Лэйси из Ливерпул - Маурин Ли

— Правда заключается в том, милая, — нервно проговорил он, — что в последние годы я катился под откос, пока несколько недель назад не достиг самого дна. Я не хочу прожить остаток своих дней у Билли. — Он умолк на мгновение. — Мне пришло в голову, что, может быть, ты не станешь возражать, если я вернусь домой?

Элис скрестила руки на груди, до боли сжав пальцы. Наконец-то он высказался откровенно, как обещал. Он желал вернуться домой не потому, что любил ее или скучал по ней, не потому, что хотел быть рядом со своими детьми. Он захотел вернуться потому, что оказался на самом дне, а больше ему пойти было некуда.

— Одиночество — страшная штука, милая, — произнес он жалким голосом.

— Я знаю, Джон. Я живу одна тринадцать лет.

— Ну, тогда, возможно, ты не будешь против иметь рядом мужчину для разнообразия? — попытался он пошутить.

Она взглянула ему прямо в глаза.

— Только не в том случае, если этот мужчина — ты. Неужели я выгляжу такой несчастной, что могу согласиться на любого мужчину? Особенно если речь идет о том, кто бросил меня ради молодой женщины и кто не оказался бы здесь, если бы эта женщина не бросила его!

— С Клэр у нас все было совсем не так, как ты думаешь. Я никогда не стал бы встречаться с ней, если бы не тот несчастный случай.

— Тот несчастный случай! — Элис горько рассмеялась. — О, мы все хорошо знаем о твоем проклятом несчастном случае. Удивляюсь, как ты не поместил об этом объявления в газетах, чтобы оповестить весь мир. Можно подумать, что ты единственный человек на свете, который пострадал от несчастного случая. Ты причинил боль всем, кто любил тебя. Я никогда не забуду того, что ты переехал жить к Клэр. Кормак постоянно названивал в мастерскую. Ему был нужен отец, но ты бросил его. Ты оказался очень жестоким человеком, Джон. Жестоким и эгоистичным. И ты стал таким отнюдь не после того несчастного случая. Ты всегда был таким, просто у тебя не было возможности продемонстрировать это.

— Прости меня, Элис. — Тело его обмякло. Он прикурил новую сигарету от окурка старой, с трудом поднеся ее ко рту.

— Бог тебе судья, — жестко ответила Элис, но тут же пожалела о своих словах. — Послушай, — продолжила она уже мягче, — ничто не мешает тебе иногда приходить сюда на чашку чая. Я могу устроить так, чтобы и Орла с Маив были здесь в это время.

— Сомневаюсь, что они захотят увидеть меня.

Поразмыслив, Элис тоже усомнилась в этом.

— Все равно ты можешь приходить сюда. Я бы приготовила тебе что-нибудь поесть.

— Ты и вправду этого хочешь?

Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза, потому что хотела этого меньше всего на свете. До сегодняшнего вечера она еще до конца не понимала, как мало он значит для нее, что она, в сущности, презирает его.

— Конечно, — ответила она.

Теперь настала очередь Джона рассмеяться.

— Кажется, я понял. Вероятно, мне следовало сказать, что я хочу вернуться, потому что люблю тебя.

— Это ничего не изменило бы. И это было бы неправдой.

— О нет, Элис. Я действительно люблю тебя. Я никогда никого не любил так, как тебя. — Лицо у него сморщилось. Он чуть не плакал, и это было ужасно — видеть такого мужчину, как Джон Лэйси, на грани истерики. Он уронил сигарету Тлеющий окурок упал ему на рубашку, и Элис, вскочив, сбросила окурок, прежде чем тот успел прожечь дыру, а потом подняла сигарету с ковра. Она все еще держала окурок в руках, когда Джон обнял ее ноги и прижался лицом к ее животу. — Я по-настоящему люблю тебя, Элис, — всхлипнул он. — Я не могу больше так жить.

Она оттолкнула его, чуть не плача сама.

— Но я не люблю тебя, Джон. — Как ей хотелось, чтобы все было наоборот! Тогда она с радостью приняла бы его обратно.

Обессилев, он опустился в кресло.

— Что мне делать? — жалобно воскликнул он. — Куда пойти?

— Домой.

— У меня нет дома.

— Тогда назад к твоему Билли.

— Я не могу остаться там навсегда. Ты знаешь, как я всегда ненавидел Кору.

Элис была доведена до такого состояния, что ей стало казаться, будто это она проявляет жестокость.

— Я найду тебе жилище, маленький домик где-нибудь, — с отчаянием произнесла она. — Я дам тебе денег, чтобы купить мебель, если у тебя их не хватает.

Это было искреннее предложение, потому что ей действительно стало жаль его, но оно мгновенно привело Джона в чувство. Лицо его окаменело.

— Неужели ты думаешь, что я возьму деньги у женщины?

— Я просто предлагаю помощь, Джон, вот и все.

— Мне не нужна ни твоя помощь, ни твоя симпатия.

— А чего еще ты ожидал, когда начал плакать?

Он поднялся на ноги.

— Кажется, я выставил себя круглым дураком. Пожалуй, мне лучше уйти.

— Джон. — Она положила руку ему на плечо, но он стряхнул ее. У Элис возникло ощущение, что подобное уже происходило с ней. В прошлом он вел себя так же, когда она пыталась достучаться до него и встречала в ответ такую же грубость и непонимание.

— Спокойной ночи, Элис.

Элис зажмурилась, ожидая, пока захлопнется входная дверь. Она не открывала глаз до тех пор, пока не услышала, что кто-то вошел через заднюю дверь.

Секунду спустя в комнату ворвался ее отец, кипя гневом.

— Он еще здесь? — требовательно спросил он.

— Нет, папа, он ушел.

— Что он хотел?

— Вернуться.

— Ну и нервы у этого наглеца! Надеюсь, ты сказала ему, что он может убираться… идти… — Дэнни умолк, пытаясь выразить свою мысль без непечатных слов. — Идти и утопиться.

— Я просто сказала «нет», папа.

— Он расстроил тебя, правда? Я вижу по твоему лицу, что расстроил.

— Ох, папа. — Элис расплакалась. — Он выглядел таким потерянным и несчастным . Мне жаль его. Что с ним будет дальше?

— Тебя это больше не касается, девочка. Ты слишком мягкая, вот что я тебе скажу. Если Джон Лэйси в печали, то он сам в этом виноват. Он и так заставил тебя переживать. Иди сюда, хорошая моя. — Он обнял ее за плечи. — Приди в себя и выпей чашечку чая, а потом отправляйся в кино с Бернадеттой. А еще лучше, пойдите куда-нибудь перекусить и поболтать.

Элис охотно дала себя увести. Сойдет что угодно, любое занятие, только бы не оставаться наедине со своими мыслями. Ей очень хотелось избавиться от ужасного ощущения, будто она подвела Джона.

* * *

Ах, если бы можно было все переиграть! Он был бы сдержаннее с Элис, тактичнее, что ли. Он не должен был срываться и выглядеть жалко. Вероятно, ему следовало начать с расспросов о детях, а потом как можно небрежнее заговорить о своем возвращении домой, словно эта мысль только что пришла ему в голову. Но получилось так, что он выставил себя на посмешище. Он вздрогнул, вспомнив разыгравшуюся сцену.