Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун

Случаи партизанского террора отмечались и после окончания немецкой оккупации. 21 марта 1944 г. бандеровская самооборона с. Большая Мощаница Мизочского р-на Ровенской области обстреляла группку партизан из отряда им. Берии Каменец-Подольского соединения им. Михайлова. В ответ соединение окружило село, а предпринятые националистами попытки переговоров ничего не при-несли[692], и село было полностью уничтожено. Об итогах операции командование соединения сообщило в УШПД: «В результате боя уничтожено 224 чел., взято [в] плен 21 чел., число раненых не установлено. Взяты трофеи: 2 ручных пулемета, один автомат, 50 винтовок.

Наши потери: 4 раненых, 9 убито, 10 пропало без вести. Во время боя с нашей стороны была артиллерия и минометы, в результате чего в селе возникли пожары…»[693] В ходе сражения погибло много мирных жителей, т. е. акция носила не только боевой, но и карательный характер. Проводивший этот бой Антон Одуха через четыре месяца был удостоен звания Героя Советского Союза.

Обобщающую картину партизанского террора в западных областях УССР дал в своем отчете комиссар Каменец-Подольского соединения им. Жукова П. Миронов: «У большинства партизанских отрядов сложилось такое мнение, что поголовно все жители Западной Украины националисты, и с заходом в села производили почти повальное изъятие скота и имущества и убивали мужское население в порядке мести за погибших диверсантов. Так было в с. Бельчаки (Людвипольского района [Ровенской области]), где соединением [им. Xрущева под командованием] т. Шитова в июне 1943 г. было спалено почти все село. Так было в селе Запруда Сарненского района [Ровенской области] со стороны [Каменец-Подольского] соединения [им. Жукова] т. Скубко. То же делали и другие соединения»[694].

Полковника Ивана Шитова Т. Строкач представлял на звание Героя Советского Союза — в благодарность за точность развединформа-ции, поставляемой его соединением. Однако инициатива начальника УШПД закончилась безрезультатно, по какой-то причине Шитов не был награжден.

Для того чтобы показательно проиллюстрировать описание партизанского террора на Волыни, приведем рассказ Раисы Сидорчук, жительницы села Старая Рафаловка Владимерецкого района Ровен-ской области. Речь идет об уничтожении этого села 13 октября 1943 г. подчиненной РУ Генштаба Красной армии бригадой. Карательная операция была произведена в разгар войны между бандеровцами и коммунистами. Но репрессии партизан против населения начались еще до создания УПА: «Немцы наш городок огибали. Они в Новой

Рафаловке, это километров за 15 от нас, стояли. А в лесах вокруг Старой Рафаловки вскоре зашевелились красные партизаны… Часто наведывались в наш городок. Называли себя партизанами “Дяди Пети” (полковника А. Бринского. — А. Г.), а еще — петровцами… Мы встречались с ними, вместе пели песни, помогали им продовольствием…

Добрые наши отношения с петровцами закончились, как только они вошли в силу. Началось с того, что партизаны “Дяди Пети” взялись “вершить суд” над семьями, ребята из которых и оказались в шуцманах. Тогда и по этой причине совершили дикую расправу над семьей Пасевичей. В ней, кроме старших, было двое девчат, и ребята — Николай, Дмитрий и Леонид, который служил в шуцманах. Николая спасло то, что ушел в тот вечер из дома… А старшего Пасевича убили сразу… Всех постреляли. В старую Пасевичиху, Палажку, в мать то есть, которая на все это должна была смотреть, всадили под конец три пули. Но судьба распорядилась так, что Пасевичиха как-то выжила и прожила еще лет 20…

Также расправились они и с семьей Яновицкой Марии, у которой только младший парень остался, и с семьей Паламарчуков… Всего детей в семье было семеро. Сыновья Иван (он в шуцманы пошел) Андрей, Георгий и дочери Надя, Клава, Юля, Вера…

Всех Паламарчуков, кроме Ивана и Георгия, которых партизаны не застали дома, поставили на колени и расстреляли…

А рядом с этим велись и обычные грабежи… Когда такое началось, должны мы были прятаться от петровцев хуже, чем от бандитов. Сперва в погребе пересиживали их нападения, а потом отец на пасеке, в уголке, где заросли были и крапива непролазная, выкопал для меня тайник…

В 1943-м пришли в Старую Рафаловку бандеровцы. Много. Какое-то подразделение УПА. Псевдоним проводника был “Верный”. Мы встревожились, так как кто его знал, зачем и что от них ожидать. Но никого, видим, не трогают. Даже в дома не заходят… Потом оставили из своих 16 человек гарнизон, да и ушли куда-то…

Как-то рано утром разжигаю печку, слышу, будто выстрел где-то. Потом родителей вопль: “Убегайте, прячьтесь на пасеке!”

А стрельба уже со всех сторон. И горит уже. Мы спрятались, а Галя (соседская девочка — А. Г.) нет… Я вылезла: Галя, вижу, бежит. Корзиночки впереди себя с котятами несет. Я ей: “Сюда!” А она машет руками: “Подожди, сейчас!” Ошалевшая со страха. Понесла котят к хлеву. А через некоторое время оттуда такой вопль ужасный, что не передать.

Когда все уже успокоилось, узнали: это петровцы окружили Старую Рафаловку и повели “бой с бандеровцами”. Бандеровцев убили нескольких, а городок наш, считай, полностью уничтожили. И людей ни в чем не виноватых убили, не скажу даже сколько. Галю живьем в огонь бросили. Обгорелый труп дяди нашли мы около хлева. А на дворе и возле дома, — тоже сгоревших, — еще шесть трупов тех, кто искал себе, где мог, спасения. В нашем хозяйстве уцелел только погреб. В нем обнаружили Олежку (соседского ребенка. — А. Г.). Был в новеньких, бабкой сшитых башмачках и с распоротым штыком животиком. Мать его в другом месте пряталась.

Спаслась. Сказали ей про сына. Прибежала, забрала… Несет в охапке Олежку, кишки у него из живота выпали, волочатся по дороге, путаются у матери под ногами. Она же и не замечает ничего, ум от горя утратила.

Такого Старая Рафаловка за все свое существование, наверное, не знала. А красные согнали всех, кто уцелел и на глаза попался, разгребать насыпанный бандеровцами курган (памятник погибшим за независимость. — А. Г.). Не разрешили даже лопат взять. Должны были голыми руками, пусть и кровь из-под ногтей, разгребать, хоть зубьями грызть и горстями разносить, пока ровным то место не стало. Потом всех, кто разгребал, расстреляли… Петровцы знали, в какой хате чем можно поживиться, как и то, что основные силы УПА под командованием “Верного” тогда ее оставили и поэтому можно было показать свой “героизм”»[695].