Гобелен - Фиона Макинтош

– Уинифред, ты всерьез намере… О, дорогая, взгляни на свои ножки!

– А я что делаю? – съязвила Джейн. – Хватит охов и ахов. Я уже велела принести воду из-под вареного картофеля.

– Я как раз хотела сказать, что моя тетушка, опытная травница, считала лучшим средством от обморожений смесь корней фенхеля с яйцами и портвейном.

Джейн улыбнулась. Интересно, как бы отреагировал ее отец, предложи она ему врачевать распухшие пальцы ног таким зельем.

– Обязательно испробую рецепт твоей тетушки – только позже. По крайней мере, ситуацию с собственными ногами я могу контролировать.

Сесилия нахмурилась.

– Экипаж подан. Хочешь, чтобы я поехала с тобой?

Джейн зашнуровала башмаки, поднялась. Как манила ее широкая кровать с шелковым одеялом на лебяжьем пуху! Однако Джейн устояла перед искушением, шагнула к подруге, обняла ее.

– Ты явила чудеса преданности, Сесилия, но сейчас я поеду одна. Эта часть непростого пути займет около двух часов – едва ли Уильяму дозволены более продолжительные свидания. Отдыхай, дорогая. Ты это заслужила. Твоя энергия мне еще понадобится.

И Джейн пошла прочь. Сесилия, стоя на лестнице, смотрела вслед своей госпоже и подруге, которая скользила по ступеням, кутаясь в темно-зеленый плащ на меху. В холле Джейн тепло поблагодарила за него дородную миссис Миллс.

Той пришлось наклониться, чтобы на миг заключить Джейн в неловкие объятия.

– Сердцем мы с вами, госпожа графиня.

Джейн с достоинством улыбнулась. Она понимала: нет смысла просить хозяйку называть ее миссис Максвелл, или, упаси Боже, просто Уинифред. Миссис Миллс явно наслаждалась, произнося ее титул, а пожалуй, и хвасталась знакомым, что у нее гостит столь знатная особа. Впрочем, миссис Миллс, дочь одной из лучших подруг покойной матери Уинифред, была славной женщиной.

Служанка помогла Джейн усесться в экипаж и велела вознице трогаться с места. Тот повиновался, и скоро Джейн оказалась в гуще оживленных лондонских улиц, полных пешеходов, тягловых лошадей и карет.

Экипаж проезжал лондонские трущобы. Джейн едва узнавала эти места, с недоумением смотрела на ряды развалюх, на подозрительные переулки и тупики, где дюжины семей ютились по соседству с борделями и питейными заведениями самого низкого пошиба. Здесь, в трущобах, мужчины без стеснения мочились прямо в сточные канавы, за чумазыми полуодетыми детьми никто не присматривал, а тачки лоточников отчаянно подпрыгивали на колдобинах.

Джейн заметила маленькую девочку, торгующую вразнос какой-то зеленью, наверно, кресс-салатом, и мальчугана, предлагавшего рыбу. Экипаж на мгновение качнулся к обочине, и Джейн расслышала слова «Покупайте макрель!».

Она инстинктивно стала дышать через нос и принялась шарить по карманам в поисках надушенного платка, который, конечно, на ее месте непременно прижала бы к лицу Уинифред. Неудивительно, что в этакой грязи столь долго свирепствовала Великая Чума [8].

Пейзаж изменился. Джейн увидела собор Святого Павла, и хотя он был далеко и направлялась она в противоположную сторону, собор показался ориентиром, маяком, вселяющим столь необходимую уверенность.

Экипаж катил быстрее, чем Джейн хотелось бы; цель опасного путешествия приближалась. Джейн предстояло встретиться с графом и убедить его, что она – Уинифред.

А вдруг он сразу заметит подмену? До сих пор Джейн воображала, будто Сесилия из личной преданности сквозь пальцы смотрит на необычное поведение Уинифред. Едва ли Уильям Максвелл проявит такую же лояльность. Почему Джейн не нашла способа вызнать побольше об Уильяме – да хотя бы от той же Сесилии? Теперь придется играть вслепую.

Паника поднялась в груди, словно забила крыльями, намереваясь взлететь, крупная птица. Джейн вскинула руку, чтобы стукнуть в крышу экипажа, велеть остановиться. Надо все продумать. Надо больше узнать об Уильяме Максвелле. Но, не успела Джейн сжать пальцы в кулак, в мозгу раздался чей-то голос.

«Успокойся, – сказал голос. – Все необходимые сведения – внутри тебя».

Низковатый тембр Джейн не узнала; впрочем, говорил явно не Робин и не его женская ипостась. То не были и собственные спонтанные мысли Джейн, которые могли бы ее запутать. Стоило ли попытаться выяснить, кому принадлежал голос?

«Уинифред, это ты?» – спросила Джейн. Молчание было ей ответом. Она попробовала снова – на сей раз более уверенным тоном, рассчитывая если не упросить, так заставить «хозяйку» признать за Джейн некие права.

«Уинифред, отвечай!»

Снова тишина. Менять тон или настрой было поздно. Лошади замедлили шаг, возница крикнул:

– Приехали!

Вот именно, приехали, поняла Джейн. Она оказалась аккурат в той точке пространства и времени, где Некто приготовил формы, чтобы отлить в них судьбу Джейн и судьбу Уилла. Джейн открыла окно и увидела йомена.

– Я – графиня Нитсдейл, прибыла на свидание с супругом, – твердо сказала Джейн. – Мне известно, что он содержится в Лейтенантской квартире.

У жаровни грелся высокий худощавый мужчина с рыжеватой бородкой и пронзительными синими глазами, которые удачно оттенял синий камзол. При появлении Джейн он расплылся в улыбке.

– Сэр Джордж Мозли, лорд-констебль Тауэра, к вашим услугам, миледи, – сказал он, склонившись над ее рукой.

Джейн в ответ вежливо улыбнулась.

– Благодарю вас, сэр Мозли, за то, что дозволили этот визит.

– Госпожа графиня, я восхищен вашим стоицизмом. Мне сказали, что вы прибыли из Шотландии.

По насмешливому тону Джейн поняла: сэр Мозли не верит в возможность такого путешествия.

– Вас не ввели в заблуждение, сэр Мозли. Я прибыла из Терреглса, замка, принадлежащего моему мужу на юге Шотландии, в Приграничье. Я покинула Терреглс, едва получив вести из Престона.

Сэр Мозли молча кивнул, однако его губы изобразили гримасу – он явно был смущен вероятным приговором Уильяму Максвеллу.

– В добром ли здравии пребывает мой дорогой супруг? – осведомилась Джейн.

– В самом что ни на есть добром, миледи. Уверяю вас, граф содержится в условиях, подобающих его титулу; к сожалению, мне приказано лишить его общества товарищей. Надеюсь, вы понимаете, что граф Нитсдейл…

– Конечно, – перебила Джейн. Уинифред слишком хорошо знала, в чем обвиняют ее мужа.

– Как поживают ваши дети, госпожа графиня?

– Мы не раскрываем им истинного положения дел, сэр Мозли. Наш сын воспитывается за границей; наша дочь осталась в Шотландии у друзей семьи. Она слишком мала, чтобы разбираться в политике; слишком мала, чтобы понять, почему ее отец оторван от нее. У вас есть дети, сэр?