Блуждающий Трактир - pirateaba

встречала авантюристов, несмотря на то, что они очень популярны среди детей.

Чую крысу. И Дюрен. Она всё ещё пахнет… не так. Если бы я встретил других людей, то, возможно, понял бы, что в ней не так, а пока я просто поддерживал разговор и рассказывал ей немного о том, откуда я родом.

Вот я, Лейкен Годарт, слепой сын двух довольно обеспеченных родителей, одна из которых адвокат, а другой бизнесмен. Я побывал во многих местах, о которых Дюрен даже не слышала, и я слепой. Это основное описание, но ключ к тому, чтобы продать себя подороже – это приукрашивание.

И слишком скоро я обнаружил, что большой завтрак Дюрен повлиял на меня ещё одним образом. Я вежливо прокашлялся.

— Эм, Дюрен? Не поможешь мне снова добраться до туалета?

Да, неловко просить о помощи в таком деле кого-то, с кем ты буквально только-только познакомился, но я привык к этому. Не хочу же я опять зайти в женский туалет, правда? Но люди всегда были очень тактичны в те два раза, когда я делал это случайно.

В любом случае, всегда легче попросить помощи, тем более, что любая дверь может оказаться неправильной. И Дюрен была только рада помочь.

— Без проблем. Сюда… упс! Давай я просто отодвину это в сторону… Дверь здесь.

Она очень деликатна. Обычно людям трудно направлять меня, но она быстро освоилась. Она позволила мне ухватиться за её руку – я чувствовал, как перекатывались её мышцы при каждом движении – и пошла вперёд в достаточно быстром темпе.

Мне не трудно было передвигаться, и я чувствовал, идёт ли путь под уклон или что-то обходит. Для меня это естественно, и как только я объяснил это Дюрен, она быстро поняла, как с этим работать.

Её туалет – это сортир, расположенный за пределами её дома и в некотором отдалении от ручья. Ей пришлось подождать меня на почтительном расстоянии, но я надолго не задержался. Возникла только одна проблема.

— У тебя есть туалетная бумага? Что-нибудь, чем можно подтереться?

— Я принесу немного листьев!

— Листьев? Эй? Дюрен?

Оказывается, туалетная бумага – это такая редкая роскошь, что Дюрен никогда о ней даже не слышала. Но листья, которые она мне дала, были вполне пригодны, и моя задница не слишком жаловалась.

Сортир был, безусловно, сортиром в том смысле, что я знал, что подо мной нет воды, когда бросал листья вниз. Но пах он хорошо; Дюрен положила туда какую-то душистую траву, чтобы отгонять запахи. Я высказался по этому поводу, когда уходил:

— Твой дом очень приятное место, Дюрен. Мне даже завидно.

— Ничего особенного. Правда. Он… грубый.

— Я так не думаю. Но, эм, у тебя есть место, где я могу помыться? И мыло?

— Мыло?

Мне потребовалось время, чтобы донести до Дюрен основную идею гигиены. Это было моим первым беспокойством. Но она вскипятила для меня воду, и когда я убедился, что она не обжигает, я ею воспользовался.

— Тебе действительно следует мыть руки, Дюрен. В моём мире бесчисленное количество людей умерло в прошлом, потому что они не следили за своей чистотой.

— Правда?

Удивительно, лестно и печально, как Дюрен принимает все мои заявления за чистую монету. Я рассказал ей о Чёрной чуме, и спустя несколько минут она уже клялась заказать мыло в следующий раз, когда кто-нибудь поедет в город.

Не успел я оглянуться, как наступило время обеда. Мне бы не помешало перекусить, и Дюрен водила меня по саду, давая потрогать растущие растения и пучок картофеля, который она выдернула.

Но потом мы столкнулись с проблемой. Дюрен отправилась на кухню, чтобы приготовить картофель, а я остался сидеть снаружи и слушать. Но уже спустя двадцать минут я осознал, что что-то не так. Я слышал, как она старалась вести себя тихо, но грохот и запах горелого не так-то легко скрыть.

— Дюрен? Всё в порядке?

— Я… Прости.

Когда она вышла и сказала мне, что испортила картошку, в её голосе была слышна какая-то запинка. Я не совсем понял, что произошло, но если бы в её доме была пожарная сигнализация, то она бы уже завывала. Дюрен даже не дала мне осмотреть испорченную еду; видимо, она настолько подгорела, что её просто выбросили на улицу свиньям.

— Я не умею готовить картошку. Мне очень жаль. Я обычно ем её сырой.

— Ну это никуда не годится. Давай я тебе помогу.

— Поможешь? Но ты…

— Я не могу видеть, но я умею готовить. Пойдём!

Я протянул руку, коснувшись её руки. Её рука большая, и она мгновенно отшатнулась. Но я успокоил её и повёл обратно на кухню.

Готовить, одновременно обучая кого-то другого, – странное занятие. Странное, но весёлое. Сначала только для меня, но потом и Дюрен втянулась.

Мы готовили соте из картофеля. Это простой рецепт, но сначала мне пришлось показывать Дюрен, как правильно резать. Я услышал, как она дважды порезалась, прежде чем понял в чём дело.

— Вот так, видишь? Если ты нарезаешь листья, как у этого розмарина, делай это вот так.

Дюрен ахнула, но я приложил нож к костяшкам пальцев и провёл им по разделочной доске, медленно нарезая травы на маленькие кусочки.

— Легче лёгкого. Не волнуйся; даже если ты не видишь, то порезаться так не сможешь, понимаешь?

— Да! Это невероятно!

— В этом ничего особенного. Правда. А теперь давай займёмся картофелем, хорошо?

— Хорошо. Нарезанный картофель… здесь. Мы его сварим?

— Верно. Вода закипела? Ты добавила соль? Бросай их туда. Пусть проварятся там около четырёх минут, хорошо? Так. Где сковорода?

— Я положила масло.

— Теперь картофель. Плоской стороной вниз. Вот так. Разве не вкусно звучит?

Шипение масла заставило мой желудок проснуться. Я улыбался, слыша, как Дюрен неуклюже передвигала нарезанный картофель по сковороде.

— Корочка хрустящая золотисто-коричневая? Хорошо, давайте уменьшим жар. Теперь… немного масла. Самую малость… и розмарин… Разве не вкусно пахнет?

— Да! Очень!

Успех. Мы сели за стол, и Дюрен ела свою порцию так, словно это лучшая еда, которая когда-либо у неё была. Очевидно, так оно и было.

— Я никогда раньше не готовила ничего подобного. У тебя есть Навык? Должен быть!

— Я бы не назвал это навыком. Я просто выучил это от великого шеф повара.

Спасибо Гордону Рамзи. Я не мог видеть, как шеф-повара готовят, но я люблю тех поваров, которые точно рассказывают мне, что