Аркан - Татьяна Русуберг

— Выпустить ему кишки или вспороть горло, Луноподобная? — хладнокровно поинтересовалась чернокожая, не сводя с Аджакти настороженного взгляда. Кай не стал дожидаться выбора Аниры.

— Если бы я не думал, то не знал бы, как помочь тебе обрести власть, — на одном дыхании выпалил он и осторожно добавил, косясь на Шазию: — Луноподобная.

— Пожалуй, кишки. Так больнее будет, — решила для себя мтеха и шагнула к распростертому на полу гладиатору.

— Нет!

Телохранительница замерла и удивленно уставилась на Аниру:

— Но, госпожа, я же видела, это животное напало на вас.

— Никто на меня не нападал! — Анира плюхнулась в кресло, царственным жестом запахнув покрывало на груди. — Это была игра. Ну что пялишься, как дура?! Пошла! Надо будет, позову.

Бросив убийственный взгляд на Аджакти, Шазия развернулась, бросила меч в ножны и направилась к двери, печатая шаг.

— Подожди!

Кай напрягся, замерев на коленях, приколотый к полу взглядом принцессы. Телохранительница поклонилась, ожидая дальнейших указаний.

— Зажги свечи.

Аджакти не выпускал Шазию из виду, пока она, ворча себе под нос, не подцепила тлеющий в камине уголек и, выполнив желание хозяйки, не скрылась за дверью. Мягкий желтый свет озарил лицо принцессы. По его выражению Кай понял — одно неверное слово, один намек на ложь — и Анира велит Шазии прикончить его и на этот раз не отзовет свою сторожевую овчарку.

— И чем же думающий раб полезнее говорящего попугая? — скривила губы принцесса. — У тебя есть одна минута, чтобы убедить меня.

Аджакти облизнул пересохшие губы:

— Раб будет звучать убедительнее со штанами на заднице.

Анира усмехнулась и легко кивнула. Кай поторопился всунуть ногу в штанину. «Интересно, минута уже пошла? Я знаю слишком мало, значит, придется рискнуть и надеяться на то, что мои догадки верны».

— Ходят слухи, что амир долго не протянет.

— Неужели? — оборвала принцесса, критически вскинув бровь.

— Дурные настают времена. Достойные люди умирают до срока. Вот и Джамал…

— А что — Джамал? — снова прервала Анира, но на этот раз в ее глазах горел искренний интерес. Аджакти справился наконец с поясом штанов и опустился на ковер перед принцессой, скрестив ноги. «Похоже, настала пора припомнить, чему учил меня Мастер Ар».

— Луноподобной известны четыре опоры власти? — Вопрос, заданный тихим голосом, прозвучал почти как утверждение.

— Напомни мне, — растянула губы в улыбке принцесса. — Память у меня девичья.

— Сила. Богатство. Вера. Закон. Четыре опоры. Без одной из них любая власть неустойчива. Без двух — обречена, — Аджакти замолчал, проверяя реакцию принцессы. Девушка пожирала его глазами, чуть приоткрыв губы, будто пробуя каждое слово на вкус. Но, заметив взгляд гладиатора, Анира наигранно резко махнула рукой:

— Все это — пустая философия. Ближе к делу. У тебя осталось… — Принцесса обернулась на песочные часы, но только тут сообразила, что забыла перевернуть склянку. — Гм, скажем, десять секунд.

Кай понизил голос еще больше — на случай, если Шазия способна была опуститься до подслушивания:

— В Танцующей школе сто обученных гладиаторов. Любой новобранец стоит двух солдат, которые присягнут Омеркану. Последний из ветеранов — пяти. В Королевской школе триста закаленных ареной бойцов. Всего в Церрукане порядка пятидесяти крупных и мелких школ. Сколько насчитывает церруканская армия?

— Включая городскую стражу, примерно пять тысяч, — Анира нахмурилась, между красиво изогнутыми бровями залегла глубокая складка. — Куда ты клонишь? Гладиаторы — рабы и сражаются только на арене.

— За что?

Анира задумчиво покачала головой:

— О чем ты? — Похоже, она забыла про десять секунд.

— За что они сражаются?

Принцесса презрительно фыркнула:

— Они — обесчещенные! Их гонит в бой плеть и приказ мясника!

— Это верно. Но многие из них никогда бы не принесли клятву гладиатора, если бы не одно обещание, одна надежда.

— Деньги? — сморщила носик Анира. Кай покачал головой:

— Свобода. Эти люди пойдут за тем, кто даст им свободу.

Принцесса откинулась в кресле и прикрыла глаза. Несколько мгновений она сидела без движения, только вздымалось и опадало атласное покрывало на груди. Внезапно она распахнула глаза. Зрачки светились в полумраке, как раскаленные угли:

— Это безумие. Допустим, рабы Скавра послушают тебя. Но как насчет других школ? Королевская подчиняется Омеркану напрямую…

— И гладиаторы презирают принца за истеричность и слабость к мальчикам, — быстро закончил за Аниру Аджакти. — Конечно, на организацию потребуется время, и его у нас немного. Все должно завершиться до прихода весны и открытия караванных путей — тогда Омеркану будет неоткуда получить поддержку. Зима — время дворцовых переворотов.

Анира смотрела на него так, будто пыталась заглянуть в самые дальние уголки души и убедиться, что там не притаилась измена. Наконец она порывисто поднялась на ноги, подошла к кувшину с водой и отпила прямо из горлышка. Обернувшись к Аджакти, принцесса смерила его взглядом с головы до пят, будто пыталась определить ему цену:

— Что ты за это хочешь?

— Свободу, — твердо ответил Кай. — Для всех выживших гладиаторов. Безоговорочно и сразу, как только Луноподобная взойдет на престол.

Анира качнула рукой, прислушиваясь к плеску оставшейся в кувшине воды.

— Мало захватить власть, надо еще ее удержать. Как я это сделаю без одной опоры?

Аджакти усмехнулся:

— Кто лучше служит охотнику? Сокол, запертый в клетке или взлетающий с его руки?

Принцесса кивнула, но Кай еще не закончил:

— Горец. Он должен остаться в живых.

Брови Аниры удивленно взлетели, а потом сошлись на переносице:

— А ты упрямый! Да кто он такой, этот несчастный идиот, что ты ради него готов рискнуть всем?

Аджакти спокойно ответил:

— Мой друг, — и, следуя внезапному наитию, добавил: — Тот, кто возглавит бунт гладиаторов.

Принцесса поставила полупустой кувшин на изящный столик. Рука ее дрогнула, и дерево издало глухой, неловкий звук.

— Ты что, уже говорил об этом с… как его… Горцем? — Глаза настороженно следили за Аджакти из-под длинных ресниц.

— Нет, — признался Кай. — Но парень — прирожденный лидер, у него дар сплачивать людей и вести за собой, к тому же он бредит свободой.

— Вот именно! — наставила Анира тонкий пальчик в его грудь. — Он бредит! Кидается, как бешеный, на гайенов, плюет на церруканские законы… — Принцесса остановилась на полуслове, удивленно приоткрыв рот. Аджакти позволил уголкам губ расползтись в ухмылке: