Беда с этой Мэри - Милли Крисуэлл

— Мэри! Что ты здесь делаешь? — спросил Дэн, стараясь через ее плечо разглядеть, что делается в приемной. — А где Линда? — Потом, бросив взгляд на наручные часы, сообразил: — Должно быть, у нее перерыв.

— Я… я понятия не имею, — пролепетала Мэри, испытывая стыд оттого, что подслушивала беседу, не предназначенную для ее ушей. — Я только что вошла.

Она бросила взгляд в его кабинет и увидела там ослепительную блондинку лет тридцати или чуть старше, сидящую на краешке письменного стола. У нее были фантастически длинные ноги, уходящие в бесконечность, да и все остальное выглядело не хуже.

Внезапно Мэри почувствовала себя невзрачным гадким утенком и пожалела, что не надела чего-нибудь более сексуального, чем бесформенный хлопчатобумажный джемпер, полностью нейтрализовавший ее женскую привлекательность, хотя и очень удобный. Она пожертвовала сексапильностью ради комфорта и теперь пожалела об этом.

Дэн улыбнулся ей:

— Входи. Хочу познакомить тебя со своей коллегой. — Он сделал жест в сторону божественной блондинки: — Валери Томкинс. А это Мэри Руссо. Мэри владеет рестораном, о котором я тебе говорил. А Валери возглавляет отдел «Стильная жизнь», и, надо сказать, ас в своем деле.

Восхищение, прозвучавшее в его голосе, вызвало у Мэри приступ тошноты.

Женщины смерили друг друга взглядом, потом Валери ослепила Мэри обворожительной улыбкой. «Конечно, у нее коронки, — решила Мэри. — Таких ровных и белых зубов не бывает в природе. Даже у Энни зубы хуже. А уж у нее-то великолепные зубы!»

— Я слышала очень много хорошего о вашей кухне. Обычно Дэн не так щедр на похвалы.

Отругав себя за недостойные мысли, хотя все еще испытывая желание выцарапать прекрасные синие глаза женщины, Мэри сделала отчаянную попытку расслабиться. Ревность засела где-то на дне ее желудка и грызла его, как бешеная собака.

— Да, Дэн не всегда был так добр, — согласилась она, стараясь улыбнуться так же ослепительно, но зная, что ей это, к несчастью, не удается.

— Ты видела мой последний обзор ресторанов? — спросил Дэн, с улыбкой глядя на Мэри, явно довольный собой.

Мэри кивнула.

— Поэтому-то я и здесь. Но мне следовало сначала позвонить. Прошу простить мое вторжение и то, что я прервала ваше деловое совещание.

Ей хотелось бы повернуть время вспять, чтобы никогда не приходить сюда и не видеть привлекательной коллеги Дэна. Все-таки стоило бы сказать пару слов в пользу радости неведения.

— Чепуха! — возразила Валери, соскакивая со стола, что бы уверенно приземлиться на пол на своих трехдюймовых шпильках. — Мы вовсе не обсуждали дела. Я просто пришла разделить с Дэном утреннюю чашку кофе. Трудно побороть старые привычки. Они живучие. К тому же пора вернуться к работе. Рада была познакомиться, Мэри. — И с обольстительной улыбкой, адресованной Дэну, она сказала: — Еще увидимся, Дэниел.

Увидимся! Старые привычки!

О чем, черт возьми, толкует эта женщина? Неужели у Дэна и Валери Томкинс роман? Похоже было, что им уютно и легко друг с другом! И как она смеет называть его Дэниелом?

Мэри не хотелось признаваться даже себе самой, какое облегчение она испытала, когда безупречная сексуальная фигура Валери, не знавшая целлюлита, оказалась за дверью. Мэри сознавала, что это было не по-божески, не по-христиански — надеяться на то, что у этой женщины возникнут шпоры в пятках из-за ее вызывающих шпилек.

Многое в Валери Томкинс вызвало ее неприязнь.

— Я удивился, увидев тебя здесь, — сказал Дэн, отвлекая Мэри от ее злых мыслей. — После того вечера я не был уверен… — Он пожал плечами, не закончив фразы.

— От меня не так-то легко избавиться. Но похоже, что ты не страдал от недостатка общения.

Чувство собственницы, которое Дэн безошибочно разглядел в глазах Мэри, вызвало у него улыбку. Это было добрым знаком.

— Валери — мой старый друг.

— Мне она не показалась старой.

И насколько же дружны были они с Дэном? Мэри очень бы хотелось спросить об этом. Но Дэн громко рассмеялся:

— Похоже, что ты немножко ревнуешь.

Мэри надменно подняла бровь, скрестила руки на груди и с трудом удержалась от того, чтобы пощечиной не стереть эту самодовольную улыбку с уст Дэна.

— А у меня есть повод для ревности?

Внезапно улыбка Дэна исчезла. Лицо его стало серьезным.

— Нельзя сидеть сразу на двух стульях, Мэри. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы мы поженились. Но я не собираюсь прожить остаток жизни монахом. У мужчин есть определенные потребности. Я не желаю быстротечных отношений с тобой. Для этого я слишком сильно люблю тебя. И как ни печально закончился мой первый брак, оказалось, что я хочу жениться снова. Жениться на тебе и разделить свою жизнь с тобой.

Обратив внимание лишь на одну фразу Дэна, Мэри сверкнула глазами.

— Ну как же? Мужчины и их потребности! Тебе не понадобилось много времени, чтобы переключить свое внимание на другую женщину.

— Я уже сказал, что Вэл и я старые друзья. Было время, когда мы готовы были завязать роман, но передумали. Не приятно и сложно заводить интрижку с коллегой. Это не приводит ни к чему хорошему.

Внезапно Мэри стало нехорошо — она почувствовала себя совсем больной.

Дэн был связан с этой светловолосой богиней? Что из того, что у них не было романа? (Если только он сказал ей правду.) Возможно, он мечтал об этом прекрасном упругом теле.

— Мне пора идти, — поспешно сказала она, чувствуя себя взбудораженной, смущенной и несчастной, и направилась к двери. — Я просто хотела поблагодарить тебя за статью. Это было благородно с твоей стороны.

— Рад был услужить тебе. В конце концов, если я публично унизил тебя, то это было самое меньшее, что я мог сделать.

— Я… — попыталась она сказать что-то, но на глазах выступили слезы, горло сжал спазм, и Мэри только покачала головой и выбежала.

Дэну показалось, что эти слезы, словно кислота, разъедают его внутренности. Он тяжко вздохнул, глядя ей вслед.

— Черт возьми, Мэри, почему ты так дьявольски упряма?

А еще называют твердолобыми и непробиваемыми ирландцев! Должно быть, тот, кто это сказал — не важно, кто это был, — никогда не встречался с итальянцами.

Глядя в маленькое застекленное оконце слева от двери Энни, Мэри увидела, что ее подруга кружится под музыку песни Литтла Ричарда «Долговязая Салли». Энни неукоснительно, с почти религиозным пылом, ежедневно упражнялась по сорок пять минут, и эти упражнения всегда сопровождались музыкой Чака Берри, Джерри Ли Льюиса или Литтла Ричарда.

Мэри громко постучала, но это было бесполезно. Энни включила свой стереомагнитофон на полную мощность, и громкая музыка заглушала все.

Одно к одному, со вздохом подумала Мэри. Она не имела возможности поделиться с лучшей подругой, когда ей это было так необходимо! И теперь она должна была сама справляться со своими проблемами.