Перуновы дети - Юлия Гнатюк

Как горячий быстрый огонь жадно охватывает сухой куст, взмывая вверх яркими языками пламени, так и воспоминания жарко полонили всё существо Светозара и снова несли по тем тропам, по которым довелось пройти, и пробуждали мысли, на которые он искал ответы.

Светозар вспомнил своё не столь давнее посещение Арконы на острове Руян, где ему посчастливилось лицезреть храм Свентовида, ничем не уступающий в пышности и искусности византийским. Говорят, князь Рюрик, собираясь править Русью, приходил туда, чтобы почтить бога щедрой жертвой и спросить о своём царствовании. И Световид предрёк, что царство его над Русью будет длиться тысячу лет. И столько же будет длиться Ночь Сварога…

Уже уничтожены главные славянские святыни: на Перуновой горе в Киеве князь Владимир поставил храм Святого Василия, его сын Ярослав по примеру греков возвёл храм Святой Софии, и в Новгороде князь Владимир Ярославич той же Софии храм поставил. Правда, чуть далее от места Перунова, ибо возведённая прямо на сём холме деревянная церковь сгорела от молнии. И много других храмов построено на Руси на тех местах, где прежде стояли славянские кумиры и куда люди привыкли ходить на празднества. А холмоградский храм Световида разрушен. Он был построен по древнейшим канонам и представлял собой круговой календарь: имел двенадцать дверей и триста шестьдесят окон, каждое из которых отворялось жрецами-служителями по движению Солнца. Теперь обломки стен и колонн валяются у подножия холма, попираемые ногами прохожих. Руянский храм Световида – один из последних славянских храмов, сохранившихся в сердце Великой Моравии. Однако германские князья стали и там теснить славян и насаждать среди них христианство, где хитростью, а где силой присоединяют «единоверных» к своим графствам и герцогствам. Многие западные славянские племена попросту уничтожены. Иные князья венедские заключают союзы с нурманами, женятся на их дочерях и привносят на свою землю чужую веру. Тот же ободритский князь Готшлак женился на датчанке, ходил вместе с данами и саксами против черезпинян и хижан, насаждал христианство. Да не приняли того люди, восстали на Лабе и убили его, а жену-датчанку изгнали нагой из Велиграда-Рарога. Ныне ободриты избрали себе иного князя Крута из руян, с помощью коего изгнали всех данов и саксов, защитив своих богов, волю и отечество.

А здесь князья погрязли в междоусобицах, растаскивают землю отцовскую по клочкам, с чужими племенами в сговор входят, друг против дружки с ратью идут. Да всё под стягами византийского бога.

Неужто целую тысячу лет, как предрекли боги, будет длиться на Руси засилье чужой веры и обычаев? Смогут ли потомки вспомнить свои изначальные корни? Возродить великую державу Русколань? «А чтобы вспомнили, и ты, Светозар, должен приложить все силы свои и старания, так-то!» – закончил он размышления наказом-обращением к самому себе.

Светозару, как всякому из истинных волхвов, были открыты тайны многие: он умел исцелять силой травы и слова, мог вызвать дождь и ветер, разогнать тучи с небесного свода, вести беседу с богами и пращурами. Они никогда не отвечали словами, но посылали вещие знаки либо отправляли душу блуждать в прошлое или грядущее, в образах людей, живших тогда. Он видел их очами и сам находил ответ.

Образы волшебной рекой протекали перед ним легко и зримо, увлекая за собой воспитанное в долгих волховских бдениях воображение Светозара. И как бы ни был сложен вопрос, Светозар шёл к нему, покуда не обретал ответ.

Светозар лёг на спину раскинув руки. Высокое небо простёрлось над ним, а прямо у лица колыхалась на упругом стебле лесная ромашка.

– Когда человек обращает свой ищущий взор к небу, – вспомнились слова бабушки, – в стремлении познать небесные Сварожии таинства, он не должен забывать о цветах и травинках, растущих под ногами, о жучках и букашках малых, дабы не растоптать их, покуда твой взор обращён ввысь. Ибо, не почитая Триглавов Малых – Травича, Стеблича, Листвича, Птичича, Зверича, Плодича, – нельзя постигнуть Триглавы Великие – Сварога, Перуна, Световида, Белеса, Хорса, Стрибога, Сивого, Яра, Даждьбога.

Сколько лет тогда было мальцу Светозару, не более десяти? Но запомнились сии слова на всю жизнь. Тогда они с бабушкой Ивицей вышли на рассвете в поле собирать лечебные травы и копать сладкие корни. Ширь необъятных просторов наполнила сердце безудержной радостью. Он бежал, раскинув руки, как крылья, по росистым травам навстречу Солнцу и кричал громко, во всю мочь:

– Бабушка-а-а! Я добегу до самого Сварожьего пояса-а-а!

Ивица улыбалась, слушая звонкий, как переливы жаворонка, голос внука. Но вот восторженный крик разом оборвался. Ивица подняла голову и увидела Светозара, застывшего на одном месте с опущенной головой.

Он не откликался на зов, а когда обеспокоенная Ивица приблизилась – не змея ли, часом, ужалила? – то обнаружила Светозара захлёбывающимся от слёз, а у ног лежало раздавленное гнездо с наполовину вылупившимся перепелиным выводком. Увлекшись воображаемым полётом, Светозар забыл глядеть под ноги. Вот тогда и произнесла бабушка те самые слова, которые врезались в память накрепко, на всю жизнь.

– Поконы Сварога едины и для дальней звезды, – говорила она, – и для птахи малой, и для тонкой зелёной былинки, пригибаемой Стрибогом к земле. И даже более того – в яйце заключена самая сокровенная тайна превращения Нави в Явь, тайна самой жизни. И потому для постижения её не должно отрываться от земли, от мира животного и растительного, как и от людей, тебя окружающих, ибо Поконы Сварога раскрываются в самой жизни. Ежели человек в поиске высших откровений не замечает болей и тревог живущих рядом людей, топчет прекрасные цветы под ногами, значит, он исполнен пустых грёз и не следует пути Прави…

Обо всём этом вспомнил теперь Светозар в лесу у Заветного камня. Глядя на качающуюся ромашку, он сосредоточил на ней свой взгляд и мысли.

Белые с едва заметными прожилками лепестки, два из которых повреждены насекомыми. Жёлтая, словно набитая малюсенькими стрелами, сердцевина. Тонкая плоть нежных лепестков, трепещущих на ветру, поддерживается снизу плотной зелёной чашей.

Волхв всё больше уходил внутрь цветка. Он ощущал ласковые лучи Солнца, к которому было обращено растение, чувствовал, как вверх по стеблю движутся соки земли, а сила Солнца-Сурьи, впитанная распахнутым венцом, входит в каждую его частицу: в тонкий, но прочный стебель; в зелёные узорчатые листья и лепестки, где тончайшие жилки ветвятся на ещё более мелкие, расходятся и утончаются к краям, образуя как бы древо со многими ветвями. Древо Жизни. Этот ветвистый узор, он повторяется везде, им пронизано всё сущее вокруг: и огромный Дуб, и этот малый Цветок, и прозрачное крыло севшей на него Пчелы. Все растения, животные и сам человек – разве они не повторяют дерево? Мощный позвоночный столб и жилы, и нервы, и сосуды, ветвящиеся до бесконечности и пронизывающие каждую частицу плоти. При всей прихотливости и неповторимости узоров они схожи и взаимно связаны.

И точно так же всё живое и поднебесное проникнуто разветвлениями Поконов Сварога, которые суть – продолжение того же Древа, только невидимое. И чем больше мы будем познавать устои земные, тем ближе будем к богам в познании устоев небесных, ибо вся Явь на Прави, как на твёрдой скале, посажена. Правь для сущего – будто ствол древесный, на котором ветвистая крона держится. Познанию Яви, Прави и Нави должен посвятить свою земную жизнь всякий истинный волхв.