Наваждение. Тропою Забытых - Юлия Цыпленкова

– Что за учение?

– Подчинение. Подчинение сознания, поведения. Это не простое внушение. Даже магическое внушение не сможет пробить заслоны, выставленные более сильным магом.

– Прямое воздействие, – кивнул Линис.

– Да, прямое внушение, против него возможен блок. Работа мага Аталлиа была глубже. Отмычка, ключ от всех дверей, так можно было бы назвать его метод. Это учение считалось опасным даже в древности, из-за него мага казнили, и его дочь, сохранив записи отца, продолжила самообучение. Еще при его жизни они ставили опыты. Сначала на неодаренных, затем на магах. Последним подопытным стал сам император. Нерата подчинила его себе. Не знаю, чего она добивалась. Возможно, хотела отомстить за отца, возможно, проводила исследования, но цель была достигнута, и дурнушка воцарилась в опочивальне властелина. Правда, ненадолго. Думаю, поведение императора заметно изменилось, да и внешность его фаворитки сильно отличалась от прочих его женщин. Родство фаворитки с казненным магом не могло оставаться тайной надолго. Это привело ее к тому самому концу, о котором вы говорили – удушение. Родоначальники учения умерли, но дело их живо, и всплыло в нашем государстве вместе с наследием другого мага – Валбора. И теперь я практически уверен, что глава заговора – маг. Все остальные, включая его учеников – средство для достижения цели. Где он раздобыл стилет и книгу, нам неизвестно, но охранять оставил наиболее сильного ученика.

– Да, это логично, – согласно кивнул Линис.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что они знали, где находится чаша. Возможно, она уже была у них, но вмешался случай, и шейд Уллир прихватил этот трофей во время военной компании. В любом случае, в Антар они пришли за артефактом целенаправленно. Только не знали, кто забрал чашу. Итак, маг оставил наиболее сильного ученика охранять уже имеющиеся артефакты и, прихватив второго, отправился на поиски чаши. Может, их было и больше, может Мирис и не была самой сильной. Возможно, более сильные самостоятельно искали утерянную реликвию, но в Антаре мы не единственная обитель, кто-то мог и попасться на пути очередного инквизитора.

– Поиски провалились, – усмехнулся магистр.

– Да. Они не смогли отследить путь Уллира, и тогда пришла мысль обратить врага в ищейку. Можно было бы воздействовать на одного-двух инквизиторов, но это малопродуктивно.

– Другое дело задействовать всех! – воскликнул магистр и расхохотался. – Умен пройдоха, ох, пройдоха!

– Вы совершенно правы, – без всяких эмоций кивнул Виллор. У него было свое мнение о маге. – Но как сделать так, чтобы инквизиторы начали разыскивать потерянный артефакт? Заиметь могущественного союзника. Вот тут я точно не скажу, было ли воздействие, или же особу королевской крови окрутили сладкими посулами, однако союзник появился…

– Кто же он, Эйдан?! – Линис подался вперед, жадно глядя на инквизитора.

– Герцог Биренский, – едва заметно улыбнулся Виллор. – Кузен государя. Пока я искал иную составляющую заговора, я рассматривал жажду власти. Не исключаю и сейчас, но Бирен слишком далеко от трона, чтобы мечтать смести с пути братьев Его Величества, наследников, не наследных принцев, собственного отца. И все-таки он пятый Хранитель, а это что-то да значит. К тому же, если он и мечтает о троне, то искать поддержку возможно только у магии. На этом его могли поймать, но исключать воздействие нельзя. Учение Аталлиа не просто внушение – это перестройка сознания. Так что герцог, не желавший ранее что-то менять в своем положении, сейчас может жаждать трона, как главной ценности в своей жизни.

– А Холвар?

– Холвара герцог привез с собой, приблизил и возвысил – он верный пес Бирена. Я так понимаю, что в обитель он приезжал, чтобы связаться с магами, сношения с которыми поддерживал Бертан. Думаю, наша обитель стала связующим звеном между всеми, кто участвовал в заговоре…

– Почему?

– Потому что именно наша обитель является отправной точкой к наследию Валбора. Вот, взгляните. – Эйдан достал свернутые страницы из книги и передал первые Линису.

Магистр с интересом рассмотрел содержимое страниц, прочел стих и, хмыкнув, покачал головой, повторив за Виллором:

– Стихоплет.

Затем углубился в изучение написанного, а когда закончил, вскинул изумленный взор на инквизитора:

– Так Бирте искал башню? Он излазил все и определил нужную. Ну, старик, вот неутомимая душа!.. Но как же стыдно! – вдруг воскликнул Линис. – Как же стыдно сейчас даже вспоминать, что мы могли подозревать его в измене! Он же был нашим учителем, вторым отцом, а мы… Мы! Эйдан, мы посмели усомниться в нем!

– Я испытал такие же чувства, – усмехнулся Виллор. – И испытываю до сих пор. Стыд и горечь, что невозможно поцеловать руки этого человека в благодарность за всё, что он сделал.

– Скажи, он ведь сам отдал тебе реликвии? Сам?

– Сам.

– Я так и думал. Вот бесы, – Линис резко провел пальцем по глазам, поднял лицо к потолку и несколько раз глубоко вдохнул, справляясь с эмоциями. – Отдал тебе, мне даже не заикнулся. Значит, видел, что тебе это нужней.

– Да, мне они нужней, но об этом после. Сейчас я хочу продолжить.

– Конечно, прости. Чувства захлестнули… Наверное, это просто усталость. Давно я не был так открыт… – Магистр вновь провел ладонью по глазам. – Продолжай.

Эйдан поднялся на ноги, дошел до графина с водой, но вспомнил, что стакан остался на полу возле кресла, и махнул рукой. Старший инквизитор, привалившись плечом к стене, радом с которой стоял столик с графином, посмотрел на Линиса. Тот уже справился с собой и снова перечитывал содержимое страниц из сгоревшей книги. Хмыкнул и повернулся к Эйдану, готовый слушать.

– Когда чашу отправили в столицу, о чем вы громогласно объявили на Совете, я сразу понял, что нападения не будет. Зачем? Если есть Хранитель, который может войти в хранилище и вынести артефакт? Мы знаем, что Вайрет доверял своему секретарю. Бертан был его подопечным, и когда вернулся из своего первого рейда изувеченным, магистр принял в его судьбе живейшее участие. Он не отправил его из обители, а оставил у себя секретарем. Жалел невезучего парнишку, и, как секретарь и доверенное лицо, Бертан знал достаточно много. Думаю, Вайрет рассказал ему после Совета о том, что чаша найдена, и я везу ее в столицу. Бертан отправил своего посыльного к магам, и те поспешили следом, чтобы забрать реликвию. Но в столице выяснилось, что я уже подобрался к герцогу, и вся задумка может полететь бесу в зад. Тогда мне прислали записку с угрозой, и я помчался спасать дорогого мне человека.

– А…

– После, – отмахнулся Эйдан. – К сожалению, я ее не спас… Но и об этом потом. Это уже та часть истории, которая проходит по касательной. Скорей всего, чаша уже у мага, тем более он каким-то образом научился скрываться от перстней…

– Пришло мое время рассказывать, – усмехнулся Линис. – То, что они стали «невидимками», заслуга Бертана, ну и Вайрета, в какой-то мере. Об этом сказал сам Вайрет. Когда ты уже уехал, он отвлек меня ненадолго, потому что начал вспоминать все странные вопросы своего секретаря. Тот вдруг начал заговаривать о защите инквизиторов, о принципе устройства перстня. Вайрет отправил Бертана в наш архив, где хранился первый Устав Ордена. Там имелось описание перстня и схема. Потом Устав переписывали несколько раз, дополняли, что-то меняли, но схема защиты уже не упоминалась. Она осталась в первом варианте, и его убрали подальше, во избежание, так сказать. Но и не уничтожили, посчитав историческим документом. В секцию, где хранился первый Устав, имеют доступ только магистры, и Вайрет дал Бертану этот доступ, даже сам проводил и оставил. Теперь добавим к этому перстень самого Бертана, и сделаем закономерный вывод…