убийстве женщин.

Мэнн с любопытством посмотрел на суперинтенданта, поскольку в речи последнего прозвучала знакомая ему до боли тональность.

— Мне не нравится это ваше «удастся». Я уже чувствую по вашему тону, что вы лихорадочно задаетесь вопросом относительно того, кто из больших парней мог развлекаться с девушками без семьи и привязанностей — ничего не стоящими, на ваш взгляд, — и не слишком ли эти парни влиятельны, чтобы мы могли надеяться привлечь их к суду? Не тешьте себя иллюзиями, Дэвид. Тот, кто сделал это, действительно относится к касте неприкасаемых, и у него достаточно влияния и денег, чтобы выйти сухим из воды даже при самых неблагоприятных обстоятельствах. Не знаю, как вы, но я не могу жить с этим. Ведь я в определенном смысле подвел Хелен и ту девушку из фильма, а также множество других, подобных им. Я должен был защитить их — и не смог. Мы все их подвели.

— Это Гонконг, Мэнн. Спектр красок здесь широк и не ограничивается только черной и белой.

— Несомненно. И этот спектр окрашен по преимуществу в радужные цвета денежных купюр, не так ли, Дэвид?

— Если бы все обстояло, как ты говоришь, мы с тобой здесь не сидели бы. Я знаю, что тебя гложет обида и острое чувство неудовлетворенности, Мэнн. Знаю, что ты хотел бы, чтобы все было по-другому. Но следи за тем, чтобы личные чувства не заставили тебя упустить из виду главное. Жизнь далеко не всегда складывается так, как нам хотелось бы, но в конечном счете все получают по заслугам. Пройдет еще несколько лет, и этим людям придется дать отчет в своих действиях — пусть даже их накажут не за это преступление, а за какое-нибудь другое. Так или иначе, но расплаты им не миновать.

Инспектор рассмеялся. В его невеселом смехе проступали циничные нотки.

— В конечную расплату за грехи я как раз верю. Но бывает так, что воздаяние требуется поторопить. Оно, видите ли, иногда здорово запаздывает, и в таких случаях необходимо протянуть ему руку помощи.

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодня, когда я наблюдал за страданиями этой бедной девушки, понял, что не смогу больше спокойно смотреть на то, как эти парни безнаказанно разгуливают на свободе. У меня, Дэвид, что называется, терпелка сломалась.

— Послушай, Джонни… — Суперинтендант воздел руку, с тем чтобы прервать излияния, но остановить инспектора было уже невозможно.

— Это вы послушайте меня, Дэвид! Я больше не буду ничего спускать этим людям. И если полиция Гонконга не в состоянии обеспечить правосудие, я сам обеспечу его — лично и на свой манер.

Джонни вышел из штаб-квартиры и двинулся по Голливуд-роуд. Ему требовалось найти место, где он мог бы провентилировать мозги, и он знал, где такое место находится. За антикварными лавками и магазинчиками по продаже артефактов располагался храм Ман-Мо — старейший на острове. Крыша его была покрыта зеленоватой, цвета бронзовой патины черепицей, а на дверях красовались полотнища с красными иероглифами. Храм являл собой сердце Гонконга и, вне зависимости от того, сколько иностранцев приезжали в этот город и приходили сюда, всегда оставался китайским. В этом месте ежедневно возносили моления к небу как даосисты, так и буддисты.

Мэнн проскользнул в двери храма, когда последние солнечные лучи позолотили крышу святилища. Внутри воздух казался голубым из-за дыма ароматических палочек, который, распространяя аромат сандала, кольцами возносился к потолку. Инспектор поднялся по каменным ступеням к алтарю и некоторое время стоял без движения перед статуями богов — Ман-Ченга, бога литературы, одетого в зеленое одеяние, и Кван-Ю, бога войны, одетого в красное. Несколько почитателей означенных божеств предлагали им свои дары в виде фруктов или цветов. Другие коленопреклоненно читали молитвы. Мэнн зажег ароматическую палочку и поместил ее в большую латунную чашу, после чего тоже склонился в поклоне.

— Приносишь обеты, Джонни? — Закончив молиться, Стиви Хо поднялся к алтарю, чтобы поставить свою ароматическую палочку в чашу, стоявшую перед богом войны.

— Ну, я бы не назвал это обетами, Стиви. Просто прошу небо дать мне возможность шире смотреть на вещи.

— Ты зачем звонил мне, Джонни? Что ты от меня хочешь?

— Моя бывшая подруга Хелен оказалась одной из жертв Мясника. А теперь пропала еще одна моя знакомая…

— Мне жаль слышать это. Но я-то чем могу помочь тебе?

— Мы думаем, что Мясник не всегда убивает женщин сам, а чаще продает их некоей группе, специализирующейся на съемках садистских фильмов с демонстрацией реальных смертей.

— Почему ты думаешь, будто я могу что-нибудь знать об этом, а, Джонни?

— Потому что Мясник, судя по всему, имеет знакомство в самых высоких сферах, связанных с триадой. А ты тоже водишь дружбу с этими людьми.