Экстремальная кухня. Причудливые и удивительные блюда, которые едят люди - Джерри Хопкинс

У основания конструкции Ламаи установила большую емкость, на четверть заполненную водой. По ее словам, иногда она, как и в этот раз, использовала в качестве емкости керамический кувшин размером с бочку, иногда это была большая пластиковая ванна. Поблизости Ламаи сгребла небольшую кучу земли, которую накрыла огромной корзиной из ратана, какими в Азии накрывают цыплят, чтобы те не разбежались. Тянувшийся к дому провод люминесцентной лампы с наступлением темноты она подключила к розетке.

То, что случилось потом, было поразительно, по крайней мере для меня. Ламаи с детства занималась ловлей насекомых для использования в пищу, а потому сохраняла невозмутимость. Я же, когда лампа зажглась и появившиеся насекомые — привлеченный светом непрерывный жужжащий поток — стали шлепаться о металл и соскальзывать в емкость с водой, не смог удержаться от смеха. Это был настоящий аттракцион. Впервые в жизни мне захотелось взять в руки видеокамеру, чтобы потом отослать сюжет на таиландское телевидение, в программу «Самое забавное фермерское видео».

Как я уже сказал, на свет этой одновременно примитивной и гениальной установки летели насекомые двух типов. Больше всего было черных жуков разной величины, с жесткими надкрыльями (самые мелкие — немногим больше булавочной головки), именуемых вонючками, поскольку стоит раздавить такого пальцами, и вокруг не просто начнет плохо пахнуть — человек почувствует, что в его легких словно вообще не осталось воздуха, он мгновенно вытеснится этой вонью, и понять, что происходит, «отравленный», как правило, не может, он способен только на то, чтобы терзать собственный нос, скакать как припадочный, бешено ругаться и пытаться хоть как-то восстановить дыхание. Эти жуки доставались цыплятам.

С удовлетворением сообщаю, что ловушка для малаенг привлекает и сверчков, правда, поскольку они крупнее жуков, то имеют больше шансов избежать купели, так как при ударе о железо получают лишь легкий нокдаун. Оглушенные сверчки пикируют преимущественно мимо емкости с водой, после чего бегут к насыпанной Ламаи куче земли и немедленно в нее зарываются. Корзина же служит для того, чтобы уберечь сверчков от примерно пяти десятков вольно пасущихся кур, которые с наступлением утра непременно нас опередили бы.

После удачной охоты мы проснулись с петухами и направились к ловушке. В воде судорожно копошились черные жуки. Я опустил руку в кувшин и обнаружил, что толщина этого живого слоя не менее полуметра! Созывая кур, Ламаи издала громкий переливчатый крик, имитирующий кудахтанье, и птицы резво направились к нам. Им предстояло есть первыми.

Затем мы приступили к раскопкам. Сверчков бросали в ведро, чтобы потом помыть и пожарить на масле. Слегка подсоленные, они — великолепная закуска к пиву.

Растения — чудесные творения солнца, воды и земли (земля отсутствует при гидропонном способе выращивания), существующие в сотнях тысяч вариантов. А говоря научным языком, это многоклеточные организмы, производящие пищу из солнечного света и неорганической материи путем фотосинтеза и состоящие из клеток с плотной оболочкой, содержащей целлюлозу. Большинство растений съедобны, но не все.

В данной главе рассказывается и о ядовитых растениях, и в частности, о том, как правильно следует обрабатывать отдельные виды растительной пищи для устранения (по крайней мере, существенного уменьшения) опасности отравления или в каких количествах их можно потреблять без опасения за свое здоровье. Неизменно возникает вопрос: зачем вообще нужно использовать ядовитые растения — ведь опасность отравления ими все равно будет существовать? Да, опасность будет существовать. И тем не менее при правильном подходе и из ядовитых растений можно извлечь пользу, и немалую. К примеру, маниок сегодня — один из основных мировых источников углеводов, хотя в сыром виде некоторые его виды смертельно опасны.

Историки считают, что в течение тысячелетий сбором растений традиционно занимались женщины, а их более сильные соплеменники охотились на мамонтов и других животных. «Охота была захватывающим занятием: выслеживание добычи, погоня и триумфальное возвращение — сколько в этом эмоций и драматизма! Сцены охоты и сегодня составляют основу ритуальных обрядов и фольклора многих примитивных племен. Собирательство же требовало терпения и своеобразного упорства, было занятием систематическим, а не спорадическим (как охота), — пишет Рей Таннахилл в своей ставшей классической работе «Пища в контексте истории» (1973). — Тем не менее, хотя в этом труде мало увлекательного, добытые женщинами продукты отнюдь не были простым дополнением к мясу. Когда охотничьи трофеи были скудными, жизнь людей полностью зависела от растительной пищи».

Не случайно растениеводство современного типа возникло раньше животноводства, с началом возделывания дикой пшеницы и ячменя в той части Азии, которая сегодня называется Средний Восток. Собирательство по-прежнему играет важную роль во многих слаборазвитых регионах мира; есть также районы, где доминирует сельское хозяйство растениеводческого профиля. Растительная пища остается основополагающим элементом питания человека, и, кстати, от нее же зависит состояние наших мясных ресурсов.

Здесь, как и в остальных главах этой книги, в поле моего внимания будут продукты, признанные в одних частях света и игнорируемые или пользующиеся недоброй репутацией в других. Среди таковых, например, аки, плод, произрастающий на островах Карибского бассейна и запрещенный к ввозу в Соединенные Штаты, поскольку считается опасным для жизни; дуриан из Юго-Восточной Азии, который запрещено подавать пассажирам на многих авиалиниях и постояльцам отелей — якобы из-за сильного неприятного запаха; или плод нони, вкус которого считается настолько ужасным, что его нужно заедать мороженым.

Другие растения, в частности кактусы, в течение тысячелетий произрастали на ограниченной территории и, будучи хорошо известными местным жителям — в данном случае коренным американцам, — не получили широкого распространения в других местах, да и ныне они не обрели популярности у других народов. Почему? Например, из-за наличия колючек. Что касается цветов, то хотя сегодня они и включаются в состав многих видов чая, но все же большинство евроамериканцев по-прежнему воспринимают их преимущественно как источник красоты, а не вкусной и полезной пищи. Водоросли? Их любят в одних местах и полностью не приемлют в других.

В 60-е и 70-е годы прошлого столетия, когда обрела популярность идея «возврата к природе», поддерживаемая движением хиппи и вновь обретенным интересом к органической пище и целебным травам, многие обратили внимание на дикие растения как на возможный источник пищи. Книги Юэль Гиббонз, «В поисках дикой спаржи» (1962) и другие, стали бестселлерами. Разрабатывались специализированные сегменты рынков, а выдуманная кем-то фраза «Магазин здоровой пищи» превратилась в обозначение отдельного вида торговых предприятий. Как следствие многие новые продукты растительного происхождения обрели беспрецедентный коммерческий успех.

Некоторые из них упомянуты ниже, включая крупные морские водоросли — один из основных продуктов японской кухни — и одноклеточные, зеленую тину, которую часто можно видеть в воде и которую перерабатывают в пищевую добавку под названием спирулина.