Эра титанов - А. Дж. Риддл

Я моргнул – и Харпер оказалась в ловушке под сиденьем, ее нога застряла.

Вокруг нас была вода.

Она была испугана и не могла выбраться.

Нет. Невозможно. Затопленный водой самолет у телескопического трапа?

Сосредоточься.

Я принялся изучать страничку этой женщины.

У нее появилась новая запись:

Харпер: Нерешительность 2015, Обновление. Наконец удалось проспать несколько часов, и мне приснилось, что я нахожусь на тонущем после катастрофы самолете. Меня затягивало под воду. И я ничего не могла с этим поделать.:-(

Она тоже это видела… Как такое возможно?

На лбу у меня выступил пот, и я ощутил, как две версии реальности снова начали отделяться друг от друга. Воспоминания ускользали, как выпущенный воздушный змей: кажется, что я еще вижу его отчетливо – и вот он уже все дальше и дальше, его уносит ветром, он превращается в крошечное пятнышко, а потом и вовсе исчезает, словно его никогда и не было.

Я потянулся к пульту, собираясь выключить телевизор, но слова из репортажа снова заставили меня застыть на месте:

– Власти утверждают, что самолет упал в воду, что существенно затрудняет поиски и уменьшает шансы на спасение пассажиров…

На меня накатила новая волна оцепенения, которую сопровождали жуткие вспышки головной боли.

Я закрыл глаза.

Самолет действительно упал на воду. Но пассажиры выжили. Некоторые.

Я пытался их спасти.

Почему самолет, упав в воду, не развалился на части? С тем же успехом он мог рухнуть на бетон на скорости шестьсот миль в час.

Однако в голове у меня тут же зазвучали ответы – хотя я и не знал, откуда они возникли.

За этими ответами начали появляться все новые факты, словно я получал ответы на непроизнесенные вопросы.

Самолет попал в турбулентность и сбросил скорость. Пилоты сделали все, что было в их силах, чтобы еще сильнее ее уменьшить: в том числе выпустили шасси. Но после этого самолет развалился на две части. Хвостовая секция зацепилась за деревья, что еще больше замедлило скорость, а потом ее развернуло, и она упала в озеро хвостом вниз. Что-то – шасси или двигатели – не позволяло самолету полностью погрузиться в воду, и он стал раскачиваться, как детские качели. Перед моими глазами возникла почти идеально четкая картинка происходящего.

У меня кружилась голова, и к горлу подступала сильная тошнота. Ухватившись за стол, я с трудом поднялся на ноги. Мне удалось добрести до раковины, я включил воду, и она потоком устремилась к круглому стоку с единственной поперечиной. Вода утекала в отверстие, как в тонущем самолете, разорванном пополам…

Несколько мгновений я не видел сток. Перед глазами у меня возникло поперечное сечение самолета, зазубренный темный круг.

А потом он исчез.

Я плеснул водой в лицо, которая показалось мне очень холодной, однако… мне стало немного легче. В памяти всплыло новое ощущение: ледяная вода, от которой немело лицо, когда я плыл. Я повернул кран так, чтобы полилась только холодная вода, и подставил руку под струю. Сначала мои пальцы слегка покалывало, потом от холода они начали гореть и в конце концов онемели. После этого в голове у меня постепенно стало проясняться. Я плеснул водой в лицо и сделал глубокий вдох, дрожа всем телом.

И снова воспоминания – я бежал через лес, а впереди мерцали дюжины световых точек, и белое облачко моего дыхания заметно выделялось на их фоне.

Потом я вновь оказался в номере отеля: вода текла в раковину, а телевизор у меня за спиной замолчал.

Я произносил речь. В темноте, на берегу озера.

«Никто не спасет этих людей, кроме нас. Их жизнь в наших руках…»

Я посмотрел на монитор лэптопа, в глаза Харпер Лейн, мимолетно заметив, что все звуки заглушает шум бегущей воды. Казалось, будто ревел водопад.

И тут у меня взорвалась голова, и волны боли превратились в яростные вспышки: меня словно ударило молотом. Боль была такой сильной, что я оцепенел.

Я плеснул еще пригоршню воды в лицо и прижал ладони к закрытым векам, но, когда убрал руки, оказалось, что я стою на илистом берегу, а из озера торчит часть фюзеляжа самолета. После каждого вдоха у меня изо рта вырывалось и исчезало в ночи белое облачко пара. Стояла полная тишина, и никаких других ощущений у меня не было. Мир, если не считать моего дыхания, казался застывшим.

Медленно, с трудом, я повернулся направо – туда, где стояла женщина с неподвижным лицом.

– А вы? – спросил я у нее.

– Да… – кивнула она. – Я хорошо плаваю.

Я повернулся к самолету в озере, но он исчез. Я снова находился в номере отеля. Новости заканчивались. С сияющего монитора компьютера на меня смотрело лицо. Женщина из «Фейсбука». Это была она.

Я терял связь с реальностью.

Мои руки стали влажными от пота. В ушах грохотал голос из динамика: «Все пассажиры, улетающие рейсом 314 в Лондон, Хитроу, должны подняться на борт. Все пассажиры…»

Но я был единственным пассажиром в зале ожидания. Я сидел и смотрел на женщину за стойкой, которая держала в руке рацию с нажатой кнопкой и говорила, глядя на меня.

Она знала, что осталось только одно свободное место: что лишь один человек должен был подняться на борт и что он где-то рядом. Она поняла, что это я.

Безумие какое-то. Мне нужно было отправиться домой и проверить голову.

Вместо этого я встал, подошел к стойке и протянул руку за посадочным талоном. Сотрудница аэропорта посмотрела на мои влажные от пота волосы и бледное лицо.

– С вами все нормально, сэр?

– Все хорошо… просто… недавно у меня был неудачный перелет через Атлантику.

* * *

Я не знал номера телефона Харпер Лейн, и мне пришлось искать его, однако ни стационарного, ни сотового найти не удалось. Не знал я и ее электронной почты. Я подумал, что можно послать запрос в «Фейсбук», но… это выглядело бы слишком странно. Что я ей скажу? «Мы с вами встречались. Я помог вам снять с полки сумку, когда мы вместе летели в самолете. Кстати, вы не помните рейс, закончившийся падением самолета где-то в Англии, на берегу озера? А я вот помню, и все вокруг теряет смысл…»

Но я знал – и этим мои знания исчерпывались, – где она жила.

Я там был. В 2147 году.

И теперь, в 2015-м, решил туда отправиться. Оставалось лишь придумать, что я скажу полицейским, когда меня арестуют.

Пожилой мужчина в разноцветном свитере и плоской кепке открыл мне дверь дома, в котором она жила.

Я поблагодарил его и вошел.

Поднялся на первый этаж.