Ричард Длинные Руки - эрбпринц - Гай Юлий Орловский

— Понятно, — сказал я с удовлетворением, — личные счеты у всех у нас идут впереди любых общественных и государственных. Хорошо, пусть так и думают. Отправь парочку на быстрых конях встретить рыцарскую конницу герцога Мидля. А завтра-послезавтра Сулливана и графа Альбрехта с их отрядами, те тоже подойдут вскоре.

— Будет сделано!

Я оглянулся на далекие стены, залитые прямыми лучами холодного солнца.

— Пусть их проведут и разместят как можно незаметнее поближе к городу. К счастью, здесь близко, если не ошибаюсь, жутко дремучий лес…

— Не ошибаетесь, ваше высочество, — ответил он серьезно. — Даже непонятно, как будто в него не ходят за хворостом. И вообще не рубят деревья…

Еще по дороге сюда, оставив ненадолго арбогастра и Бобика в укрытии, я поднялся в воздух и с большой высоты осмотрел, как, кто и где, а сейчас расстелил карту, Алан заглядывал через плечо и показывал, где лучше подойти к городу.

— Это потом, — сказал я рассеянно. — Вот отсюда… по этой дороге… да не по той, то вообще не дорога, а горный кряж, к Генгаузгузу двигается довольно большое рыцарское войско. С восточной стороны.

Он охнул.

— Правда?.. Но, наверное, еще далеко?

— К счастью, — ответил я. — К счастью, далеко. А с северо-востока тащится некий странный караван с внушительной охраной. Он еще дальше, да и скорость у него ниже черепашьей. Так что подготовиться успеваем.

Он спросил невесело:

— Но не взять город?

— Об этом пока забудь, — сказал я. — Нас вот-вот зажмут в клещи. Надо думать, как уцелеть!.. Пошли людей к герцогу Мидлю, а если сэр Альбрехт на подходе, то и его зову на военный совет. Сулливана тоже, разумеется.

— Отряды графа Макса уже близко, — сообщил он.

— Отлично. Пусть оставит армию хоть на полсуток на заместителей, я его жду тоже.

Они подтянулись только на следующий день, но зато почти все одновременно: Макс, которого я отправил сюда первым еще из Пекланда, объяснив, что Вифли — ерунда, без него обойдутся, Мидль с отборной тяжелой конницей, и Сулливан с Альбрехтом, что привели свои рыцарские полки всего на полсуток позже.

В Эбберте остались герцог Норберт, Палант и принц Сандорин с Аскланделлой, но принцу я вот как-то забыл упомянуть о своих планах, так что прибудут снова в центре армии Клемента, окруженные вниманием и заботой, а главное, в безопасности.

Мой шатер поставили в лесу, вообще-то не таком уж и дремучем, но на лошадях, правда, не поскачешь всласть, а сами армии кучно расположились за лесом, а вокруг раскинули густую сеть конных застав, вылавливающую всех, кто может нас заметить.

Я дождался, когда прибыл с пешими частями Макс, остальные тоже ждали терпеливо, понимая, что у Макса была самая сложная задача, да и вообще Максу все простительно, это же Макс, и не просто Макс, а наш Макс…

Расстелив карту на столе, я положил в нужное место щепочку, означающую большое рыцарское войско, что идет спешным маршем в сторону Генгаузгуза.

— Видимо, — сказал я, — какие-то тревожные слухи докатились до Мунтвига. Если эта армия войдет в Генгаузгуз, нам его не взять. Дорогой Альбрехт, вы зря улыбаетесь так победно, здесь нам не помогут, как со взятием Савуази. Только своими головами.

— Если только с разгону, — сказал Сулливан и почесал лоб, — и в ворота… а не мимо, в стену.

— Да, — согласился Альбрехт со вздохом, — не промахнуться бы.

Герцог Мидль сообщил с достоинством:

— Я готов встретить рыцарское войско. Нас почти вдвое больше!.. Это будет даже не битва, избиение. Даже неловко…

— Нам все ловко, — возразил я сухо. — Тем более будет не парадная битва, где кони-люди, а необходимая народу и плановому хозяйству спецоперация.

Он осведомился:

— Ваше высочество?

— Детали сообщу позже, — ответил я. — Пока строгая секретность. Во избежание, как вы, разумеется, поняли.

Краем глаза увидел усмешку Альбрехта, этот гад сразу понял, что никакого плана спецоперации у меня нет, просто выгадываю время.

Мидль чуть поклонился.

— Гм… ну как бы поняли.

Он ушел, я продолжал рассматривать карту; Альбрехт подошел и встал рядом.

— Одеваем лисьи шкуры?

— Раз львиные не помогают, — буркнул я, — наденем любые.

— Что-то вырисовывается?

— Смутно, — признался я. — Нужно, чтобы все действовали предельно слаженно. Тогда будет шанс… но только шанс. А сейчас нужно собрать всех командиров и довести задачу до каждого. Если хоть один не выполнит — все рухнет.

Он сказал с беспокойством:

— А что-то попроще?

— Пока не вижу, — признался я.

Люди Алана, которого Норберт послал вместо себя обеспечивать разведку, сообщили, что конница Мунтвига уже совсем близко, через три-четыре часа будет здесь.

Я помог Максу расположить лучников и копейщиков, дал строжайшие указания Мидлю и Сулливану, а сам с Альбрехтом выехал навстречу, и, спрятав коней в лощине, мы взобрались на невысокую каменную гряду и следили, как вдали поднялось и начало разрастаться облачко пыли.

Вообще-то там пыль почти незаметна, это когда вот так смотришь издалека, выглядит густой и непроглядной, но сами всадники едут сквозь нее, совершенно не замечая, хотя, конечно, прибудут в место назначения в пыли с головы до ног.

Альбрехт залег рядом, настороженный и с цепким взглядом, просматривая внизу с такой интенсивностью, будто видит все насквозь.

— Ваше высочество, — проговорил он сдержанно, — вы становитесь все осторожнее…

— Это к чему? — спросил я.

— Мидль верно сказал, — заметил он, — у него втрое больше рыцарской конницы. Плюс она… лучше вооружена. И доспехи лучше.

— Вас интересует, граф, — буркнул я, — почему не «ура» и не в лоб?

— Ну, примерно так. Хотя понимаю, вы хотите побеждать без потерь.

Я сказал нехотя:

— Граф, это тоже… Конечно же, без потерь. Но сейчас не это главное.

— А что?

Я спросил мягко:

— На кого работаете, граф? На Мунтвига, Вильгельма или Германа?

Он сердито сплюнул, перекрестился.

— Ну и шуточки у вас, сэр!

— Идут, — сказал я.

В облаке пыли начал поблескивать металл, затем оно медленно рассеялось, стали видны идущие рысью крупные кони с закованными в железо всадниками.

Мне почудилось, что под этой рыцарской конницей дрожит и недовольно гудит земля. Продвигается войско подобно текущей по ущелью лаве, грозно и беспощадно, все живое стремится поскорее убраться с ее пути.