Аргентина. Лейхтвейс - Андрей Валентинов

Идти куда-либо князь вовсе не хотел. На душе скребли злые когтистые кошки, но разумнее не показывать носа из гостиницы. Вдруг наверху облава? Лишний раз напоминать о себе властям – идея не из лучших. Дошел до гостиничных дверей и назад повернул, выругав себя за беспечность. Уговорил, тем более вскоре обещали принести свежую газету.

Холл был совершенно пуст. На столе регистрации, в самом центре, лежала открытая амбарная книга, куда хозяин заносил сведения о постояльцах. Дикобраз зацепил ее взглядом, послушал того, кто шепчет за левым ухом – и решил слегка проверить реальность на разрыв.

Страница, страница, еще одна, еще. Себя нашел быстро: «Алессандро Руфо ди Скалетта» – вторая «ф» из-под пера хозяина успела убежать. Немного успокоившись, хотел вернуть книгу на место, но за левым ухом вновь зашептали. Он принялся быстро листать страницы, нашел нужный день, взглянул, глазам не веря. Предыдущий день, следующий…

На лбу выступил холодный пот. Княгиня Руффо ди Скалетта в гостинице не регистрировалась. Ни она, ни какая-либо иная женщина, если допустить, что Беттина пожаловала инкогнито. Никого! Пусто!..

Он вышел на улицу и беспомощно оглянулся. И здесь никого, ни у входа, ни рядом. Даже не спросишь, помнят ли глазастые соседи белую «Испано-сюизу Н-6В»? А если скажут, что нет?

…А если ее вообще не было в Матере? Жена погибла далеко на севере, возле Милана и, возможно, в смертный миг захотела его увидеть. И не просто увидеть…

«Надо будет тебя постричь, побрить и найти приличную рубашку… Нам с тобой, Сандро, предстоит изображать счастливую супружескую пару. Готовься!»

И Смерть, с которой предстоит познакомиться…

Жаркий летний день потерял краски, выцвело небо, почернели верхушки высоких пиний. А он еще думал, почему собака все время воет?

И все-таки Дикобраз успел ухватить исчезающую реальность за скользкий хвост. «Индуктивный метод мышления, – говаривал сыщик Дюпен, о чьих подвигах довелось читать в детстве. – Умозаключение от факта к его причине». Факт – Беттина приезжала. Еще факт – записи в книге нет. Причина – хозяин почему-то ее не сделал, хотя сам рассказывал о строгости здешних порядков. «Придя к такому логическому выводу, мы, как разумные люди, не должны отказаться от него на том основании, что это, мол, явно невозможно». А вот почему, иной, очень интересный вопрос.

Он окинул взглядом пустую сонную улицу и зашагал к подъему на Кавеозо.

* * *

За столиком у входа в кабинет подесты умирал от скуки секретарь, крепкий детина в черной рубашке при значке с ликторской связкой. «Фашио»… Мир все-таки материален. Князь пожалел, что завернул именно сюда. Гамбаротта ничем не помог, да и не с него следовало начинать. Ничего, день в разгаре, значит, можно найти…

– Тиритомба, тиритомба, – беззвучно шевельнул губами Дикобраз. – Тиритомба, песню пой!

Подошел к секретарю, улыбнулся вежливо.

– Синьор, вы не подскажете…

Красный Нос в этот день был бледен. Едва поздоровавшись, тут же кивнул на дверь.

– Я как раз собираюсь домой – пообедать. Если вы, князь не против, окажите честь, составьте компанию.

На улице, однако, аппетит у синьора Ка-зал-ма… и так далее пропал без следа. Едва завернули за угол, секретарь муниципалитета остановился и, быстро оглянувшись, взял Дикобраза под локоть.

– Ничего не случилось, князь! Да-да! Будут спрашивать, так и отвечайте. Ничего не случилось, ничего не знаю, не видел, не слышал…

– Побег, – шепнул князь в самое ухо. – Что с теми интерно?

Красный Нос помотал головой, словно отгоняя надоедливую осу.

– Н-нет! О чем вы говорите? Никакого побега не было, все в полном порядке!

И – тоже шепотом, едва разжимая губы:

– Приказано считать, что всех четверых перевели в иное место…

– В Гальяно? – не сдержался князь.

Луиджи Казалмаджиоре испуганно моргнул.

– П-почему в Гальяно? А-а, понял! Шутите… Неизвестно, не решили еще, может, и в Гальяно. Все будет оформлено вчерашним числом, так что синьор подеста честно скажет, когда приедут из Рима: не знаю, не видел, убыли, у нас не ищите. И вы так говорите, князь, все равно уже ничем не помочь. А тот интерно, что пропал, вовсе не пропал. Нашли его утром – в соседнем подвале, под лестницей. У нас, знаете, очень глубокие подвалы, прямо пропасти какие-то. И… Дорогой князь, не приходите больше ко мне на работу. Я… Мы вас сами найдем, да-да, не сомневайтесь, обязательно найдем!..

Уйти, не попрощавшись, было невежливо, и Дикобраз молча приподнял шляпу, оставляя Красного Носа в разгаре его злополучья.

Синьора Канди искать не стал. Не захотелось отчего-то.

7

Ледяной вязкий воздух бил в лицо, за четырехугольником люка расстилалась синяя бездна, сигнальная лампочка уже устала мигать, но Цапля по-прежнему стояла на самом краю, не решаясь шагнуть дальше. Еще когда садились в самолет, призналась: с парашютом прыгала, с ранцем – нет. Лейхтвейса так и тянуло напомнить насчет «Плёхо», однако он решил проявить благородство и даже дал полезный совет. Если страшно, ори во всю глотку, а не поможет – жди, когда сзади поддадут коленом под нужное место.

Он тронул напарника за плечо. Пора, пора! Неле не двинулась с места, и добрая душа Лейхтвейс отступил на шаг, дабы прицелиться лучше. Обозрел мишень, занес ногу в тяжелом ботинке…

…Рожденный ползать – летать не может!..

– А-а-а-а-а-а!

Крик оборвался, утонув в гуле моторов «Тетушки Ю». Цапля все-таки успела упорхнуть.

Время!

…И подошел он, расправил крылья, вздохнул всей грудью…

Поправил ремни ранца – и шагнул в бездну.

* * *

На внеочередную командировку времени отвели немного – неполные сутки. Легкокрылый «Шторьх» добросил напарников до Кенигсберга, где уже поджидала «Тетушка Ю». Короткая посадка в Ганновере, дозаправка – и на юго-запад, к хорошо знакомым Лейхтвейсу Рейнским горам и дальше, к разбойничьему Шварцвальду. Встречу назначили у самой границы, поближе к Рейну. Кайзерштуль, Императорский Стул, гора невеликая, горушка скорее, зато склоны отвесные и на вершине пусто.

Лейхтвейс привычно сжал правый кулак, включая ранец. Подождав, пока стихнет свист в ушах, оглянулся. Цапля парила левее и чуть ниже. Не растерялась – и славно. «А-а-а-а-а-а!» не в счет, первый раз все орут.

Пилот «Юнкерса» не ошибся – синяя лента Рейна как раз впереди. Справа Фрайбург, городок под красной черепицей, слева что-то маленькое, ладонью закрыть можно (Вальдкирх, если верить карте). Императорский Стул как раз между, весь заросший густым сосновым лесом, и только на самой вершине – маленькая серая лысинка.

Встреча ровно в полдень в сотне метров от вершины. На часах – 11.45.