Путь под лазурным небом - Харников

— Здесь не занято?

Ответа не последовало, как и отказа, поэтому я занял место, уже привыкнув к такому поведению.

Дафна Гринграсс, с которой нас снова свели обстоятельства, пребывала где-то в глубине своих мыслей, отсутствующим взглядом смотря перед собой. Та живость, которая читалась на её лице в первую неделю сентября сменилось обычным образом безразличия к окружающему миру. Она была такой, пока рядом не появлялась сестра или единственная подруга. На мою радость, сейчас она была в хорошем настроении и не обжигала холодом всех, кто по неосторожности приблизился ближе, чем следовало. «Проснулась» она только тогда, когда профессор Флитвик поприветствовал учеников и начал свою речь.

Тема, которую нам предстояло сегодня рассмотреть, была достаточно интересной. Касалась она магии, или, если точнее, откуда она берётся. Кто-то возразил, что мы это уже знаем, но профессор напомнил, что проходили мы её лишь мельком в самом начале. Упомянул он и меня с моим докладом в прошлом году, а так же о возникших с ним проблемам из-за того, что я замахнулся на знания, для которых мне не хватает банальной базы.

— Кто мне скажет, откуда волшебник берёт силы на колдовство? Мисс Грейнджер, прошу.

— Из души, сэр.

— Абсолютно верно, мисс Грейнджер!

Флитвик не собирался грузить второкурсников кучей терминов и прочих непонятных для детей слов. Вместо этого он максимально упрощал информацию и показывал всё на наглядном примере. Вряд ли можно было просто взять и показать чужую душу, поэтому профессор демонстрировал всё на примере схематичного рисунка, раскрывшегося за его спиной. Нарисованный человек напоминал знаменитый рисунок да Винчи.

(п.а: Витрувианский человек)

— Неспроста говорят, что магия исходит из сердца. Именно там находится то, что в современной теории магии принято называть ядром.

На рисунке, там, где у человека находится сердце, сама собой появилась отметка, которая засветилась мягким синим светом. Я даже непроизвольно прислушался к себе, в тишине отсчитывая удары сердца.

— Чёрные линии, которые вы можете видеть — это каналы, по которым циркулирует магия. Они расходятся от ядра и соединяют части тела в единую систему, называемую магическим телом.

— Напоминает кровеносную систему, — тихо сказал я, но маленький профессор услышал.

— Верное замечание, мистер Поттер, — согласился Флитвик. — Душа, какой бы эфемерной она нам не казалась, тесно связана с физической частью нашего существования. Магические каналы действительно напоминают кровеносную систему. Исследователи выделяют два их вида: артерии — толстые центральные каналы и сосуды — мелкие и тонкие пути для магии, пронизывающие наше тело. Что интересно, к сильным волшебникам это абсолютно неприменимо.

— Почему? — спросил незнакомый хаффлпаффец, даже не подняв руку, но увлечённый профессор не стал заострять на этом внимание. Каким бы добродушным он не был, он ценил дисциплину в учениках.

— Их артерии могут быть настолько широки, что просто поглощают более мелкие каналы. Идеальной формой этой концепции является феномен «полого тела», когда вся магическая система превращается в единый сосуд. Но за последние четыреста лет не было ни одного подтверждённого волшебника, достигшего такого уровня. Современная теория предполагает, что такими волшебниками были Мерлин и Король Магии Соломон, — ответил он на вопрос. — Развитие волшебника обусловлено множеством факторов. Я не стану называть все, а только разберу основные. Во первых, это непосредственная практика.

Я вспомнил все те упражнения, которые мы в детстве практиковали с Дадли под влиянием книг в жанре фэнтези из прошлой жизни. Пускай мы и не добились ощутимого результата, ещё тогда я смог мельком прочувствовать то, о чём говорил профессор.

Полугоблин вытянул руку и произнёс заклинание Люмос, пользуясь беспалочковой магией. Ко всеобщему удивлению, не зажёгся маленький шарик, освещающий пространство, а засветилась сама рука.

— Каналы привыкают к течению магии и качественно улучшаются под её давлением. Чем шире каналы, тем проще даётся манипуляция энергией и формы её проявления.

Свет с руки плавно, словно это была вода, перетёк к кончику его пальца и отделился в маленький шарик. Профессор сжал пальцы в кулак, развеивая заклинание.

— Второй фактор — это нахождение в местах с насыщенным магией фоном. Магия пронизывает всё, что существует в нашем мире и в некоторых местах, таких как Хогвартс, она бьёт ключом и изливается в окружающее пространство. Наше ядро использует не только ту энергию, что воспроизводит сама, но и аккумулирует её из окружающей среды. Увеличенная циркуляция энергии положительно сказывается на состоянии магического тела. Открытие общих школ на источниках послужило большим прорывом в качественном обучении волшебников.

Я ни разу не пожалел, что постарался ради того, чтобы попасть на факультатив по чарам. Флитвик действительно рассказывал интересные вещи, пускай и в упрощённом виде, явно опуская некоторые детали. Но сейчас они и не были нужны. Как он верно заметил, ссылаясь на мой реферат, для понимания сложных вещей необходима чёткая база. И он давал её нам.

— И третий фактор — это происхождение.

Дети зашептались, услышав это. Один из слизеринцев поднял руку.

— То есть, если у волшебника оба родителя так же были одарёнными, он будет сильнее, чем… Маглорождёныне? — тон представителя змеиного факультета, буквально выплюнувшего последнее слово, мне абсолютно не нравился. Только сейчас я понял, из-за чего начались все эти перешёптывания.

— Не совсем верно, мистер Эрвик, — Флитвик печально покачал головой. — Несомненно, волшебная кровь даёт больше преимуществ детям, которые родились в семьях из двух волшебников, но если сам ребёнок ничего не собирается делать и будет уповать только на происхождение, то вряд ли сможет окончить школу.

Возможно мне и показалось, но тон маленького профессора сменился и слова его прозвучали куда жёстче, чем должны были.

— Волшебная кровь создаёт лучшую базу для потомков, и чем длиннее династия, тем более одарённым может родиться ребёнок. Но эта тема, как и то, что человеческие маги зовут «Наследием», мало изучена и вряд ли будет открыта широкой публике.

Профессор незатейливо напомнил, что не является человеком, хотя и использует не гоблинскую, людскую систему магии. А именно пост-романскую, преобладающую в Европе и привычную нам.

Тема занятия свернула к тем тайнам, что старые рода бережно охраняют от посторонних. Скорее всего, они охраняли не тайну происхождения этого явления, а то, как оно проявляется на носителях. Взгляд невольно упал на Дафну, конспектирующую слова профессора и я снова задумался о том, что же с ней произошло. Как именно вывернулось Наследие, превратив обычную девочку в отчуждённый айсберг.

—