Преемница темного мага - Ирина Матлак

— Я не могу иметь детей. Но ты все же родилась — дитя смешанных, несовместимых кровей. И ты не умрешь ни на ритуале воссоздания кристалла, ни от руки королевского палача. Я никому не позволю проливать твою кровь. Ты должна остаться со мной, Фрида. Я стану тебя обучать. Все жрецы Лайара признают тебя своей госпожой. Сам Лайар уже признал тебя, я вижу его незримую печать на твоем челе.

Машинально коснувшись лба, я вспомнила поцелуй, который покровитель смерти на нем запечатлел, прежде чем прекратилось вызванное им видение…

Великое Поднебесье и проклятая Глубина!

— А что, если я не хочу никакого признания? — спросила, глядя прямо в глаза тому, кто по прихоти судьбы являлся моим биологическим отцом. — Мне не нужна никакая печать.

Встретив мой взгляд, он ровно возразил:

— У тебя нет выбора. Я чувствую твою жажду жизни, Фрида. А единственный путь, позволяющий избежать смерти, — начать ею управлять. Ты знаешь, что я прав, и глубоко внутри сама этого хочешь. С самого начала, едва узнав о твоем существовании, я подталкивал тебя к тому, чтобы твоя темная магия раскрылась. И это произошло. Мне нужна преемница, и мы разделим власть. Ты станешь принцессой смерти.

Меня сотрясала дрожь. Смешиваясь с холодом, она взбиралась по позвоночнику, перекидывалась на руки и ноги, стягивала затылок и добиралась до самого сердца.

Принцесса смерти? Я? Немыслимо… а за жутким и одновременно красивым названием кроется лишь чернота.

— Я никогда никого не убью, — ответила с уверенностью, которая пока оставалась непоколебимой. — Не буду врать, мои взгляды относительно некромантии во многом изменились. Я поняла, что могу использовать ее во благо, задерживая души умирающих или защищая тех, кто мне дорог. Но я не стану использовать ее, чтобы кому-то навредить. Никогда. И никакая власть мне не нужна. Все, чего я хочу, — это иметь свой угол в этом необъятном мире, спокойный и надежный. Чтобы рядом в добром здравии находились близкие и друзья. Хочу просыпаться с улыбкой и ощущать себя самой счастливой во всем мире. Скажи, — в его глаза я теперь смотрела с вызовом, — разве у «принцессы смерти» может быть такая жизнь?

Мои слова Тайлеса ничуть не тронули.

— Благо не зависит от типа магии, которую мы используем, — спокойно встретив мой взгляд, изрек он. — Что благо для одного — неизменное несчастье для другого. Возвращать души умерших — преступление против природы еще большее, чем поднимать мертвые тела. И это преступление тебе дается легко. Ты лжешь сама себе, говоря, что не хочешь власти. Власть заключается не в том, чтобы носить корону и управлять королевствами. Власть — в возможности одарить смертью любого, когда сочтешь нужным. Власть — в способности возвратить к жизни каждого, кого захочешь. И, желаешь того или нет, эта власть у тебя есть.

Я хотела возразить, но промолчала. Не столько потому, что не знала, что сказать, сколько понимая, что спорить все равно бесполезно.

Поэтому резко сменила тему:

— Что с последним осколком?

Даже не ожидала, что мне ответят, но тем не менее ответ не заставил себя ждать.

— Его забрал адмирал. — Тайлес поднялся на ноги и, когда я поднялась вслед за ним, произнес: — Тебе нужно время, и я готов его дать. В этом доме можешь ходить где пожелаешь, слуги в твоем распоряжении. Но выходить наружу тебе не позволено. Пока не позволено.

Когда он двинулся к двери, сковавшее меня спокойствие дало трещину и эмоции все же прорвались.

— А ничего, что эти «слуги» не так давно пытались меня убить? — с горьким сарказмом крикнула я в удаляющуюся спину.

Остановившись, Тайлес через плечо бросил:

— Все, кто был к этому причастен, уже пополнили мою мертвую армию. Отныне для всех жрецов Лайара ты — госпожа. Они усвоили урок.

Когда за ним захлопнулась дверь и на меня, подобно тяжелой глыбе, опустилась давящая тишина, я некоторое время простояла на одном месте, отупело смотря в одну точку. А потом рывком схватила попавшийся под руку графин и со всей силы запустила им в стену. Ни звон бьющегося стекла, ни усыпавшие пол мокрые осколки облегчения не принесли.

В течение следующих нескольких дней я жила будто в изоляции. Хотя почему будто? Именно изоляцией и была моя отгороженность от всего мира, с его новостями и стремительными происшествиями. За все это время я так ни разу и не заплакала, хотя иногда невероятно хотелось дать волю слезам.

То, что слезы бесполезны, я поняла уже давно. А быть заточенной в мрачном особняке, где со мной обращались в общем-то неплохо, оказалось не так ужасно, как просить милостыню на «Ледянке».

Я ждала. Продумывала всевозможные варианты, как отсюда сбежать. И хотя выхода пока не видела, не позволяла себе отчаиваться. Кольцо, подаренное Эртаном, потускнело, в голубом камешке словно угасла какая-то искра, и он стал бесцветно-серым. Но я все равно смотрела на него, когда становилось совсем невыносимо, и верила, что все образуется.

Особенно тяжело приходилось по вечерам, когда Ая уходила и я оставалась совершенно одна. Лежа на широкой постели, смотрела на темный балдахин и находилась во власти беспокойных мыслей. С наступлением ночи они делались мрачными и тяжелыми, а еще меня начинали терзать сомнения: что является большей жертвой — смириться со своей участью, став такой, какой меня желает видеть Тайлес, или уйти? Оставшись, я могла бы значительно понизить шансы воссоздания кристалла душ. Уйдя — снова усложнить всем задачу. Да, Тайлес сказал, что в любом случае не допустит воссоединения осколков, но он ведь тоже не всесилен, правда? Случиться может всякое.

А если я вернусь, то гонка за кристаллом возобновится с небывалой мощью, и это приведет к неизбежным жертвам. Да и как мне возвращаться? А еще важнее… куда? Теперь все знают, что я обладаю некромантией, и, при всех братских узах ловцов, Морской корпус вряд ли встретит меня с распростертыми объятиями. Как ни прискорбно признавать, Тайлес прав: у короля появился весомый повод законно отправить меня на казнь.

Оба варианта были далеко не радужными. И я, обнимая подушку, комкая пальцами шелковую наволочку, беззвучно плакала. Чувствовала себя абсолютно потерянной и ничтожной.

Улитка выползла из своей раковины и отправилась покорять мир… Глупая, глупая улитка!

Обычно в такие моменты меня приводил в чувство долг перед папой. Я была обязана вернуться хотя бы для того, чтобы закончить начатое и вывести его из того состояния, в котором он находился по нашей с Тайлесом вине. А еще узнать, как себя чувствует Крилл. С ней ведь произошло фактически то же самое…

Дом я успела изучить вдоль и поперек — весь, кроме той части, где находились комнаты Тайлеса. Несмотря на заверения, что могу ходить где хочу, туда меня мягко, но настойчиво не пускали. Помимо Аи, в особняке находились еще трое жрецов, которые при встрече со мной почтительно склоняли головы.

Все происходящее казалось сном. За последние несколько недель события сменяли друг друга с такой скоростью, что мне едва удавалось за ними поспевать, а сейчас я словно завязла в густом и застывшем мирке.