175 дней на счастье - Зина Кузнецова

бы свой вывод относительно внешности – «Ладненькая!» А сейчас не хотелось. Тетрадь вдруг представилась Маше клеткой, в которой сидит жестокий монстр. Только откроешь – он набросится и растерзает. «Надо бы дневничок убрать уже куда-нибудь и начать новый», – решила Маша и спустилась на кухню. Румяная бабушка повторяла Тане, что нужно докупить в магазине:

– Так, яйца, кукуруза, шоколад мне для крема на торт, изюм туда же… Я прошу тебя, ничего не забудь!

Таня устало кивала. Видимо, не первый раз топает в магазин. Тут же рядом сидела в пижаме сонная мама – она раньше двенадцати в выходные редко поднималась и сейчас всеми силами старалась увильнуть от хлопот по кухне.

Повсюду стояли вазочки для салатов, а в духовке уже что-то запекалось.

– О, Маша, – бодро сказала бабушка, – долго спишь! Завтрак с мамой наколдуйте себе сами, а потом быстренько помогать! – И она с энтузиазмом принялась нарезать вареную картошку.

Маша с мамой налили себе горячего чая, взяли по куску торта из холодильника и устроились у камина за елкой. За окном было мрачно, поэтому уже с утра по всей комнате расположились небольшие острова света от торшеров и настольных ламп.

– Где папа и дедушка? – спросила Маша, делая глоток сладкого травяного чая.

– На улице с Лилькой снеговика лепят.

– Папа и снеговик? Да снег зимой растаять должен.

– Я думаю, мы все за эти полгода многое пересмотрели, – сказала мама как бы невзначай, но все-таки серьезно.

– Ты злишься на меня? – спросила Маша, набравшись смелости.

– За что?

– Не знаю, за что-нибудь из произошедшего.

– Нет, Маша. Ты мой ребенок, я тебе просто желаю счастья и здоровья.

– И не злишься даже за то, что из-за меня пришлось отказаться от работы почти на месяц?

– Даже от работы? – переспросила мама. – Да что ты, боже мой! Работа вообще ничто! Какая-то пылинка там, внизу. Да еще пятьсот этих сессий и лекций у меня будет. А вот второй тебя у нас уже никогда не будет. К тому же ясно, что сейчас я нужна тебе больше, чем мне нужна самореализация. Так что амбиции чуть-чуть подождут. Приоритеты – вот секрет гармонии.

– А вы купите мне щенка?

Мама хотела резко отказать: Маша увидела это по ее лицу, – но потом сдержалась, задумалась и сказала немного погодя:

– Если ты правда так хочешь, давай обсудим. После праздника сядем вместе с папой и серьезно поговорим. Хорошо?

Маша кивнула.

Допили чай, и как раз открылась входная дверь. Лилька в мокрых валенках уселась чуть поодаль и стала стягивать с себя варежки и шапку, на которых налип снег. Папа завез дедушку на коляске в дом и быстро сбросил с себя куртку. Все запыхавшиеся, румяные.

– Боже ты мой, – воскликнула мама, оглядев Лилю, – сейчас снег по дому растащит! Будем потом по лужам ходить.

Маша принялась помогать маме раздевать сестру, а потом повела ребенка мыть руки. Лиля забавно перепрыгивала с одной ноги на другую, подставляя руки под теплую воду. Когда Маша протянула ей полотенце, Лиля попросила ее нагнуться.

– Ну чего тебе? – спросила Маша.

– Как думаешь, что мне принесет Дед Мороз? – шмыгая носом с мороза зашептала сестра. – Хоть бы ту куколку… Или лучше пони? Маша, – вдруг таинственно сказала Лиля, – а Дед Мороз ведь есть?

– А кто, по-твоему, желания исполняет?

Лиля призадумалась – так и зависла с полотенцем в руках. Снова шмыгнула носом:

– Я тоже думаю, что есть. А Вовка говорит, что нет, что это родители подарки под елку кладут. Я его ударила, и меня отругали. Ты не скажешь маме?

Маша улыбнулась, поцеловала сестру в пухлую, прохладную с мороза щеку и сказала:

– Вовка просто очень несчастный мальчик, поэтому в его мире Деда Мороза нет. А мы с тобой и еще Таня счастливые, поэтому в нашем мире он есть.

Вечером Маша волновалась. Она услышала, как дедушка упомянул, что пригласил Волковых заехать после курантов. И Юрка-Юрочка, наверное, будет с родителями, бабушкой и дедушкой. Затаился! Не приезжал! Только один раз написал: «У тебя все нормально?» – и, получив положительный ответ, снова исчез. Маша тогда ужасно расстроилась. Вспомнились слова Тани, что все будут всегда помнить о случившемся. А если Юра не сможет перешагнуть и любить ее уже настоящей, не той прошлой Машей, а вот такой, какая она сейчас? Будет всегда осторожничать, бояться…

Маша покрутила головой и стала выбирать платье. Она вдруг смело и отважно решила для себя, что даже если любовь с Юрой затопчется страхами и прошлым, то ничего губительного не случится. Значит, будет другое большое чувство с другим человеком. Маша многое передумала, пока лежала в больнице, и решила для себя, что глупо думать о своей судьбе в единственном числе. Судеб много, они переплетаются, как нитки в наборе для вышивания. Если не получается использовать одну тоненькую ниточку, не надо выбрасывать все начатое, берешь другую и вышиваешь себе дальше красивый узор. Хотя хотелось бы, конечно, чтобы Юра… Юра… Маша тяжело вздохнула.

Вылетела пробка шампанского, и бурлящий пенящийся напиток вылился на салаты. Взрослые засмеялись, а Лиля прижалась к Тане, боясь, что папа захочет открыть еще одну бутылку: «Так громко, так громко», – пищала она и все поглядывала на елку, где уже лежали подарки, завернутые в праздничную бумагу.

Маша отпила немного шампанского из своего бокала, и тут же пришло сообщение на телефон: «С Новым годом». Маша не успела прижать ладонь к ускорившемуся сердцу, как телефон снова завибрировал: «Мы к вам сейчас приедем. Не ложись спать».

Уснешь тут!

Накинув на плечи белую шубку, Маша вылетела из дома, чтобы подождать гостей у ворот.

– Шапку, Маша, надень! – успела только крикнуть бабушка.

Маша нехотя прихватила шарф, замотала его на голове. Ночью стало совсем морозно. Снег, чуть подтаявший днем, заледенел. То и дело поскальзываясь, Маша пританцовывала и вглядывалась в темноту. Ну почему же не едут? Разве так долго от города до дачи? Так, километров тридцать… На машине, кажется, можно за полчаса доехать ну плюс минут сорок на пробки. А сколько прошло времени с тех пор, как он прислал сообщение? Десять минут? Всего десять?! Как медленно идет время! Как блаженно и мучительно медленно.

Маша с тоской посмотрела на теплый дом. Пальцы на ногах совсем закоченели. В свете фонарей на участке блестел снег.

А сейчас уже сколько прошло? Пять минут… Кошмар какой! Время – как жвачка. Может, в доме все-таки подождать? Нет, там все-все, неловко будет уйти, а поговорить нужно обязательно наедине.

Не выдержав холода, Маша все-таки забежала в прихожую и