Диверсант. Дорога домой - Алексей Юрасов

Она слишком тихо говорит. Все звуки тают здесь, в темноте, в тишине. Я поднимаюсь, делаю шаг, чтобы подойти, и мне удаётся различить одно слово.

– …помоги!..

И тут же я проваливаюсь на дно глубокой ямы… хотя нет, не ямы… Это подвал. Вокруг всё так же темнота, я различаю только старые коробки, какой-то мусор… и цепи. Делаю шаг и вижу человека, висящего на них.

И сразу же я вспоминаю имя!

Франсуа!

Я пытаюсь помочь ему, но мои ноги вдруг налились свинцом, а руки стали ватными. Меня не пускают к нему! Темнота и тишина, как две сестры, тянут меня обратно в свои сладкие объятия. Не хотят, чтобы я уходил!

Но нет, я начинаю барахтаться. Пытаюсь вырваться из их цепких рук. Сопротивляюсь! Но они сильнее… Пока…

Следующая картинка это номер гостиницы и лежащий в крови мужчина. А рядом с ним стоящая на коленях маленькая девочка.

Я пытаюсь вспомнить: кто они такие?

И не могу!

Неожиданно рядом с девочкой появляется высокая стройная женщина с голубыми глазами и пистолетом в руке. Она поворачивает голову в мою сторону и улыбается мне. Я нахмурился… Мне не понравилось то, что она держит оружие, когда рядом дети. Это неправильно!

Женщина продолжает улыбаться, и… она направляет пистолет в голову девочки.

– Нет!!! – Я делаю чудовищные усилия и сбрасываю с себя оцепенение. Бросаюсь вперёд и в последний момент успеваю выбить пистолет из рук убийцы с голубыми глазами. А в следующий момент ломаю её шею. Вот так! Нельзя убивать детей!

Бах!

Я вздрагиваю и поворачиваюсь на звук выстрела!

Молодой мужчина пробегает мимо меня. По его лицу я вижу, что ему тяжело, ему плохо! Он постоянно держится за грудь.

– Пашка!

Он резко останавливается и глядит на меня.

– Пашка, ты живой!

Облегчение, которое я испытал в тот момент при виде живого друга, который отдал за меня свою жизнь, колоссально. Как будто камень, который долго и упорно тянул меня на самое дно, свалился с души… Но оно быстро проходит. Я вглядываюсь в его глаза.

Нет!

Это глаза не живого человека!

Он давно мёртв!

Это просто ещё одно напоминание о том, кого я так и не смог спасти. Я чувствую ярость, желание что-то сделать. И мне уже не нужна тишина. И темнота, которая скроет все мои ошибки.

Всё, хватит!

Надо что-то делать! Нельзя вот так стоять и смотреть!

И словно в подтверждение моих слов я увидел ещё людей. Девушка, маленький мальчик и двое пожилых людей. А позади них…

Сержант Ольшак!

Вот где он спрятался от меня! За их спинами! Убийца! Но это не поможет ему! Он не уйдёт! Я найду его и спасу тех людей, которые мне доверились!

Я с ненавистью сжал кулаки и набрал полную грудь воздуха, чтобы окликнуть его. Чтобы он видел меня и знал, что я иду.

Но…

Из моей груди не вырвалось ни звука. Наоборот… В рот попало что-то мокрое…

Я оторопел.

Закашлялся, попытался выплюнуть это и… очнулся.

Опять темнота… Но уже другая… Не та обворожительная и прекрасная… просто темнота. Я дёрнулся, и в этот момент мне на лицо попало нечто влажное и прохладное. Всхлипнув, попытался это убрать, но не смог! Что за ерунда?!

Я открыл глаза, точнее, попробовал открыть!

Запах сырости, и чьи-то далёкие голоса.

– Э…

Я попытался позвать их, но мне в рот тут же попала та же субстанция, что лежала у меня на лице. Я почувствовал, что начинаю задыхаться!

Да что это такое?!

Я снова попытался открыть глаза! Получилось с третьей попытки…

Темнота окружала меня… Да что за ерунда?!

Похоже на…

Землю?!.

Я сначала подумал, что мне это показалось.

Но нет! Тогда какова?..

И тут же понял… Спину пронзил ледяной холод!

Меня просто хоронят!

Заживо!

– Эй!

Я попытался крикнуть изо всех сил, несмотря на то, что мне в рот стали попадать приличные куски. Но в ответ расслышал только далёкий смех.

Суки!

Ублюдки!

Проклятые фашисты!

Какие же они люди?! Это нелюди! Самые настоящие монстры! Да таких надо рвать голыми руками!

И я это сделаю, дай только выбраться!

Но вот это-то и главная проблема! Выбраться я не могу!

Ярость буквально захлёстывала меня, но я ничего не мог с ней сделать. Я дёргал руками, ногами, но они были связаны, и всё было бесполезно. А земля всё прибывала и прибывала.

Вскоре почувствовал нехватку воздуха. Гулко бухало сердце, в ушах стоял шум. Но я продолжал бороться. Я не мог умереть вот так… Как собака!

Я снова принялся медленно пытаться освободиться. Сперва руки, затем ноги. Бандеровцы неважно связали меня, это я понял, когда верёвка потихоньку стала поддаваться моим усилиям. Я задёргался активнее, и мне в рот тут же попал здоровенный земляной ком.

«Успокойся! – приказал сам себе, отплёвываясь. – Не нервничай!»

Спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, почувствовал, что могу свободно двигать руками. Меня присыпали неплотно, поэтому, поднатужившись, я смог начать руками разгребать землю, стараясь экономить при этом кислород.

Сколько мне потребовалось на это времени, я не знаю, но вот наконец руки схватили пустоту. Это взбодрило меня, а буквально через мгновение мне в лицо пошёл свежий приток воздуха, и неожиданно я оказался на поверхности.

Фу! Слава богу!

Я принялся отгребать от себя в сторону землю, пытаясь выбраться из неглубокой ямы, едва не ставшей для меня могилой. Оказавшись на свободе, огляделся. Вокруг никого не было, стояла полная тишина. Даже собаки не лаяли. На улице уже смеркалось.

Встав в полный рост, слегка поёжился, было прохладно, и чтобы согреться, я принялся растирать свое негнущееся тело. Не хватало ещё простудиться. Постепенно придя в себя, направился в сторону дома, где меня приютила на ночь семья Ольги. Он находился недалеко, но я всё равно осторожно пробирался вперёд, опасаясь, что бандеровцы были ещё здесь. Сейчас встречаться с ними мне было не с руки. Но мне нужна была новая одежда. Поэтому приходилось рисковать. К тому же нужно было прояснить, что стало с семьёй, которая меня приютила. Я не мог бросить их на произвол судьбы. Это не по-человечески!

Не мог я отплатить чёрной неблагодарностью людям, которые гостеприимно распахнули передо мной дверь. Не мог!

Дёрнув калитку, та жалобно заскрипела в ответ, я вошёл внутрь двора, уже решив, что я буду делать дальше. Мне нужны были автомобиль и оружие. Быстрым шагом направился в дом. Неожиданно дверь передо мной распахнулась, и мне навстречу вывалился тщедушный человечек с чемоданом в руке.